Правление Каракаллы было отмечено не только изданием этого эдикта, но также жестокими преследованиями подлинных и мнимых врагов и бессмысленными военными походами. Во время похода против Парфии в 217 г. он был убит в результате заговора, организованного префектом претория М. Опеллием Макрином. Макрин происходил из африканской провинции Мавретании, был прокуратором Плавтиана, но пережил его падение и даже сделал после этого неплохую карьеру, став в 212 г. префектом претория. После убийства Каракаллы Макрин был провозглашен императором.
Макрин стал первым императором, не принадлежавшим к сенаторскому сословию. Тем не менее сенат покорно признал его. Но положение Макрина было трудным. Сенат его ненавидел. Скудость средств заставила Макрина сократить различные раздачи, что вызвало недовольство населения и, что было еще важнее, солдат, а его попытки укрепить дисциплину в армии еще более озлобили легионеров. Этим воспользовалась родственница Септимия Севера (сестра его жены), сириянка Юлия Меса, которая развернула пропаганду в сирийских войсках, поднявших в 218 г. мятеж в пользу ее внука Эла-габала. Макрин был разбит, и Элагабал был признан императором.
Новому императору было всего 14 лет, и бразды правления сосредоточились в руках бабки и нескольких его любимцев. Элагабал был наследственным жрецом восточного солнечного бога Эл-Гебала и в Риме чувствовал себя больше им, чем принцепсом. Исполняемые им восточные обряды вызывали недовольство римлян, приписывавших императору разные грехи, в том числе утонченный разврат. Популярность правительства быстро падала, и, чтобы спасти династию, Юлия Меса возбудила преторианцев, которые в 222 г. убили Элагабала и сделали императором ее другого внука, Александра Севера.
Александр был образованным юношей, обладал мягким и добрым характером, но был безволен и охотно подчинялся другим. Сначала это была бабка Юлия Меса, а затем его мать Мамея. Правительство пыталось провести ряд реформ, снова поднять престиж сената, оздоровить финансы, восстановить частную торговлю, упорядочить законодательство. Однако все попытки были безуспешны. Неудачной была и внешняя политика правительства Александра. И в 235 г. он был убит в результате военного мятежа.
Правление династии Северов явилось важным этапом в истории Римской империи. С одной стороны, оно продолжало тот путь, которым шли предшествующие императоры. Сравнительно немного было совершенно новых мероприятий Северов по сравнению с тем, что делалось раньше. Такими абсолютными нововведениями можно считать, пожалуй, только военную реформу Септимия Севера и эдикт Каракаллы. Но шаги Септимия Севера и его сына были столь решительны и многообразны, что в своей совокупности создавали новое качество политического устройства Империи. И это новое качество отразилось уже в признании всадника Макрина императором. Элагабал стремился сделать то же самое в идеологической области, но неудачно. Александр Север попытался вернуться к старинному качеству принципата, основанного на партнерстве. Однако в реальности дело свелось лишь к некоторой «косметике», не изменив общий характер власти. И поэтому, с другой стороны, Северы в своей деятельности открывали новый этап политической истории Рима, являлись предшественниками последующих акций, приведших к фактическому появлению нового типа государства в виде Поздней империи. Уже при их правлении Империя все больше приобретает характер автократического, бюрократического и милитаристского государства19. Но говорить, что уже тогда Империя стала
таковой, еще, пожалуй, рано. Для этого понадобились горькие уроки «военной анархии» и те изменения, которые она с собой принесла.
Процесс, проходивший в 235-285 гг., был разнообразен. Темой данной работы является политический аспект этого процесса. Этот выбор в значительной степени определен современной историографической ситуацией. В последнее время проблема власти и конкретно империй снова стала весьма актуальной, занимая чуть ли не центральное место в различных исторических и вообще гуманитарных исследованиях. И эти исследования очень часто обращаются к опыту именно Римской империи20. В этом контексте изучение «военной анархии» показывает, как конкретно происходил слом одной политической системы и вызревание другой, в большой степени ей противоположной, хотя обе системы существовали в рамках одного государства.
Прежде чем говорить непосредственно о событиях «военной анархии», необходимо кратко остановиться на основных источниках наших знаний об этом периоде. Как отмечает А. Демандт, это время столь же богато событиями, сколько бедно источниками21. От этого времени сохранилось довольно большое количество надписей и папирусов; еще больше дошло монет. Все они дают сведения о различных аспектах этого времени, включая знание об определенных политических событиях. Археологические раскопки дополняют эти сведения. Наконец, чрезвычайно важными являются законы императоров этого времени, собранные более поздними кодексами, особенно Кодексом Юстиниана22. Однако ни археология, ни эпиграфика, ни нумизматика при всей их значимости не могут дать связное изложение политической истории «военной анархии». Да и выводы, вытекающие только из этих материалов, по своей природе односторонни и ограничены. Что касается юридических-памятников, то надо учесть, что в кодексы более позднего времени включены только те документы, которые были по тем или иным причинам действенны для времени составления кодексов, так что многие законодательные акты III в. вполне могли исчезнуть23. Для политической истории 235-285 гг.
решающее значение имеют нарративные источники, которых у нас, к сожалению, не так уж много.
Первые годы «военной анархии» были предметом описания Геро-диана, который сам был современником этих событий. Геродиан — автор «Истории после Марка в восьми книгах». Его произведение описывает события, начавшиеся со смертью Марка Аврелия в 180 г. и завершившиеся убийством Пупиена и Бальбина и провозглашением Гордиана III в 238 г. В конце VI книги автор рассказывает об убийстве Александра Севера (с чего и началась «военная анархия»), а последующим событиям посвящены VII и VIII книги. Геродиана упрекают в риторичности, в неглубоком понимании эпохи, в обилии ненужных и опускании важных деталей. В целом его сочинение оценивают не очень высоко. Однако важно, что это — произведение современника. Несмотря на все свои недостатки, Геродиан —добросовестный историк, и он стремится честно рассказать о событиях, которые описывает24.
Более поздним автором, но тоже современником событий, был Киприан. Знатный карфагенянин, Тасций Цецилий Киприан в 245 г. стал христианином и очень скоро занял пост карфагенского епископа. Прекрасно образованный, обладающий хорошим четким слогом и в то же время убежденный христианин, он в своих различных трактатах и обширной корреспонденции дает ясную картину событий середины III в. Правда, занят он преимущественно Африкой, но в ряде случаев выходит за пределы своей провинции. Кроме того, в корреспонденции Киприана сохранились и письма, адресованные ему, и они рассказывают уже о событиях за пределами Африки, в том числе в самом Риме. Конечно, его сочинения в высшей степени пристрастны, но это делает их хорошим противовесом официальной пропаганде, какую, например, можно видеть в многочисленных надписях и монетах25. Современником Киприана был александрийский епископ Дионисий, чьи послания сохранились в «Церковной истории» Евсевия. Они расширяют картину взаимоотношений христиан и Империи, рассказывая о восточной ее части, особенно Египте и Александрии.
Среди историков — современников событий 235-285 гг. — надо назвать также П. Геренния Дексиппа. Он принадлежал к знатной, но не сенаторской, афинской семье, был высокообразованным чело-
веком, сам активно участвовал в политической и культурной жизни родного города и в частности являлся организатором его защиты от нападения варваров в 267 г. Войны с германцами начиная с 238 г. он описал в своем сочинении «Скифика» в четырех книгах. Дексипп был также автором «Хроники» в двенадцати книгах, в которой дал обзор истории от мифических времен до 269/70 гг., располагая события по годам афинских архонтов и римских консулов26. «Хронику» Дексип-па продолжил Евнапий, написавший уже в начале V в. «Всемирную историю», в которой описывал события 270-404 гг.27 Греческие авторы, естественно, большее внимание уделяли событиям, происходившим в восточной части Империи. К сожалению, от всех этих произведений дошли лишь отрывки. Однако их активно использовали историки более позднего времени.
С некоторой натяжкой к современникам можно отнести часто авторов так называемых Латинских панегириков. Они были произнесены различными риторами и обращены уже к императорам тетрархии Максимиану и Констанцию, а затем к Константину. Однако порой эти авторы вспоминают о более ранних событиях, свидетелями которых они тоже были или могли быть, и это дает возможность использовать их сведения (учитывая, разумеется, полностью официальную окраску описаний) для дополнения знаний о времени «военной анархии», но только лишь для Галлии28.
Остальные литературные источники — произведения авторов более позднего времени. Период «военной анархии», несомненно, был описан Аммианом Марцеллином, создавшим свои «Деяния» как прямое продолжение «Истории» Тацита. К сожалению, сохранив