— Рад видеть вас в своем доме, капитан Обри, — сказал он. — Прошу, садитесь, налейте стакан портвейна. Искренне надеюсь и полагаю, что это не было неблагоразумно, в таком тумане, с вашей…
— Мистер Хирепат, сэр, — сказал Джек, — я пришел в ваш дом, потому что вы — человек, которого я уважаю и которому доверяю. Я пришел просить вас об услуге. Знаю, что если вы не сможете ее оказать, если вам придется дать отказ, вы не проболтаетесь.
— Вы оказываете мне честь, сэр, — сказал Хирепат, хмуро взглянув на него, — благодарен за эту уверенность. Пожалуйста, назовите эту услугу: если вопрос в дисконтировании векселя, даже крупного векселя — не беспокойтесь.
— Вы очень добры, но все обстоит намного серьезнее, чем любой вексель, который я могу выписать.
Хирепат помрачнел. Джек на мгновение задумался и сказал:
— Мистер Хирепат, вы показывали мне два принадлежащих вам прекрасных барка, пришвартованных недалеко от «Асклепии». Когда они плавали, перед этой проклятой войной, то, осмелюсь предположить, ваши капитаны не хотели, чтобы их лучших матросов насильно завербовали. Осмелюсь даже сказать, что на кораблях есть тайники.
— Может и так, — ответил Хирепат, склонив голову набок.
— И зная вас, сэр, осмелюсь предположить, что это самые лучшие тайники, которые только возможно представить. — Хирепат улыбнулся. — Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: мой друг Мэтьюрин окружен шайкой французов, которые хотят его убить. Стивен затаился в отеле Франшона и не может выбраться. Я хочу вытащить его оттуда, и, с вашего позволения, спрятать на одном из барков.
Джек заметил, как на большом багровом лице Хирепата промелькнуло согласие и облегчение.
— Но и это еще не все. Буду с вами полностью откровенен — он также пристукнул пару французов по голове: уверен, никто еще не знает, но долго скрывать такое невозможно. Также Стивен хочет взять с собой английскую леди, на которой намерен жениться, миссис Вильерс, кузину моей жены.
— Доктор Мэтьюрин намерен жениться на миссис Вильерс и забрать с собой? — вскричал Хирепат, абсолютно уверенный, что, если Диана исчезнет, то Луиза Уоган займет ее место. Он также знал, что в настоящее время Луиза находится в поместье вместе с Джонсоном, и что Джонсону его Кэролайн совсем не нужна.
— Да, сэр. И что важнее, намного важнее — когда будет подходящая погода и прилив, я сам хочу сбежать и уплыть с ними на лодке, если вы можете ее одолжить. Я не давал обязательства не пытаться сбежать, и ничем не связан. Рыбачья плоскодонка подойдет. Стивен Мэтьюрин — очень ученый человек, но я не доверю ему даже пересечь на плоту лошадиную запруду, и должен плыть с ним. Итак, сэр: я изложил вам простой, исполнимый план и, клянусь честью, не думаю, что исказил что-либо или скрыл какой-то риск.
— Уверен, что нет, — сказал Хирепат, шагая взад-вперед, сложив руки за спиной. — Я очень уважаю доктора Мэтьюрина… Поражен тем, что вы мне рассказали…
— Вы хотите это немного обдумать?
— Нет, нет. Я не тороплюсь с ответом только потому, что не могу прийти к выводу, который них лучше: «Орион» или «Арктур» — имею в виду, в плане тайника. Леди и два джентльмена… это должен быть «Арктур» — намного больше места. На борту придурок сторож… однако, это не имеет никакого значения. Но, сэр, скажите мне, как вы предполагаете вытащить мистера Мэтьюрина?
— Прежде, чем предлагать какой-то план, я подумывал провести разведку местности: черная лестница, конюшни, комнаты слуг и прочее. Все, что я знаю — это то, что сообщил ваш сын, и что узнал из краткой записки Мэтьюрина. Знаю, что он находится в комнатах миссис Вильерс — ваш сын видел его там, но я совсем не знаком с местностью.
— Пусть зайдет мой мальчик, — сказал Хирепат. — Майкл, где у Франшона находятся комнаты миссис Вильерс?
— На первом этаже, сэр, на фасаде, и выходят на длинный балкон.
— Балкон? — переспросил Джек. Легкий крюк и веревка прекрасно подойдут. Но сначала нужно было обдумать другие вещи. — Скажите мне, французы в холле казались обеспокоенными, взволнованными, подавленными? Были ли они вооружены, общались ли с персоналом отеля или официальными лицами?
— Вовсе нет, сэр, — отвечал младший Хирепат. — Смеялись и разговаривали, как в кафе или клубе. Что же касается оружия — у офицеров были сабли, но ничего другого я не приметил.
Джек попросил Майкла нарисовать план отеля: труд долгий и малоуспешный — молодой Хирепат не был одарен ни художественными способностями, ни зрительной памятью. Время от времени его отец, который знал отель хорошо, добавлял коридор или лестничный пролет, но через какое-то время предоставил все Майклу, а сам шагал взад-вперед или смотрел на туман из окна.
— Придумал, — вскричал он, наконец, прерывая их. — Придумал. Осенило. Корзина для грязного белья и жженая пробка. Доктор Мэтьюрин весит не больше девяти стоунов. Капитан Обри, мой сторож на «Арктуре» — чернокожий: давайте вымажем жженой пробкой ваше лицо и руки, чтобы вы могли занять его место. Самого сторожа я отошлю в Салем или Марблхед, никто не заметит подмены, а если и заметит, то не задумается. Отелло! — вскричал он.
Лицо Хирепата сияло, побагровев от возбуждения и предстоящего триумфа, глаза из тускло-рачьих стали молодыми и блестящими. Возможно, даже слишком молодыми, подумали Джек с Майклом, с удивлением глядя на него: слишком молодыми и немного пьяными. Но уровень жидкости в графине не уменьшился и на стакан и, если уж не голос, то рука и поступь старика были тверды.
— Отелло! Вы уже раскусили моего Фальстафа, сэр, уверен? Ха-ха, мы перехитрим французов, прокляни Господь их мошеннические уловки. Я испытываю огромнейшее уважение к доктору Мэтьюрину.
— Я не совсем вас понял, сэр, — сказал Джек.
— Отчего же, Фальстаф и корзина для грязного белья, не припоминаете? В пьесе они унесли его в корзине для грязного белья, хотя он весил в пять раз больше доктора. У нас есть такая огромная корзина. Майкл, сбегай и спроси свою тетку, где находится огромная корзина. Господь меня любит, — сказал он, — я снова чувствую себя молодым. Мы унесем его прямо под их сифилитичными французскими носами. Из ее… ее знакомства с мистером Джонсоном, полагаю, что леди вне опасности? Извиняюсь за нескромность.
— Полагаю, она может приходить и уходить, как ей вздумается, — сказал Джек. — По крайней мере, пока не вернулся Джонсон. А он, насколько понимаю, сегодня вечером занят.
Они понимали друг друга, понимали чем именно занят Джонсон, и когда Майкл Хирепат вернулся, внешность явно выдавала их.
— Корзину трогать нельзя — она в прачечной полная грязной одежды, — доложил Майкл.
— Выбрось ее оттуда и принеси корзину сюда, — приказал мистер Хирепат. — Нет. Сначала скажи Авденаго, что мне нужна карета — править буду сам, — а затем сгоняй на «Арктур» и отошли Джо в Салем: дай ему какое-нибудь срочное сообщение для Джона Куинси, которое нужно отвезти сразу. Проследи, чтобы он ушел с корабля, и забери у него связку ключей. Скажи, чтобы поднялся на борт «Спики» и оставаться там, пока я не пошлю за ним. Итак, сэр, что вы думаете о моем плане? Простой и исполнимый, а? Поскольку я сам человек простой, то и вещи люблю простые и открытые: как, полагаю, и вы сами.
— В самом деле, сэр, план очень хороший, — сказал Джек. — И у него огромные преимущества — их слишком много, чтобы пересказывать. Но дайте мне возможность скорректировать его после того как осмотримся на месте — вдруг появится нечто непредвиденное. Полагаю, что балкон может быть полезен и, возможно, неплохо взять крюк и, скажем, саженей десять крепкой веревки.
— Как пожелаете, хотя я сомневаюсь, что вы вообще увидите свой балкон — туман сгущается: отсюда теперь я едва могу различить свет у соседа, Доусона, хотя полчаса назад тот виднелся довольно четко. Единственное, что меня волнует, так это мои чернокожие, которые понесут корзину.
— Они обязательно должны быть чернокожими?
— Нет. Но это покажется более естественным и пройдет незамеченным.
— Если вы меня покрасите, как предлагали ранее, я могу стать одним из них.
— Но ваша рука, уважаемый сэр, ваша рука, и общее состояние здоровья?
— Моя левая рука еще никогда не была здоровее и, уже достаточно сильна, чтобы нести половинку Мэтьюрина. Смотрите.
Он огляделся вокруг в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, склонился над высокой мраморной тумбой и высоко поднял ее.
— И все же, сэр, — продолжил он, — подумав, полагаю, что мы должны сначала разведать обстановку. Операция по захвату корабля, если не знаешь гавань и течения, часто заканчивается бессмысленной тратой жизней. Конечно, отошлите своего сторожа, а пока ваш сын не вернулся, мы сможем взвесить наши предложения, посоветоваться и все обдумать.
— Очень хорошо. Майкл, возьми маленькую кобылку.
Пауза оказалась краткой, и мистер Хирепат заполнил ее, нарисовав улучшенный план отеля, принеся корзину, несколько пробок, веревку и крюк, зарядив мушкетон и три кавалерийских пистолета двойным зарядом пороха и пуль. Он был возбужден как мальчишка, и было ясно, что ему хочется сделать все сразу: даже упоминание о разведке ему не нравилось — он надеялся нанести главный удар, как часто называл его, одним махом. По большей части его ум был занят поиском второго негра, и тогда-то Джек подумал об индейском привратнике. Но насколько на него можно положиться? Будут вопросы, много вопросов, когда найдут мертвых французов, и Джеку не хотелось, чтобы их всех троих обнаружили в тайнике на борту «Арктура». Не хотел он и чтобы Хирепат совал голову в петлю.
— Есть еще один небольшой момент, который нужно обдумать, — сказал Джек, — кто подержит лошадей, если только вы не останетесь на козлах?
— О, что до этого, — сказал Хирепат, — то любой уличный мальчишка подержит. Всегда найдутся уличные мальчики, шатающиеся вокруг отеля, чтобы подержать лошадей.
— Верно, — сказал Джек, — но разве ваш уличный мальчишка не узнает мистера Хирепата?
— О, — сказал мистер Хирепат. — О да, действительно: мне лучше всего оставаться на козлах, в тени.