Дело в том, что теперь Каракалла не собирался держать слово. Он привёл армию к границам Парфии и уводить её без победы и добычи было бы неправильно. Да и метания Артабана вызывали серьёзные сомнения в пользе намеченного брака. Поэтому Каракалла перестроил свои планы. Он решил просто захватить или убить Артабана во время встречи, обезглавив Парфянское царство. После этого, император рассчитывал без труда захватить и разграбить страну.
Монета Артабана V
«Антонин вступил в парфянскую землю как будто в свою собственную, причем повсюду для него совершали жертвоприношения, украшали венками алтари, подносили благовония и курения, и Антонин делал вид, что варвары этим очень угодили ему» [Геродиан. История императорской власти после Марка IV. 11]. Когда Каракалла подошёл к Арбеле, Артабан вышел ему навстречу на равнину перед городом. Все население праздновало прибытие жениха и римлян. Парфяне были в венках из цветов и в одежде, расшитой золотом и пестро разукрашенной; они ликовали, в лад подпрыгивая под звуки флейты и сиринги, под удары тимпанов. Окружение Артабана сошло с коней, отложило колчаны и луки и стало совершать возлияния из чаш с вином за успех брака двух народов [там же].
Собралось великое множество варваров, и все они стояли в беспорядке, как попало, не ожидая ничего дурного и думая лишь о том, как бы получше разглядеть жениха. Сивенне обратил внимание, что Антонину удалось заманить царя в небезопасное место, точно так же, как Сурена когда-то заманил Красса на мирные переговоры.
А дальше настал момент, когда Каракалла дал сигнал, приказывающий армии напасть на варваров и убивать их. И вновь Сивенне обращает внимание, как надежно план Каракаллы держался в секрете; противник был полностью застигнут врасплох.
Парфяне, придя в смятение от такого оборота дела, принимая удары и получая раны, обратились в бегство. Сам Артабан, подхваченный телохранителями и посаженный на коня, едва ускользнул с горсткой своих. Всех остальных варваров перебили или захватили в плен, потому что без коней и оружия они оказались беззащитны. Кажется, среди погибших оказались дети и родственники Артабана. Таким образом, Каракалле удалось одним, пусть и подлым, ударом уничтожить большую часть парфянской знати, поддерживавшей Артабана.
На ходе кампании 216 года вероломное поведение Каракаллы сказалось самым положительным образом. Теперь римляне могли разорять и грабить всю парфянскую территорию вдоль и поперек, пока солдаты не были полностью измотаны грабежами и убийствами. Боеспособные парфяне либо отошли в горы, где ошеломлённый Артабан начал собирать свои силы, либо начали относительно безуспешную партизанскую войну, о чем свидетельствует тот факт, что они не смогли предотвратить грабеж страны. Вполне вероятно, что армия Каракаллы следовала политике систематического уничтожения городов, крепостей, посевов, полей, колодцев и фруктовых деревьев в порядке, описанном Юлием Африканом в его «Узорах». Разграбление же многих крепостей доказывает, что Каракалла заранее заготовил и хорошо использовал осадные машины.
Источники не очень конкретны в отношении деталей или масштабов операций Каракаллы. Дион Кассий (79.1.1.) просто утверждает, что он разорил большой участок территории «вокруг Мидии» и разграбил множество крепостей, без боя овладел Арбелой и разрушил там царские гробницы. Арбела находилась в Адиабене, которая лежала к востоку от Тигра, а Мидия лежала к востоку от Арбелы, отсюда Сивенне, например, делает вывод, что римская армия дошла до гор Эльбурс, находящихся к югу от Каспийского моря. Мы так не считаем. Вряд ли Каракалла зашёл так далеко. Наши источники не сообщают ни об одном известном городе, взятом Каракаллой, кроме Арбелы. Артабан мог бежать и в Эльбурс, но Каракалла вряд ли прошёл дальше Мидии-Атропатены.
Элий Спартиан (Каракалла. VI.4.) говорит, что Каракалла продвигался через территории кадусиев и вавилонян и сражался против парфянских сатрапов. Сивенне, поэтому, предполагает четыре возможности: 1) что Каракалла разделил свою армию на три части, причем одна армия двинулась в Армению, вторая под командованием Каракаллы к Эльбурсским горам, а третья двинулся в Вавилонию (это наименее вероятно); 2) что Каракалла продвинулся сначала на территорию кадусиев, затем на юг до Рея или Мидии и оттуда на запад до Вавилонии; 3) что Каракалла двинулся на территорию кадусиев, отступил обратно к Тигру, а затем двинулся на юг, в Вавилонию; 4) или что Спартиан неточно использует термин Вавилония. Однако, в любом случае видно, что информация АЖА не противоречит другим источникам, даже если они конкретно не упоминают Вавилонию. Связь Александра Македонского с Вавилоном предполагает, что Каракалла был особенно заинтересован в посещении его руин [Ilkka Syvanne. Op. cit., p. 253].
Парфянская и Армянская кампании Каракаллы по Сивенне
Кадусии, которых упоминает Спартиан, были жителями Мидии-Атропатены, родственными мидянам. Разорение их земель точно указывает маршрут похода Каракаллы на восток. По нашему мнению, Каракалла разорил Адиабену, затем Атропатену, в которой мог взять города Ганзак и Тебриз, после чего повернул на юг к Вавилону. С тех пор как римляне взяли Вавилон при Траяне в 116 году, Луции Вере в 165 году и Септимии Севере в 198 году, было бы удивительно, если бы Каракалла не сделал того же, когда его войска достигли Вавилонии. Город, однако, был лишь тенью самого себя, потому что большая его часть уже лежала в руинах, даже когда его посетил Траян [Дион Кассий.. 68.30.1].
Взял ли он Вавилон, или просто посетил, мы не знаем, но, вообще-то, там правил его союзник Вологез. Возможно даже, что Вологез мог снабжать армию Каракаллы в Мидии, потому что римляне сражались против его врага Артабана. Так что римляне могли передохнуть в землях союзника, после чего двинуться домой.
Сивенне ещё добавляет. Поход через Вавилонию и боевые действия против сатрапов, упомянутые в АЖА, предполагают возможность того, что Каракалла воевал как союзник Вологеза против сатрапа Вавилонии и, возможно, также против сатрапа Мезены (болота современного Ирака), чья территория лежала к востоку от Вавилонии и где был основанный Александром Македонским город под названием Александрия, недалеко от современного города Басра. Вероятным кажется то, что Каракалла опустошил территорию к югу от Ктесифона от имени Вологеза. Иначе было бы очень трудно объяснить, почему не было военных действий между римлянами и Вологезом во времена правления Каракаллы и Макрина. Легкость, с которой первый правитель Сасанидской Персии Ардашир I разгромил силы сатрапа Мезены в 223 г., когда Артабан был еще силен, легко объяснить тем, что Каракалла уничтожил силы этого сатрапа в то же время, когда он опустошил Вавилонию в 216 году [Ilkka Syvanne. Op. cit., p. 256].
При возвращении, Каракалла уже без опасения разделил свою армию на корпуса, один из которых пошёл вдоль Тигра, а другой — вдоль Евфрата. Возвращаться старой, разорённой дорогой Каракалла не стал бы. Тот факт, что легионы IV Scythica, XVI Flavia Firma, вексилляции III Cyrenaica, III Gallica и vexillatio Antoniniana (AE 1934: 275,278 = Saxer 1967, no. 286), в 216 году находились в Дура-Европос, делает очень вероятным, что Каракалла действительно посещал Вавилонию, как утверждает Спартиан, и что эти войска были оставлены в Дура Европос, когда римская армия отходила из Вавилонии. Коэн считает эту группировку в Дуре отдельным корпусом, построенным вокруг легионов Келесирии, общей численностью в 20 000 человек. Мы думаем, что этот корпус отделился от того, который продвигался вдоль Евфрата, чтобы встать на зимовку в Дуре и прикрыть южное направление.
Сам Каракалла, видимо, шёл с корпусом, двигавшимся вдоль Тигра. Он был отягощён большой добычей и множеством пленников. Римлян никто не преследовал. По дороге (в Адиабене) Каракалла сжигал деревни и города, разрешая своим войскам грабить всё, что угодно. Разрешение грабить и убивать по своему желанию было очень щедрым, потому что император и государство, в этом случае, не получали своей доли добычи. Солдаты, несомненно, были очень довольны результатом. Это заявление Геродиана, которое доказывает большую степень ущерба, нанесенного противнику.
А вот как описывает этот поход Дион Кассий: «Затем Антонин предпринял поход против парфян под тем предлогом, что Артабан отказался дать ему его дочь, когда он попросил ее руки; ибо парфянский царь достаточно ясно осознавал, что император, притворяясь, что хочет жениться на ней, на самом деле страстно желал заполучить Парфянское царство для себя. Итак, Антонин опустошил большую часть страны вокруг Мидии внезапным вторжением, разрушил множество крепостей, завоевал Арбелу, раскопал царские гробницы парфян, а кости разбросал вокруг. Это было ему тем легче осуществить, что парфяне даже не вступили с ним в бой; и, соответственно, я не нашел ничего особенно интересного в описании той кампании, кроме следующего анекдота. Двое солдат, добыв мех с вином, предстали перед императором и каждый из них утверждал, что эта добыча принадлежит только ему. Когда он приказал им разделить вино поровну, они обнажили свои мечи и рассекли мех с вином пополам, очевидно, ожидая, что каждый получит свою половину вина. Таким образом, они так мало уважали своего императора, что докучали ему подобными вещами, и проявили так мало ума, что потеряли и мех, и вино. Варвары укрылись в горах за Тигром, чтобы завершить свои военные приготовления, но Антонин скрывал этот факт и превозносил себя так, как будто он полностью победил этих врагов» [Дион Кассий. Римская история 79.1.1–5].
Примечательно также утверждение в АЖА (Каракалла. VI.4), что, когда Каракалла продвинулся через земли кадусиев и вавилонян и вел поход против парфянских сатрапов, он выпустил на врага диких зверей. Очень вероятно, что Спартиан имеет в виду случай, описанный Дионом, который утверждает, что сам Каракалла рассказывал в своём дневнике, который он вёл во время похода, что он был особенно в восторге из-за льва, сбежавшего с горы и сражавшегося на его стороне. Ну, или не сражавшегося, а просто пробежавшего перед армией, что было расценено, как помощь «сверху» (79.1.5–2.1, 79.7.2–3).