Гай Ауфидий Викторин в этом году стал легатом Сирии (177–179 гг.), сменив на этом посту Публия Марция Вера.
Гай Аррий Антонин был переведён из Каппадокии в Объединённую Дакию (Trium Daciarum) (177–178 гг.), где о его деятельности до нас дошли некоторые эпиграфические данные. В надписи АЕ 1910, 161 отмечается присутствие в Дакии на момент легатуры Антонина вексилляции каппадокийских легионов XII Fulminata и XV Apollinaris. Надпись оставил центурион последнего Тит Аврелий Вар, который командовал какой-то вексилляцией, выделенной из большой. Вряд ли простой центурион мог получить командование всей большой вексилляцией из частей двух легионов. Эта надпись сделана также по просьбе военного трибуна когорты I Milliaria equitata civium Romanorum Попилия Макрина. Полного названия когорты у нас нет, но подобные тысячные когорты стояли только в Поролисской Дакии. Руководство Аррием Дакией подтверждает и вотивная надпись АЕ 1912, 304, сделанная центурионом легиона V Macedonica, препозитом numeris Germanorum, Марком Верием Суперстесом, в которой он упоминает имя наместника. Данный же легион, как мы знаем, дислоцировался тогда в Потаиссе. Собственно, у нас есть и личная надпись Аррия из Сармизегетузы, в которой он прямо называется легатом трёх Дакий (АЕ 1931, 122).
Гай Валлий Максимиан, которого мы надолго забыли, все эти годы действовал против мавров настолько успешно, что в 177 году Марк и Коммод поздравили его личным письмом и назначили прокуратором Мавритании Тингитаны (177–179 гг.). Его молодой жене (ей тогда было всего 22 года, а она уже родила Валлию четверых детей) было предоставлено римское гражданство.
Луций Юлий Вегилий Грат Юлиан после командования Восточной вексилляцией получил пост прокуратора Лузитании и Веттонии (176–177 гг.), вернувшись таким образом в Испанию, где уже воевал когда-то против мавров.
Ещё, наверняка в этом или следующем году, будущий узурпатор и противник Септимия Севера Гай Песценний Нигер Юст стал военным трибуном и препозитом, и получил командоване над небольшой вексилляцией, состоявшей из тысячной когорты, 300 армян и ста сарматов. Элий Спартиан приводит на этот счёт цитату из письма Марка Аврелия Корнелию Бальбу: «Ты хвалишь мне Песценния, я с этим согласен; ведь и твой предшественник говорил, что Песценний деятелен, ведет строгий образ жизни и уже тогда был выше, чем обыкновенный воин. Поэтому я отправил письмо, которое должно быть прочитано перед строем; в нем я отдал приказ поставить Песценния во главе трехсот армян, ста сарматов и тысячи наших бойцов. Твое дело объяснить, что этот человек не происками, что не соответствует нашим нравам, но доблестью дошел до такого положения, которое дед мой Адриан и прадед Траян предоставляли только самым испытанным людям» [Элий Спартиан. Песценний Нигер IV, 1–3].
Корнелий Бальб нам неизвестен, но, судя по всему, он был наместником какой-то из Мёзий. А то, что Нигер командовал уже вексилляцией, говорит о том, что перед этим он был военным трибуном или префектом. Начинал он, напомним, с центуриона.
Трагические события в этот год постигли Лугдунскую Провинцию. Они оказались связаны с христианами. Христианская община в Галлии была основана лет за тридцать до того выходцами из грекоязычной Малой Азии. Больше всего христиан было в Лугдунуме и Виенне. Руководил общиной епископ Потин, ему помогал пресвитер Ириней.
Положение христиан в то время сложно было назвать простым. Неприязнь к ним испытывали представители всех слоев населения — и простонародье, и интеллектуалы, и римская администрация. Одно из основных обвинений, выдвигавшихся во II веке, состояло в том, что христиане — плохие граждане и едва ли не изменники. В самом деле, в то время, когда война уже много лет не утихала ни на минуту, призывы не служить в армии или бежать оттуда безусловно воспринимались как подрыв основ безопасности империи.
Настроения большей части языческого общества того времени можно описать как истерические: многие считали, что одной из причин всех бед — и войны с Парфией, и эпидемии чумы, и нашествия варваров — являются христиане «атеисты», отказывающиеся от принесения жертв и поклонения отеческим богам, поэтому их задерживали, судили и казнили [Евсевий. Церковная история, IV, 14]. Хотя, по указу Траяна, специальный поиск христиан для казни их был запрещён и власти могли действовать только по доносам.
Самое известное гонение во время правления Марка Аврелия приходится на лето 177 года. Именно тогда происходят трагические события в Лугдунуме и Виенне.
В азиатских провинциях убийства христиан были обычным явлением, но в Европе их было ещё мало, поэтому христианский погром был внове, а, тем более, оказалось, что он был крупнейшим в Империи во II веке.
Гонения на христиан в Лугдунуме начались с народных волнений. Возможно, из-за какого-то незначительного инцидента христиан начали выгонять с форума, из терм и других общественных мест. Затем разъяренная толпа устроила погром: над христианами издевались, их грабили, избивали и даже заключали в тюрьму. По приказу трибуна XIII-й когорты, расквартированной в Лугдунуме и городских властей (скорее всего, дуумвиров) схваченных христиан привели на форум и прилюдно допросили, после чего поместили под стражу до возвращения в город легата провинции Лугдунская Галлия. По прибытии легат проявил по отношению к христианам такую же жестокость, как и его подчиненные. Высокопоставленный горожанин Веттий Эпагат был возмущен его действиями и вступился за арестованных, которых обвиняли в безбожии и нечестии. Легат спросил Веттия, христианин ли он, и, получив утвердительный ответ, велел заключить его под стражу. Большинство христиан проявило твердость в исповедании Христа, но примерно 10 человек выразили готовность отречься от своей веры. Наместник отдал приказ разыскать всех христиан, поэтому аресты продолжались; были схвачены все видные представители «обеих Церквей», т. е. христианских общин Лугдунума и Вьенны, и даже рабы-язычники, от которых добивались показаний против хозяев. Некоторые из них под пыткой заявили, что христиане практиковали «Фиестовы пиры» (каннибализм) и «Эдиповы связи» (инцест). После этого даже те горожане, которые сочувствовали христианам, перестали их поддерживать.
Власти проявили наибольшую жестокость к Санкту, диакону из Вьенны, к атлету Матуру, который был неофитом, к пергамцу Атталу, активному члену христианской общины, и к рабыне Бландине. Несмотря на жестокие пытки, Бландина называла себя христианкой и утверждала, что она и ее единоверцы не сделали ничего дурного. Санкт отказался назвать свое имя, место рождения и социальный статус, повторяя только, что он христианин. Палачи пытали его раскаленными медными пластинами, но ничего не добились. Изуродованного до неузнаваемости, его снова бросили в тюрьму и через несколько дней опять подвергли мучениям, рассчитывая, что он не выдержит боли и отречется от своей веры или умрет под пыткой. Однако Санкт оправился от ран и мужественно вытерпел страдания. Тех христиан, которые согласились отречься от веры, вопреки их ожиданиям не освободили, но бросили в тюрьму вместе с исповедниками по обвинению в убийствах и разврате, подвергали их пыткам. От одной из них, Библиды, потребовали подтвердить ложные обвинения против христиан, но она отказалась. Арестованных христиан содержали в невыносимых условиях: они страдали от отсутствия воздуха; некоторым растягивали ноги на деревянной доске. В тюрьме умерли многие христиане, среди которых был 90-летний Потин, епископ Лугдунума. Он добровольно явился к судье, исповедал Христа и выдержал побои, которым его подвергла разъяренная толпа, «мстившая за своих богов». Едва живого, его бросили в тюрьму, где он скончался через 2 дня.
Евсевий приводит описание казней Лионских мучеников. Матур, Санкт, Бландина и Аттал были приговорены к растерзанию дикими животными во время публичного представления (damnatio ad bestias). В назначенный день (24 июня) Матура и Санкта после бичевания бросили зверям, затем подвергли различным мукам по требованию обезумевшей толпы, например, посадили на железное кресло, под которым был разведен огонь. В конце представления христиан закололи. Бландину подвесили к столбу и попытались натравить на нее зверей, которые, однако, не тронули её, поэтому мученицу вернули в тюрьму. По требованию толпы на казнь вывели Аттала, перед которым несли табличку с надписью: «Аттал — христианин». Однако легату донесли, что он римлянин, т. е. обладает правами римского гражданина, поэтому его пришлось отвести обратно в тюрьму. Среди христиан были и другие римские граждане, и наместник обратился к Марку Аврелию за распоряжениями о том, как поступить с такими людьми. Дальнейшие расправы были отсрочены до получения императорского рескрипта. В это время многие отступники раскаялись и решили исповедать Христа.
Император-гуманист велел казнить упорствовавших христиан и вернуть свободу отступникам. Когда наступило время ежегодного празднования, на которое собирались представители «всех народов», т. е. галльских провинций и общин (1 августа), легат велел казнить христиан в ходе торжественного представления. Всех христиан повторно допросили; обладавшим правами римского гражданства, отрубили головы, остальных приговорили к растерзанию животными. При этом присутствовал ревностный христианин Александр, врач из Фригии, который долго жил в Галлии и, по-видимому, пришел в Лугдунум на праздник. Стоя рядом с трибуналом судьи, он подавал одобрительные знаки исповедникам и тем самым привлек к себе внимание. Выяснив, что Александр христианин, легат приговорил его к смерти. На следующий день Александра и Аттала подвергли пыткам на арене амфитеатра (раскаленное железное кресло, на котором поджаривали мучеников), а затем закололи. В последний день празднеств были казнены Бландина и ее 15-летний брат Понтик. Их заставляли смотреть, как умирали другие христиане, и убеждали их произнести молитву богам (Votum). Стойкость мучеников разозлила толпу, которая потребовала подвергнуть их самым жестоким мучениям. Бландина укрепляла брата в вере, пока тот не умер под пыткой; ее бичевали, травили дикими зверями, поджаривали на «сковороде» и в конце концов посадили в корзину и бросили быку, который долго подбрасывал ее на рогах, после чего палачи закололи Бландину. Ненависть жителе