Об этом заговоре почти ничего неизвестно и многое построено на предположениях и допусках. Быть может, никакого второго заговора и не существовало. Просто участники его могли знать о существовании заговора Луциллы или даже быть в нём косвенно замешанными. Хотя Саотера, всё-таки, убили. Организовали убийство префекты претория или один из них — Таррутений Патерн. Префекты ловко выманили Саотера из дворца под предлогом участия его в священнодействиях; затем, когда он возвращался в свои сады, они, подослав тайных агентов, убили его. Тут тоже непонятно. Нет сомнений, что он был убит по приказу Таррутения Патерна. А Дион утверждает, что в убийстве был замешан и Марк Аврелий Клеандр, завидовавший Саотеру. Он ведь стал новым спальником императора. Но как Клеандр был связан с заговорщиками? Это выглядит крайне маловероятно. Вопрос ещё и в том, когда было совершено это убийство? До покушения на Коммода или после? По логике текста Лампридия, вроде бы, выходит, что до. Так, он пишет: «Это убийство было для Коммода более тяжелым ударом, чем заговор против него самого. Патерна, виновника этого убийства и, по-видимому, участника подготовлявшегося покушения на жизнь Коммода, старавшегося о том, чтобы не слишком много людей было наказано за этот заговор, Коммод по наущению Тигидия отстранил от должности префекта, почтив его широкой пурпурной полосой». [Элий Лампридий. Коммод Антонин. IV, 6–10].
О чём рассказывает Лампридий? Он говорит, что Тигидий, то есть будущий префект претория Секст Тигидий Переннис, был автором плана устранения Па-терна Очевидно, он метил на его место. Геродиан называет Тигидия италийцем и дельным воином, но вором и негодяем. Именно Переннис соблазнил Коммо-да заниматься удовольствиями и попойками, отвратил его от забот и государственных занятий, а все управление государством взял на себя, руководимый неодолимой жаждой богатства. Он первый начал клеветать на отцовских друзей и, возбуждая подозрение против всех, кто был богат и знатен, пугал юного Ком-мода с той целью, чтобы тот убил их и дал ему основание и возможность грабить их достояние.
Патерна действительно повысили в сенаторы, но это серьезно ослабило его. Очевидно, повышение по службе было преднамеренным маневром, чтобы отделить его от поддержки преторианцев до того, как император нанесет удар. За этим последовала его казнь. Дион утверждает, будто Патерн не участвовал в заговоре Луциллы поскольку он легко мог бы убить императора, если бы захотел. Может быть и так, но убийство Саотера могло быть совершенно отдельным эпизодом, не связанным с заговором Луциллы. Патерн мог убрать Саотера исключительно по собственным мотивам и, скорее всего, так оно и было. Луцилла же целилась в самого императора, к чему ей было распыляться на всяких Саотеров.
Читаем дальше Лампридия: «Спустя несколько дней (после приёма в сенат) он возбудил против него обвинение в заговоре, говоря, что Патерн выдает свою дочь замуж за сына Юлиана с целью передать Юлиану императорскую власть. На этом основании он казнил Патерна, Сальвия Юлиана (консула 175 года) и Витрувия Секунда, который ведал императорской перепиской, очень близкого Патерну человека. Кроме того, был уничтожен весь дом Квинтилиев по той причине, что, как говорили, сын Кондиана— Секст, симулируя смерть, исчез и бежал с целью отложиться. Убиты были и Витразия Фаустина, дочь Витрасия Поллиона, консула 176 г., Велий Руф и консуляр Эгнатий Капитон. Были отправлены в изгнание консулы Эмилий Юнк и Атилий Север. И ко многим другим были применены разные суровые меры» [Элий Лампридий. Коммод Антонин. IV, 11].
Вот тут и всплывают легаты германских провинций. Получается уже третья ветвь заговора, хотя в реальности этот заговор так и не сложился. Предыстория его такова. В 177–181 годах легатом Нижней Германии был будущий император Марк Дидий Юлиан. В начале 182 года его назначили на высокую должность префекта алиментарных фондов в Риме. А ближе к зиме Юлиану пришлось пережить нелегкие времена: какой-то солдат морской пехоты по имени Север донес на него. Якобы Дидий Юлиан, вместе с недавно казнённым Публием Сальвием Юлианом, сыном знаменитого юриста и политика, собирался свергнуть Коммода.
Казнённый Сальвий Юлиан был родственником Дидия Юлиана. И вот что пишет Дион Кассий: «Хотя Юлиан мог сразу же после смерти Марка предпринять против Коммода всё, что угодно, поскольку пользовался исключительной славой, стоял во главе большого войска и воины были на его стороне, он всё же не захотел затевать переворот, будучи порядочным человеком и питая самые добрые чувства к Марку даже после его смерти» [Дион Кассий. Римская история 73. 5].
Если мы логически свяжем сообщение Диона о большом войске Сальвия Юлиана и обвинение «морпеха Севера» в отношении Дидия Юлиана и Сальвия Юлиана о совместном заговоре, то вполне возможным видится предположение о том, что Публий Сальвий Юлиан Младший был легатом Верхней Германии в те же годы, что и Дидий Юлиан легатом Нижней.
На этот счёт существует неполная надпись CIL XIII 5974 из Аргентората, которая гласит: ″-] Iulian[…], I [leg(at-)] Aug(usti) pr(o) [praetore I pr]ovinc[-″.
Если быть более точным, то Сальвий Юлиан мог быть легатом Верхней Германии в 178–182 годах. По крайней мере, мы выдвигаем именно такое предположение.
Почему именно Верхняя Германия? Всё довольно просто. Если Дидия Юлиана считали замешанным в заговоре, то он должен был служить где-то рядом с Сальвием Юлианом. Вряд ли можно было организовать заговор и совместный поход против Коммода из Нижней Германии и, например, Сирии или Каппадокии. Авидий Кассий, например, не получив поддержки Каппадокии вообще не решился на поход в Европу. Да и тогдашний легат Сирии нам известен. Им был Публий Гельвий Пертинакс, верный Коммоду.
Легатом Британии Сальвий Юлиан тоже не мог быть, поскольку там в это время находился Луций Ульпий Марцелл.
Дунайская же армия была ещё верна памяти Марка Аврелия и не пошла бы против его сына, пока ещё не успевшего ей ничем насолить. К тому же, там тогда шла новая война и было не до заговоров.
Вот и выходит, что наиболее вероятной провинцией для Сальвия Юлиана можно считать Верхнюю Германию. Там действительно стояла сильная армейская группировка из 2 легионов, 4 ал, 22 когорт и 15 нумерус. Это около 25 тысяч воинов.
Севернее находилась Нижняя Германия, которой управлял, обвинённый морпехом Севером, Дидий Юлиан. У Дидия Юлиана было 2 легиона, 5 ал, 15 когорт и 2 нумерус. Это примерно 22 тысячи воинов при полном комплекте.
Боевые качества Рейнских солдат были высокими, хотя теперь и не такими, как у Дунайских. Командный состав рейнских легионов состоял из «золотой» молодёжи империи с большими связями в Риме. Идти к Риму было недалеко, а события 69 года вряд ли тогда были забыты. А ведь ещё рядом находилась сильная Британская армия, обычно поддерживавшая Рейнскую, да и Реция тоже могла помочь, как обычно, поскольку считала себя тесно связанной с Верхней Германией. В Реции у Квинта Спиция Цериала стояли ещё один легион, 4 алы и 12 когорт. Это около 16 тысяч воинов.
Так что, разговоры о возможном походе на Рим, в Рейнской армии, скорее всего, велись, правда далеко не зашли. Сначала, как мы знаем от Диона, Сальвий Юлиан отказался восстать против Коммода, ведь ещё не ясно было, каким будет новый император. Потом в Рим уехал Дидий Юлиан, а без него, видимо, Сальвий на мятеж не решился. Вот такой нам кажется подоплёка событий.
В 182 году Сальвий Юлиан горько пожалел, что не решился на мятеж два года назад. Нобилитет Рима, в том числе и те его представители, что служили в Рейнской армии, уже должны были почувствовать угрозу, исходящую от Коммода, как и его полную неспособность управлять империей. Был раскрыт заговор Луциллы, в котором могли быть замешаны родственники командования Рейнской армии. Да ещё Коммод лично обидел Сальвия Юлиана. Дело в том, что он начал делать грязные педерастические предложения сыну Сальвия Юлиана, жившему в Риме. Между тем, парень собирался жениться на дочери Таррутения Патерна и, видимо, был влюблён. Юноша гневно отказал императору, но отец, несомненно, знал об этом деле. Такое поведение Коммода вполне могло вынудить Сальвия забыть о верности и включиться в заговор Патерна. После чего и был убит Саотер.
Раскрыт ли был этот заговор или Коммод попал в точку случайно, сказать трудно. То, что Патерн уже не был префектом претория к моменту казни, достаточно ясно сказано у Диона Кассия, да и у Лампридия тоже [Дион Кассий. Римская история 73. 5]. Это означает, что репрессии Коммода были не спонтанными. Он к ним готовился. Патерна сняли с поста, Сальвия отозвали из Германии в Рим. Их лишили войск и только потом предъявили обвинение. Оба были казнены поздней осенью 182 года.
А то, что с ними были казнены или репрессированы и другие, говорит, кажется, о широте заговора. И как бы то ни было, репрессии 182 года имели одну из первопричин в Рейнской армии, которая в 180–182 годах вновь была готова сменить императора в Риме и не сделала этого лишь потому, что её легаты-наместники не решились на это.
Теперь о Квинтилиях, тоже упомянутых Лампридием и Дионом. Это были двоюродные братья Секст Квинтилий Кондиан, консул 180 года и Секст Квинтилий Максим, консул 172 года. Оба — герои Маркоманнской войны. «Дело в том, что они пользовались великой славой благодаря своей образованности, военному искусству, единодушию и богатству, и как раз из-за присущих им достоинств они попали под подозрение: ведь если они и не замышляли переворот, то уж точно были недовольны положением дел. И таким образом, они как жили вместе, так вместе и умерли, а с ними и сын одного из них. Братья относились друг к другу с исключительной любовью и никогда не расставались, даже занимая государственные должности. Имея большие доходы, они стали чрезвычайно богатыми, и обязанности по должности исполняли вместе, сидя рядом друг с другом» [Дион Кассий. Римская история 73. 5].
Секст Квинтилий Кондиан в это время, по-видимому, находился в Сирии-Палестине в качестве наместника (181–182 гг.). Благодаря друзьям и связям он узнал, что ему вынесен смертный приговор. Поскольку исполнители ещё не прибыли, Кондиан решил инсценировать свою смерть. Он выпил заячьей крови после чего вскочил на коня и нарочно упал с него, извергнув изо рта кровь, как будто свою собственную. Его подняли и отнесли в его жилище, словно уже умирающего. После этого он исчез, а в гроб вместо него