на.
Как пишет Бирли (s.149), вся область была полна статуй и посвящений Септимию, Юлии Домне, Антонину Бассиану, Гете, Плавтиану, Плавтилле, а также отцу и матери Септимия, его деду и его первой жене Пакции Марциане (родом оттуда, как мы помним). Процесс этот, несомненно, начался ещё летом 193 года, хотя первые датированные образцы относятся к 197 году. Тогда статую в святилище Отца Либера на форуме лептинцы поставили на государственные средства. Таким образом, родной город императора тактично заявлял о своем особом отношении к престолу власти. Рядом стояла статуя Антонина Пия.
В последующие годы, со 198 по 202-й, появилось множество подобных демонстраций лояльности со стороны лептинцев. Статуи Септимию, Гете, Бассиану, Плавтиану, Плавтилле ставили прокураторы Марк Ульпий Цериалис, Марк Юний Пуник, Децим Клодий Гальба, Флавий Целер. Во время же личного визита Севера, в Лептис Магна была воздвигнута триумфальная арка.
Благодарный император объявил о даровании родному городу ius Italicum: подобно Карфагену и Утике.
У Септимия были амбициозные планы по украшению родного города. Для этого были выделены средства и архитекторы. Работа была начата вскоре после отъезда императора с возведения огромного нового форума и базилики. Вдоль западного берега Вади Лебды, когда-то подверженного наводнениям, была проложена монументальная улица с колоннадой, идущая от бань к гавани. Работы над новым форумом и базиликой были завершены только в 216 году. Дорогой мрамор завозился из восточного Средиземноморья в большом количестве. Кроме того, было улучшено водоснабжение города, расширен и отреставрирован Цирк. На новом форуме был построен большой храм. Принято считать, что он был посвящен дому Септимиев.
Триумфальная арка в Лептис Магна
Вернувшийся в Рим около 10 июня 203 года, Септимий решил не останавливаться на масштабном строительстве в Африке. Столица империи показалась ему обветшавшей, да и память о себе надо было оставить. Цилон немедленно развернул в Риме большое строительство. Весь Рим в один год превратился в большую стройплощадку. На Форуме построили сохранившуюся до нашего времени триумфальную арку с надписью в честь Септимия и его сыновей Каракаллы и Геты (имя Геты впоследствии было уничтожено): «Императору Цезарю Луцию Септимию Северу, сыну Марка, Пию Пертинаксу Августу, отцу отечества, Парфянскому Арабскому и Парфянскому Адиабенскому, великому понтифику, наделенному властью народного трибуна в 11-й раз, императору в 11-й раз, консулу в 3-й раз, проконсулу, и императору Цезарю Марку Аврелию Антонину Августу, сыну Луция, Благочестивому, Счастливому, наделенному властью народного трибуна в 6-й раз, консулу, проконсулу, отцу отечества, наилучшим и отважнейшим принцепсам, за восстановление государства и за расширение власти римского народа благодаря их выдающейся доблести в Риме и вне его пределов сенат и народ римский (воздвигли им эту триумфальную арку)» (ЛН, 206).
Возможно, арка была построена к возвращению Септимия из Африки. На Палатине перестроили и увеличили императорский дворец, а с юга к нему пристроили монументальное здание Септизониума (по-другому Септизодиум). Оно как бы приветствовало въезжающих в столицу с этой стороны. Септизониум был, кажется, храмом семи планетарных богов. Развалины этого здания римские папы приказали разобрать в XVI веке для постройки христианского храма.
При Севере были построены новые казармы для преторианцев, термы, акведуки. Было отреставрировано много замечательных построек, пришедших в негодность с течением времени, в том числе портик Октавии, театр Помпея, Пантеон, Храм Мира, сгоревший в 192 году. В этот храм поместили огромный мраморный план Рима, длиной 18 метров, высотой 13 метров, общей площадью 240 квадратных метров. План был выполнен в масштабе 1:240. Сохранилась всего десятая часть этого шедевра, да и то по частям. Этот план был так великолепно выполнен, что, хотя от него очень мало осталось, он все равно является для историков бесценным источником сведений о Риме времен императоров.
Цилон прекрасно справлялся с реставрацией Рима, за что благодарный Септимий подарил другу дворец на Авентине.
В 204 году должности ординарных консулов занимали Луций Фабий Цилон Септимин (II) и Марк Анний Флавий Либон. Либон происходил из патрицианского рода, ведущего своё начало из Бетики. Его дедом был консул-суффект 161 года Марк Анний Либон, а отцом легат Сирии, носивший такое же имя и скончавшийся там в 163 году при загадочных обстоятельствах. О самом Либоне пока известна только эта его должность ординарного консула. Он был родственником императора Марка Аврелия через своего деда, бывшего дядей императора. Опять мы видим родню Марка Аврелия, служащую Септимию Северу.
С 1 по 3 июня 204 года столица империи могла наслаждаться видом торжеств ludi saeculares, секулярными играми, устраиваемыми раз в столетие. Первые из них происходили еще в 249 г. до н. э, следующие — в 146 г. до н. э. Во времена Цезаря игры не проводились, а во времена Августа — в 17 г. до н. э. Следующие — если не считать игр при Клавдии в 47 году (в честь 800-летия города) — при Домициане в 88 году, при Антонине Пие в 148 году, так что теперь вновь пришла их очередь. Последние секулярные игры были проведены в 247 году Филиппом Арабом, который родился как раз в этом 204 году. Следующие столетние игры приходились на 313 год, но, когда этот год наступил, о них уже никто не помнил — или не хотел помнить.
О том, как праздновалась эта столетняя годовщина, мы знаем частично благодаря протоколу, вырезанному на мраморной таблице, а частично благодаря описанию Диона Кассия и Геродиана. В протоколе заседания сената от июня или июля 203 года сказано, что предложение о проведении игр на следующий год внёс магистр коллегии квиндецемвиров Тиберий Манилий Фуск. Сами игры историки описывают так: «В те дни происходило атлетическое состязание, на которое в принудительном порядке явилось столько атлетов, что мы удивлялись тому, как стадион смог их вместить. В этом состязании участвовали и женщины, которые сражались друг с другом столь жестоким образом, что это дало повод для насмешек и в адрес других, весьма высокопоставленных женщин. Поэтому впредь любым женщинам было запрещено участвовать в единоборствах где бы то ни было» [Дион Кассий. Римская история. 76.16].
«Во времена Севера мы могли видеть также представления нескольких разных пьес одновременно во всех театрах, религиозные обряды и ночные торжества, устраиваемые по образцу мистерий» [Геродиан].
В том же году в сирийской Эмесе в семье родственников императора — местного нобиля Секста Вария Марцелла и его жены Юлии Соэмии родился сын, которого назвали Варием Авитом и посвятили солнечному богу Элагабалу. Через 14 лет этот мальчик станет римским императором Гелиогабалом.
И всё-таки, художества и бесцеремонность Плавтиана не могли не закончиться для него плохо. Мы помним, что однажды Септимий уже указывал Плавтиану его место, и вот во второй половине 204 года для префекта претория прозвенел второй звонок.
К этому времени вокруг появилось столько изваяний Плавтиана, что это, наконец, заметил сам Септимий, который как рогатый муж увидел измену жены последним. Он выразил недовольство и приказал переплавить некоторые из статуй и бюстов. Плавтиан так всех достал, что по Италии и провинциям мгновенно прокатился слух о падении временщика. Кое где провинциальные власти начали свергать и разбивать статуи Плавтиана. Так поступил, например, наместник Сардинии Раций Констант, человек весьма известный тогда в Риме. Когда дело вскрылось, Рация вызвали на суд в Рим. Там обвинитель Константа заявил, что скорее небо упадёт на землю, чем Плавтиан хоть в чём-то будет ущемлён Севером. Септимий, принимавший участие в разбирательстве, горячо подтвердил это, сказав: «Невозможно, чтобы мною Плавтиану был причинён даже малейший вред». Судьба Рация нам неизвестна, а Плавтиан после этого не прожил и года.
Дион Кассий пишет, что предвестником падения Плавтиана стало извержение вулкана Везувий, которое произошло в том году и которое он лично видел из Капуи, где отдыхал летом и писал свой труд.
В конце того же 204 года умер брат Севера, Публий Септимий Гета. Уже на смертном одре, как говорили, он поведал императору об истинном положении вещей и власти, которую приобрел в империи его любимец, а также что-то ещё. Септимий был потрясен, и принял меры, уничтожив человека, который до сих пор считался по значимости вторым человеком в империи и личным другом императора.
Как уж там умирающий брат убедил императора и почему он не сделал этого раньше, нам неизвестно. Любой более-менее умный человек давно бы сам увидел постыдность ситуации и что мешало Септимию увидеть это раньше, мы не знаем. Очевидно, он действительно был горячо привязан к этому человеку. Но дураком Септимий не был — это точно. Кроме огромного политического опыта и чутья, Септимий Север был человеком образованным. «Он был достаточно обучен латинскому языку, хорошо владел греческой речью, но лучше всего усвоил пуническое красноречие» [Аврелий Виктор Извлечения. XX]. «Довольно много времени он отдавал занятиям философией и ораторским искусством и отличался необыкновенным рвением к наукам… Он сам составил добросовестное описание своей частной жизни и общественной деятельности, приводя оправдание только для одного своего порока — жестокости». [Элий Спартиан, Север. XVIII, 5–6]. Под науками он понимал главным образом астрологию, которой сильно увлекался.
Возможно, перед смертью, Гета что-то узнал о заговоре Плавтиана против Севера, почему тот и был так потрясён. Но для этого сведения должны были быть надёжными. Возможно, что-то знал об этом и Антонин, люто ненавидевший Плавтиана и его дочь, свою жену, которую Дион называет бесстыднейшим созданием. Как наследник, Каракалла мог позволить себе гораздо больше, чем любой другой человек из окружения императора. Именно он способствовал окончательному принятию решения отцом. Септимий всё больше начал понимать ситуацию и благоразумно стал ограничивать привилегии Плавтиана.