Меры, принятые командованием по повышению бдительности, давали свои результаты. Об этом свидетельствовала докладная записка от 16 сентября 1941 г. нач. 4 отдела УПР ОО НКВД СССР, майора ГБ Болотина нач. ОО НКВД Киевского военного округа, майору ГБ Петрову об обнаружении пакетов с антисоветскими материалами[906]. 30 октября 1941 г. в Челябинской области был арестован В.И. Аррас. Следствие установило, что в августе 1941 г. его зачислили в состав истребительного батальона Эстонской ССР. Аррас пытался перейти на сторону врага. У него была немецкая листовка. Будучи эвакуированным в Челябинскую область, он читал листовку, заявляя, что красноармейцы насилуют женщин, а немцы хорошо обращаются с пленными. Аррас был приговорен к ВМН[907].
Обобщенные данные НКВД СССР свидетельствуют о том, что из общего числа учтенных случаев распространенных листовок и анонимных документов за войну раскрыто 1286 случаев (9815 экз.) и 5830 анонимных писем или 56 % распространенных. По ним установлено 4225 авторов и их сообщников, из которых 2247 человек арестовано и осуждено, 1531 взято в агентурную разработку и 447 профилактировано. Из установленных авторов и их сообщников вскрыто и ликвидировано 85 антисоветских групп, в состав которых входил 391 человек. Разысканными распространителями по социальному признаку являлись рабочие и служащие – 44 %, колхозники – 14 %, ИТР – 4 %, прочие – 38 %[908].
Со второй половины июня 1941 г. органы госбезопасности на всей территории СССР провели большую работу по оперативной ликвидации агентурных разработок на активных антисоветских элементов. Данные мероприятия стали одной из главным задач чекистов в течение всей войны, но особую актуальность приобрели на начальном ее этапе в весьма сложной обстановке. Особое внимание было обращено на Вооруженные Силы и восточные районы, где после эвакуации осело значительное количество перемещенного населения из западных районов Украины, Белоруссии, Прибалтики и др. Среди них было немало участников националистических организаций. Будучи рассеянными по промышленным объектам и в сельском хозяйстве, националисты объединялись в группы, занимались саботажем и подрывной работой, готовы были предать Родину. Поэтому были приняты меры по пресечению попыток значительной части националистов установить контакт с буржуазно-националистическими организациями и бандитами в западных районах СССР.
Сложность решения этой задачи ОО и другими структурами НКВД усугублялась непомерным масштабом. Ведь к антисоветчикам и враждебным элементам в условиях войны относили не только распространителей враждебных слухов и листовок, а и сотни тысяч жителей страны – военнослужащих и гражданских лиц из бывших кулаков, добровольцев белой армии, церковников, членов революционно-демократических партий, исключенных из ВЛКСМ и ВКП (б), бывших военнопленных и их родственников и тех, кто объективно критиковал руководство Советского Союза или командование Красной армии, высказывал сомнения в победе над фашистами. Конечно, в стране было немало людей, ненавидевших советскую власть и ставивших своей целью борьбу с ней. И именно на них следовало обратить внимание ОО и территориальных органов НКВД. Но при таком объеме работы недостаточно было сил и средств, и это порождало серьезные недостатки, прежде всего отсутствие продуманной индивидуальной работы с каждым «антисоветчиком». Чекисты были нацелены на пресечение их враждебной деятельности: расследовались все данные об организованной антисоветской деятельности и принимались решительные меры для своевременного пресечения подрывной работы; проверялся весь оперативный учет по бывшим троцкистам, правым эсерам, меньшевикам и монархистам; форсировалась работа по лицам, проходившим по подозрению в диверсии и шпионажу, при этом основное внимание направлялось на вскрытие организаций, их связей с антисоветскими формированиями, на выявление и прекращение подрывной работы.
Особый интерес органов госбезопасности был проявлен к борьбе с различными антисоветскими организациями и группами в прифронтовой полосе и в тылу. При этом особое беспокойство вызывали изменические и созданные для шпионажа, террора и диверсий группы пронацистски настроенных лиц. Они представляли серьезную опасность для Красной армии и Военно-Морского флота. Так, в ноябре 1941 г. в одной из войсковых частей была раскрыта контрреволюционная группа из 11 человек во главе с З. Агмаровым. Под видом политинформации в ней проводились нелегальные собрания с участием всех членов группы, на которых восхвалялась немецкая армия и техника, предрекалась неизбежность поражения советской власти. Перед членами группы ставились следующие задачи: создавать среди красноармейцев контрреволюционные группы, увеличивая их состав из числа недовольных властью; организовывать вооруженное дезертирство и при побеге из части над комсоставом совершать теракты; после побега заниматься вооруженным бандитизмом и грабежами. Банда Агамарова после дезертирства имела вооруженные столкновения, но вскоре большая ее часть была арестована.
О работе военной контрразведки свидетельствуют данные 1941 г. по Балтийскому и Черноморскому флотам. УОО НКВД обратило внимание всех нач. 3-х отделов и отделений флотов и флотилий на то, что было вскрыто и ликвидировано несколько профашистских и антисоветских групп среди нового пополнения из выходцев Западной Украины, Западной Белоруссии, Молдавии, Эстонии, Латвии, а также немцев, призванных на фронт из районов Украины и Поволжья[909].
В докладной записке нач. ОО НКВД Северного фронта П.Т. Куприна члену Главного Военного совета Северо-Западного направления А.А. Жданову сообщалось о ликвидации 3-м отделом КБФ на территории Эстонской ССР ряда шпионских и контрреволюционных организаций. Эти организации создавали в тылу Красной армии бандитские отряды и диверсионные группы; собирали шпионские сведения о дислокации частей, складов и бензохранилищ и передавали нацистам; совершали террористические акты над военнослужащими, коммунистами и ответственными работниками советских учреждений. Агентурно-следственным путем было установлено, что немцы, заняв отдельные районы Эстонии, сразу же приступили к созданию нацистских организаций – дружин «самозащиты».
В октябре 1941 г. в учебном отряде КБФ была разоблачена нацистская группа, идейным вдохновителем которой являлся Карасев. Он проводил нацистскую пропаганду среди учебной группы и выдвинул в качестве программной установки необходимость борьбы за примирение с фашизмом. При аресте у Карасева была обнаружена калька с планом обороны городского участка г. Кронштадта. 31 октября 1941 г. врид нач. 3-го управления ВМФ СССР, дивизионный комиссар Бударев сообщил Меркулову о проведении оперативных мероприятий и следствия по делу вскрытой на крейсере «Коминтерн» антисоветской организации из рядового состава, подготовлявшей захват судна при помощи мятежа и увода его в Турцию или Болгарию для сдачи в плен немцам.
В начале ноября 1941 г. сотрудники 3-го отдела Черноморского флота вскрыли и ликвидировали антисоветскую группу из числа красноармейцев, готовивших взрыв на складе № 136 и намеревавшихся дезертировать и сдаться в плен немцам. 12 ноября 1941 г. Бударев сообщил Меркулову о данных 3-го отдела Черноморского флота о выявлении среди испытателей флота антисоветской группы в количестве четырех человек во главе с призванным из запаса мл. воентехником Савкиным. Группа вела пораженческую агитацию, старалась раздобыть оружие и готовила часть рабочих завода № 201 к вооруженному выступлению против советской власти[910].
Не меньше усилий приходилось затрачивать контрразведчикам в советском тылу для ликвидации антисоветских организаций. Так, в ноябре 1941 г. 3-м Управлением ВМФ в г. Ульяновске на складе № 2003 вскрыта немецкая группа среди красноармейцев во главе с немцами Гугель и Санне, которая проводила организационную работу по сколачиванию немцев трудармии и подготавливала группу к вооруженной борьбе с советской властью в случае приближения немцев. По делу было арестовано шесть человек. 17 ноября 1941 г. зам. нач. 4 отдела УОО НКВД СССР полковой комиссар Чайковский сообщил Меркулову о ликвидации ОО УралВО контрреволюционной группы в 783 и 764 строительных батальонов из военнослужащих, призванных с территории Западной Украины. В августе 1941 г. в Харькове агентурной разработкой ликвидирована диверсионно-террористическая группа в количестве восьми человек. В числе арестованных: Андросов М.И., Пустоверов П.М., Пахомов С.Т. Во время ареста у инженера Андросова изъяты антисоветские записки и доклады, свидетельствующие о подготовке группы к встрече немцев, в том числе конспект с приветственной речью на немецком языке. 21 сентября 1941 г. зам. наркома ВД СССР Кобулов приказал зам. наркома ВД УССР, майору ГБ Ратушному принять меры по выявлению предполагаемых антисоветских формирований в г. Харькове[911].
Не остались в стороне от борьбы с органами советской власти оппозиционеры, члены революционно-демократических партий и «бывшие люди». В июне 1941 г. в г. Иванове оперативники ликвидировали агентурное дело «Фашисты» на шпионско-террористическую группу. По делу арестованы и привлечены к ответственности четыре человека во главе с Л.В. Финне, беспартийным, русским, в 1920–1924 гг. проживавшим за границей, в 1924 г. осужденным за нелегальный переход границы, административно выселенным из Ярославля. В 1920 г. вместе с белогвардейским казачьим корпусом Финне эмигрировал за границу, вступил в контрреволюционную организацию «РОВС». Был завербован английской разведкой в 1924 г., со специальным заданием переброшен на территорию Советского Союза. В 1940 г. им был завербован шофер гаража СНК М.Н. Пашковый, который разработал план совершения теракта против руководителей ВКП (б) и дал свое согласие быть исполнителем этого теракта.