.
Несмотря на решение ГКО о выводе войск НКВД из боев для охраны тыла, ввиду сложной обстановки на фронте, личный состав некоторых частей пограничных и внутренних войск выводился для охраны тыла, но через некоторое время вновь втягивался в бои. Командиры армейских соединений направляли их на самые опасные участки, поручали им труднейшие боевые задачи. Такому отношению служило, во-первых, то, что эти войска по своей боевой выучке, морально-психологической готовности были способны к выполнению сложнейших операций, во-вторых, эти части не были своими, за потери в их личном составе войсковое командование ответственность не несло, отчетность в Генеральный штаб о безвозвратных потерях не представляло. В-третьих, сказалось консервативное мышление военных кадров, стремившихся действовать по аналогии с советско-финской кампанией, когда пограничные и оперативные части НКВД первыми совершали прорыв обороны противника, а не решали свою основную задачу – прикрытие тыла фронта. На примере Западного фронта видно, что в начале войны боевые порядки вследствие объективных и субъективных причин оказались неглубокими, строились, как правило, в один и редко в два эшелона. Фланги и стыки оставались не прикрытыми, тыл армий и соединений не был обеспечен. Противник эти обстоятельства умело использовал[978].
Пограничные части и полки внутренних войск нередко, а, точнее, постоянно задействовались как войска первой линии. Они обеспечивали форсирование водных преград, проводили разведку боем, участвовали в штурмовых операциях на направлениях главного удара противника и т. д. Так, части охраны тыла на Юго-Западном фронте в период окружения наших войск под Киевом сражались на боевых рубежах, как наиболее надежные войсковые формирования. Они вели бои в Запорожье, Мелитополе, Одессе, Севастополе и др. На Северо-Западного фронта войска по охране тыла вынуждены были постоянно быть в боевом соприкосновении с противником, участвовать в боевых действиях и операциях. На Карельском фронте эти войска также выполняли многие не свойственные им задачи: в ноябре 1941 г. вели бои на передовой линии фронта, участвовали в 25 наступательных, 16 оборонительных боях, 14 боях в тылу противника и 13 боях составами разведгрупп и мелкими подразделениями. В ходе этих боев были уничтожены по одному батальону финнов и немцев. Действиями в тылу врага и разведгруппами было убито и ранено около 2,5 тысяч фашистов[979].
Пограничные части редко выводились в резерв заблаговременно. Чаще всего их экстренно снимали с охраны тыла и бросали в бой в критические моменты операции. На подготовку к выполнению боевых задач на фронте времени, как правило, не отводилось. Нередко бывало и так, что заградотряды войск по охране тыла, сражаясь с немецкими танками, цепями автоматчиков, несли в боях больше потери[980]. Так, заградотряд 29-й армии Западного фронта из 118 человек, участвуя в одной из атак, потерял убитыми и ранеными 109 человек, после чего его пришлось переформировать. Всего же по состоянию на 1 апреля 1942 г. в войсках насчитывалось 3684 убитых и умерших от ранений, 35 298 пропавших без вести, 136 попавших в плен, 8240 раненых и обмороженных, 956 человек, выбывших по разным причинам[981].
Участие в боях подтвердило высокие боевые качества личного состава пограничных и внутренних войск, но, безусловно, тормозило организацию и развертывание охраны тылов фронтов и армий. Негативно сказывалась на положении полков и батальонов, особенно пограничных и оперативных войск, и передача в оперативное подчинение командирам объединений и соединений Красной армии. Поэтому необходимо было прекратить вредную практику проявления самовластия в отношении войск НКВД, находившихся в подчинении нач. охраны, тыла фронта, и немедленно возвратить в свои части взводы войск НКВД, не прикомандированные к ним приказом.
Руководство НКВД также было категорически против того, чтобы части войск НКВД, выходившие из окружения, направлялись в Красную армию. В телеграмме на имя генерал-майора Рогатина от 2 октября 1941 г. Аполлонов предложил принять энергичные меры по недопущению направления личного состава войск НКВД в Красную армию[982]. Отклонение пограничных войск от выполнения своих функциональных задач потребовало вмешательства и начальника ГУПВ НКВД СССР генерал-майора Н.П. Стаханова с указанием на то, чтобы командование войск НКВД вошло в Военный совет фронта с ходатайством о выводе частей из состава действующих на фронте и использовании их исключительно на выполнение задач по охране тыла[983].
Принятыми мерами было устранено недопонимание армейским командованием места и роли войск охраны тыла, усилено их взаимодействие. Общее решение СВГК о выводе из боя всех пограничных частей и переключение их на выполнение задач по охране тыла фронтов состоялось 15 декабря 1941 г. Однако случаи отвлечения войск по охране тыла продолжались, в том числе и на Карельском фронте. Поэтому в Генштаб Красной армии было направлено специальное представление. 4 марта 1942 г. нач. Генерального штаба Красной армии Б.М. Шапошников и нач. войск НКВД СССР, генерал-майор А.Н. Аполлонов дали указание Военному совету и нач. войск по охране тыла Карельского фронта об использовании войск НКВД. В нем говорилось: «В практике руководства оперативно-боевой деятельностью погранвойск по охране тыла Карельского фронта имели место факты, когда решениями Военного совета фронта без согласования с начальником пограничных войск НКВД СССР производились переформирования частей, использование частей и подразделений не по прямому назначению, перемещения и назначения начсостава погранвойск. Так, например:
1. 15-й Краснознаменный мотострелковый полк войск НКВД решением Военного совета фронта был переформирован в 20-й стрелковый полк и передан в состав действующей армии.
2. 181-й отдельный погранбатальон используется как разведотряд Мурманской армейской группы, между тем тыл Мурманской армейской группы остается без охраны.
3. Смещены с должностей приказом командующего фронтом военный комиссар 73-го погранполка батальонный комиссар Тарасов и приказом командира 37-й стрелковой дивизии военком 15-го Краснознаменного мотострелкового полка батальонный комиссар Пономарев.
4. Ряд лиц командного состава пограничных войск без ведома НКВД взят и назначен на различные должности в частях и соединениях фронта.
Для обеспечения успешного выполнения пограничными войсками НКВД задач по охране тыла Карельского фронта, правильного оперативно-служебного и боевого использования частей погранвойск считаем необходимым:
1. Штатно-организационных изменений частей погранвойск НКВД по охране тыла фронта без согласования с начальником пограничных войск НКВД Союза ССР не производить.
2. Все части и подразделения погранвойск НКВД, входящие в состав охраны тыла Карельского фронта, использовать по прямому назначению в рамках задач охраны тыла фронта.
3. Переформированный решением Военного совета фронта 15-й Краснознаменный мотострелковый полк войск НКВД восстановить и передать его в распоряжение начальника пограничных войск НКВД по охране тыла Карельского фронта.
О принятых вами мерах просим поставить нас в известность…»[984].
Первоначально общая численность войск НКВД по охране тыла составила 163 тыс. человек, из них пограничников – 58 733 человека, сведенных в 36 пограничных отрядов, четыре резервных погранполка и два пограничных батальона. Но она не была постоянной, колебалась в зависимости от числа фронтов и их протяженности. По инициативе руководителей отделов 3-х Управлений НКО на линии фронта начал устанавливаться порядок, затруднявший деятельность вражеских агентов. На многих коммуникациях регулировалось перемещение как в глубь страны, так и на фронт.
В 1941–1942 гг. в тактике охраны тыла против РДГ противника ведущую роль играла заградительная служба[985][986].
27 июня 1941 г. нач. 3-го Управления НКО СССР майор ГБ А.Н. Михеев подписал директиву № 35523, по которой вся работа по чекистскому обслуживанию тыла сводилась из обслуживания всех видов военных дорог и водного транспорта. Для этой цели были созданы третьи отделения военных дорог с задачами: изучения и проверки всего личного состава, очистки от подозрительных и не внушающих доверия лиц; выявления всех лиц, подозрительных по шпионажу и ведущих наблюдение за работой транспорта или интересующихся продвижением военных эшелонов; агентурного и официального оперативного обслуживания поездов с целью розыска и задержания преступного элемента[987]. На следующий день нач. УОО НКВД СССР зам. наркома внутренних дел В.С. Абакумов подписал директиву № 39212 об усилении работы заградительной службы по выявлению и разоблачению агентуры противника, перебрасываемую через линию фронта[988]. В ней подчеркивалось, что «работа заградительных отрядов еще недостаточно организована, проверка задержанных лиц проводится поверхностно, зачастую не оперативным составом, а военнослужащими». Поэтому нач. ОО было предложено: «…всех лиц, возвращающихся из германского плена, как задержанных заградительными отрядами, так и выявленных агентурным и другим путем, арестовывать и тщательно допрашивать об обстоятельствах пленения и побега или освобождения из плена. В частях Красной армии всемерно усилить работу агентурно-осведомительной сети, направив ее на выявление шпионов, антисоветского элемента и лиц, подготавливающихся к переходу на сторону противника».