Система специальных розыскных мероприятий в условиях военного времени сложилась к концу 1941 г. В ведении оперативного розыска полностью использовались агентурная сеть, гласный и негласный аппарат, истребительные батальоны, милиция и бригады содействия милиции. Но на начальной стадии, например, розыск дезертиров и изменников Родины в городах и населенных пунктах прифронтовой полосы вели специально выделенные в распоряжение ОО воинские подразделения под руководством оперативных работников, которые широко использовали агентов-опознавателей, завербованных из числа захваченных в плен, и наших агентов, ранее внедренных в абверовские органы и школы, бойцы партизанских отрядов и оперативных групп, участники подполья.
Ценные сведения чекисты получали также от освобожденных из тюрем и лагерей патриотов, от обслуживающего персонала разведывательных и контрразведывательных органов противника, от лиц, проживавших вблизи мест их расположения от местных жителей.
В ходе допросов выяснялась информация о лицах, завербовавших агента, о полученном им задании, о способах связи и переброски его на советскую сторону, об известных ему завербованных советских военнопленных, действующих в частях немецкой армии, и т. д. Так, военные контрразведчики Подольского специального лагеря по розыску агентов финской разведки в качестве агента-опознавателя использовали бывшего военнослужащего Красной армии А., находившегося в плену у финнов и завербованного ими для шпионский работы. На следствии А. дал правдивые показания и назвал 119 известных ему агентов финской разведки и контрразведки. Будучи направлен с оперативным работником спецлагеря на розыск агентуры противника А. среди прибывших из Финляндии военнопленных опознал еще 17 агентов финской контрразведки, которые были арестованы[501].
В лагерях военнопленных для розыска германских шпионов и диверсантов, а также лиц, известных им по совместному пребыванию, производились только с санкции УОО НКВД и в случаях, если агент: явился с повинной действительно добровольно, а не по заданию разведки противника или в силу сложившихся обстоятельств (потеря напарников, рации, документов, денег в момент выброски или работы, получение серьезных ушибов и ранений при приземлении и т. д.); дал подробные, не вызывающие сомнений показания о себе, об известных ему шпионах, диверсантах и террористах; на допросах вел себя честно и откровенно, проявлял хорошую память; не изобличался другими арестованными агентами в изменнической деятельности на временно оккупированной советской территории, в лагерях военнопленных и в разведывательной школе противника; переброшен на нашу сторону не более двух-трех месяцев тому назад[502].
Сотрудники территориальных органов госбезопасности через домоуправления, отделы кадров предприятий и учреждений, адресно-паспортные столы изучали личные дела, справки, устанавливали биографические данные разыскиваемых преступников, выявляли их родственников и знакомых, перлюстрировали почтовую корреспонденцию, контролировали наиболее вероятные места их возможного появления. 23 апреля 1942 г. нач. УНКВД по Свердловской области ст. майор ГБ Борщев дал указание нач. горрайотделов и отделений НКВД о мерах по розыску и задержанию немецких разведывательных и диверсионных групп и агентов-одиночек, переброшенных на территорию СССР. В указании отмечалось, что органами НКВД в период с 3 по 15 марта 1942 г. в Сталинградской, Ярославской, Калининской, Ивановской и Куйбышевской областях задержаны пять групп с 22 участниками и четверо немецких разведчиков-одиночек, завербованных немцами из бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену. Некоторые из участников групп добровольно явились в органы НКВД и способствовали задержанию соучастников. НКВД располагает данными, что абвер готовит заброску своей агентуры. Поэтому Борщев предложил:
1. В случае появления не территории вашего района подобных групп или разведчиков-одиночек срочно принимать все необходимые меры к их розыску и задержанию.
2. Меры по розыску указанных разведчиков и диверсантов принимать быстро и без задержек, используя для этого все находящиеся в распоряжении местных органов НКВД средства: милицию, истребительные батальоны, а в отдельных случаях совпартактив и т. д.
3. О всех случаях задержания групп и разведчиков-одиночек, а также о задержании подозрительных лиц, оказавшихся диверсантами-разведчиками, немедленно телеграфировать УНКВД[503].
Активный розыск агентуры противника велся на транспорте. 29 августа 1941 г. НКВД СССР издал директиву № 220 об агентурно-оперативных мероприятиях по розыску шпионов и диверсантов. Зам. наркома внутренних дел Б.З. Кобуловым было предложено «провести на железнодорожных станциях, узлах, в портах, на пристанях, на аэродромах ГВФ агентурно-оперативные мероприятия по розыску и задержанию шпионов и диверсантов, перебрасываемых противником на нашу территорию, использовав для этого также всю систему розыска государственных преступников». Для розыска и захвата агентов разведорганов противника транспортные и территориальные органы госбезопасности организовывали так называемые агентурные квартиры-ловушки. В качестве содержателей квартир-ловушек вербовались советские граждане, проживавшие в пристанционных поселках, населенных пунктах, расположенных у железнодорожных узлов, крупных станций и пристаней. Чекисты транспортных органах госбезопасности широко практиковали вербовку розыскных агентов среди работников железнодорожных и речных вокзалов, камер хранения, комнат отдыха, санпропускников и военно-продовольственных пунктов, справочных бюро, буфетов, парикмахерских, ресторанов, проводников поездов др.
Розыскная работа облегчалась наличием периодически издаваемых информационных сборников КРУ НКВД СССР подлежавших розыску предателей и пособников немецких оккупантов. Еще в 1926 и 1929 гг. были изданы списки-справочники на секретных сотрудников жандармского управления и охранных отделений, включавшие 9 тыс. человек. В дальнейшем Государственный архив выявил значительное число секретных сотрудников, не вошедших ранее в изданный список-справочник. В 1941 г. был сдан в печать единый справочник. Осенью 1941 г. типография при эвакуации из Москвы список-справочник сожгла, а набранный текст списка был рассыпан. В 1942 г. список был восстановлен.
Сотрудники ОО НКВД вели розыск по розыскным ориентировкам. Так, 9 марта 1942 г. нач. 1-го отдела 2-го Управления НКВД СССР П.И. Тимофеев направил ориентировку № 2/1/1421 об использовании германскими разведчиками советских документов в качестве прикрытия на бланках брянской конторы Наркомата молочной и мясной промышленности[504].
По ориентировкам проверялся личный состав штабов и узлов связи, запасных полков, бежавших из плена или вышедших из окружения военнослужащих, лиц, находящихся на сборно-пересыльных и проверочно-фильтрационных пунктах, или лагерях. В розыскных делах, которые заводили военные контрразведчики, хранились фотографии, выписки из показаний арестованных агентов противника и свидетелей, материалы о родственных и иных связях разыскиваемых лиц, о возможных местах их пребывания после заброски в советский тыл.
Помогали в ведении розыска и списки разыскиваемой агентуры разведывательных, контрразведывательных и полицейских организации воюющих против СССР стран, переброшенных и подготовляемых к переброске в тыл Красной армии. При обнаружении указанных в списках лиц надлежало их арестовывать и сообщать об этом во 2-е Управление НКВД СССР для прекращения розыска. Так, в списке разыскиваемых № 91 на 100 человек указывались конкретные данные и состав преступления разыскиваемого: «Желудков Петр, лет 25–26, бывший командир взвода в звании младший лейтенант артиллерии Красной армии. Ниже среднего роста, шатен, глаза карие, большой нос, голос грубый. Был завербован в ноябре 1941 г. Состоял в «Русском штабе» в лагере военнопленных в Процкен (Граево). «Каменев», Крюге, лет 35, уроженец Сибири, бывший командир пограничных войск, высокий, худощавый темно-русый, нос большой с горбинкой. Обучался в Венской школе разведчиков. «Петрович», отчество Петрович, лет 36, кубанский казак. Служил в маневренной группе пограничных войск НКВД… демобилизован по болезни. С начала войны служил в казачьем корпусе особого назначения. Среднего роста. Волосы черные, глаза карие, на правом боку большой шрам от ранения. Обучался в школе разведки в г. Валга (Эстония)»[505].
В пограничных войсках обязательной была проверка по розыскным спискам немецкой агентуры. Так был арестован рядовой пограничного полка Карельского фронта М., который ранее проживал на оккупированной территории, добровольно поступил на службу в украинскую добровольческую армию, участвовал в расстреле военнопленных, лично расстрелял более 50 человек. По приговору военно-полевого суда М. был казнен через повешание.
За линией фронта наиболее успешно розыскную деятельность осуществляли те оперативные группы органов госбезопасности, которые работали во взаимодействии с разведкой партизанских отрядов. Одной из самых крупных розыскных операций в период 1941 по 1942 г. является операция по розыску крупной и хорошо подготовленной разведгруппы «Абверштелле Ревал» в Архангельской области[506].
На основе обобщенного опыта первых месяцев войны руководители некоторых структур НКВД для активизации агентурно-оперативных мероприятий розыска издавали соответствующие указания. Так, 23 августа 1941 г. нач. ТО НКВД железной дороги им. Л.М. Кагановича старшим лейтенантом ГБ П.П. Сапелкиным было предложено:
«а) всю имеющуюся розыскную сеть проинструктировать и направить на выявление подозрительных лиц в поездах, на вокзалах, линейных станциях, в аэропортах и других местах концентрации приезжих;