ю встречу они договорились провести через три месяца в Вильнюсе.
Расставшись с Питером, Величко решил оставшееся до отъезда время провести на широкую ногу и зашел в ресторан гостиницы «Литва». Здесь ему скучать долго не пришлось. Вскоре свободное место за его столиком заняла привлекательная девушка по имени Моника. В легком и непринужденном разговоре с ней незаметно пролетело несколько часов, и, чтобы не опоздать на поезд, Величко пришлось вызывать такси. При следующих приездах в Вильнюс он после явки с Петером каждый раз встречался с Моникой и, видимо, не жалел о потраченных гонорарах. Вероятно, не сожалела об этом и шведская разведка; она не только экономила свои кроны, но и получала через Монику немало полезной информации о своем агенте.
Обрадованный первым успехом в шпионском деле, Величко, возвратившись в Калининград, активно взялся за выполнение задания шведской разведки. Пользуясь своим служебным положением, он получал в штабе секретные документы и скрытно делал из них выписки. Этого ему показалось мало. Под различными предлогами шпион брал у ничего не подозревавших сослуживцев материалы, которые имели строго конфиденциальный характер, и копировал их.
Наступил февраль 1997 года, а вместе с ним и время очередной встречи с сотрудником шведской разведки. Как и предыдущая, она должна была состояться в Вильнюсе.
28 февраля в 12 часов Величко прибыл на заранее обговоренное место, но на явку никто не пришел. Пакет с собранными секретными сведениями, за которые он рассчитывал получить солидный куш, остался невостребованным, а в душе нарастала волна гнева и разочарования. Похоже, его расчеты подоить шведскую разведку, подкармливая ее порциями информации, не оправдались. Петер, выжав его как лимон на предыдущей встрече, видимо, решил поставить на нем крест. Слабым утешением Величко могло служить лишь то, что в шведской спецслужбе тоже хватало своего бардака. В ней ошиблись с датой явки. Он же, кипя от возмущения, направил на известный в Стокгольме адрес сигнальную открытку и возвратился домой, в Балтийск.
Прошел месяц, затем другой. Петер по-прежнему продолжал хранить загадочное молчание. Терпение у Величко иссякло. Пренебрегая полученными от него инструкциями, он в мае направил из Калининграда очередное письмо, в котором просил о встрече в Вильнюсе в середине июля. Вскоре поступил ответ со встречным предложением: перенести ее на сентябрь. Величко вынужден был согласиться, но на этот раз, чтобы не привлекать внимания контрразведки к своим участившимся поездкам в Литву, отправил в Вильнюс жену. Не посвящая ее в детали своих отношений с Петером, вручил ей два письма, страхуясь на тот случай, если одно из них не дойдет до адресата. В обусловленной форме он извещал о своей готовности к встрече 12 сентября. Жена успешно справилась с этим поручением мужа. Для Величко потянулось время томительного ожидания.
Наступившее лето не принесло ему радости. Наоборот, одна неудача следовала за другой. Расчет на то, что за это время ему удастся собрать новые секретные данные по Балтийскому флоту и получить доступ к особо охраняемым сведениям, не оправдался. Командование не заключило с Величко контракт на продолжение службы. Попытка устроиться на гражданскую должность в качестве референта в Разведывательное управление Балтийского флота, как рекомендовали в шведской разведке, также оказалось безрезультатной. Свободных вакансий в Информационном центре, куда он так стремился, не нашлось.
Подошла осень. Поиздержавшийся Величко с нетерпением ожидал встречи с Петером в надежде пополнить тощий кошелек.
День 11 сентября 1998 года мало чем отличался для него от многих других. Он, как обычно, сел в вагон поезда, следовавшего в Вильнюс, но на границе с Литвой ему пришлось пережить не одну тревожную минуту. На этот раз российский пограничный и таможенный наряд как никогда тщательно проверял вещи и документы пассажиров. Промелькнувшее было у Величко подозрение, что контрразведка ведет охоту на него, так и осталось подозрением. Проверка благополучно завершилась. Он перевел дыхание и с радостью подумал о том, что поступил благоразумно, не взяв на встречу со шведским разведчиком собранные секретные материалы.
12 сентября 1998 года на очередной явке с сотрудниками шведской разведки вежливые разговорчики типа «господин Величко, мы Вам очень признательны за Вашу помощь», «Вы делаете благородное дело, чтобы улучшить взаимопонимание между Швецией и Россией в военных вопросах на Балтике» и т. п. закончились. В тот день шведская спецслужба не стала особо церемониться и, как говорится, взяла своего агента за жабры. Петеру надоело буквально вытаскивать из Величко информацию. Он решил, что пора «потрошить хитрого карася», скидывавшего информацию порциями в расчете получить лишнюю сотню долларов.
Когда Величко поднялся в конспиративную квартиру, располагавшуюся в доме № 2 по улице Аусрос Варту, его ждал сюрприз: Петер оказался не один; вместе с ним на явку пришли еще двое. Их пристальные взгляды ничего хорошего не предвещали. Отступать было уже некуда, и он покорно отдался на их милость.
В течение трех суток с короткими перерывами они трясли Величко как грушу, рассчитывая вытрясти все, что он знал или мог знать. В первую очередь Петера и его спутников интересовали деятельность Разведуправления Балтийского флота, его кадровый состав, характеристики сотрудников, их слабости. На них шведская разведка рассчитывала сыграть, чтобы затем пополнить свой шпионский ряд. И когда вопросы на эту тему были исчерпаны, Петер и его подручные «прогнали» Величко по чисто военному перечню вопросов. В нем значились вопросы, касавшиеся строительства подводных лодок на верфях Санкт-Петербурга, организации армейской связи, а также многие другие, связанные не только с учебно-боевой деятельностью Балтийского флота, но и береговых частей.
В один из дней разговор продолжался непрерывно свыше шести часов. В ходе него шведы щедро делились с Величко обещаниями и не жалели ароматного, отменно приготовленного кофе. После нескольких чашек он почувствовал легкое недомогание, но не придал этому особого значения. Потом, спустя сутки, по возвращении домой, жена и сын обратили внимание на его странное состояние и не могли найти тому объяснения.
А причина была проста. Шведской разведке, видимо, надоело не совсем откровенное поведение агента, выдававшего информацию порциями. Кроме того, увольнение Величко из Военно-морского флота и последующая безуспешная попытка устроиться на работу в качестве гражданского специалиста в Информационный центр Разведуправления Балтийского флота ставили под сомнение перспективу его дальнейшего использования как агента. Поэтому Петер спешил скачать с него всю информацию, и не исключено, что прибегнул к психотропным средствам.
Завершилась эта последняя явка вручением Величко очередного гонорара — 3 тысяч долларов и 300 литовских лат. В качестве нового задания ему было поручено продолжить сбор секретных сведений и вновь попытаться трудоустроиться в качестве референта в Разведывательное управление Балтийского флота. После явки он не спешил домой и отправился к Монике. Она свое дело знала, и Величко, окончательно покоренный ею, оставил ей на хранение полторы тысячи долларов.
Возвратившись в Балтийск, он возобновил шпионскую деятельность. В октябре, выполняя задание шведской разведки, он предпринял очередную попытку устроиться на работу в Разведывательное управление Балтийского флота, но вновь получил отказ.
Потеряв надежду получить доступ к важному источнику информации, который позволил бы решить все материальные проблемы, Величко настойчиво изыскивал любые другие способы ее получения. Но лезть с расспросами к бывшим сослуживцам или через дыры в заборе фотографировать боевую технику, рыться на мусорке, в надежде найти что-то стоящее, было слишком опасно. Рано или поздно это привело бы к «засветке» перед особистами. И тогда он не нашел ничего другого, как собирать экземпляры флотской газеты «Страж Балтики», надеясь выудить из них все то, что могло представлять хоть какой интерес для шведской разведки. Но флотская газета — не тот источник информации, из которого можно было «поить» Петера.
Обуявшая жажда наживы начисто притупила у Величко отцовские чувства: к сбору сведений о Балтийском флоте он привлек собственного сына. Тот, видимо, думал, что участвует в какой-то игре взрослых, когда с видеокамерой тайком пробирался по просьбе отца на территорию военно-морской базы, других режимных объектов в Балтийске и проводил съемки. Четыре видеокассеты отснятых сыном материалов — это было то, как полагал Величко, с чем можно было смело выходить на связь со шведской разведкой.
Наступил новый, 1999-й год. В душе Величко крепла надежда на то, что он наконец разбогатеет. К этому времени в тайнике лежал приготовленный для передачи Петеру очередной солидный блок информации. Информация включала в себя выполненные им ранее выписки из секретных сводок Разведуправления Балтийского флота, черновик донесения Разведуправления Балтийского флота в Главный штаб ВМФ, видеокассету с подбором материалов о боевой подготовке частей и подразделений, а также несколько материалов из флотской газеты «Страж Балтики» по военно-политической тематике. В душе он уже предвкушал, как вскоре в его руках заманчиво зашуршит не одна тысяча долларов.
5 февраля 1999 года Величко, уверенный в себе и успехе задуманного, отправился в Вильнюс на явку с Петером. Выйдя из дома, он спокойно зашагал к вокзалу. Его не терзало угрызение совести. Он уже все и давно решил для себя. Свое будущее связывал с жизнью за границей, до которой, как ему тогда казалось, оставался всего один шаг.
Но Величко глубоко ошибался в своих предположениях. Военные контрразведчики уже несколько месяцев внимательно следили за ним и кропотливо собирали доказательства его преступной деятельности и связи со шведской разведкой.
До отхода поезда оставалось несколько минут. Величко вошел в здание железнодорожного вокзала. И в этот миг оперативная группа захвата замкнула вокруг него кольцо.