том, что более преданного союзника на Кавказе у России нет и быть не может. Эти настроения образно выразил великий Александр Пушкин в своей известной строфе: «Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной».
Но не столько песни, чарующая природа и умение принять начальственного гостя вышибали из русских чиновников слезу умиления, сколько щедрые денежные вливания, растекавшиеся золотыми ручейками по карманам грузинских князей и вороватых петербургских чиновников.
Так продолжалось до 1917 года. Первая мировая война подорвала мощь Российской империи. Грянувшие затем Февральская революция и Октябрьский переворот вынудили грузинскую элиту лихорадочно искать нового хозяина перед лицом извечной угрозы со стороны не раз обманутых ею Персии и Турции.
Весной 1918 года вожди Грузии Н. Жордания, А. Чхенкели и Н. Чхеидзе вступили в переговоры с Германией. Страх перед Турцией вынуждал их делать самые фантастические предложения. Они готовы были расстаться даже с суверенитетом, неожиданно свалившимся на них после Октябрьского переворота в Петрограде, и просили принять Грузию в состав Германии в качестве федеральной земли.
Вскоре в Тифлис для консультаций с неожиданно объявившимся союзником в составе представительной германской делегации прибыл граф Фридрих фон Шуленбург. Но не обаяние грузинской элиты, а запах бакинской нефти, к которой рвалась соперница Британия, заставил его форсировать переговоры. 13 мая 1918 года Грузия, заручившись поддержкой Германии, объявила о своем выходе из Закавказской Республики. Спустя два дня кайзеровские войска высадились в Поти и взяли под контроль основные стратегические объекты. 26 мая Грузия объявила о своей независимости. А 28-го ее признали в Берлине.
В благодарность за защиту от Турции и от теперь уже советской России грузинские вожди передали в эксплуатацию германским компаниям порт Поти сроком на 60 лет, чиатурские марганцевые рудники на 30 лет, а также железные дороги и многое другое. Такая их уступчивость пробудила у Берлина волчий аппетит. Там уже почувствовали вожделенный запах бакинской нефти и рассчитывали добраться к ней через Грузию, позабыв об испытанном союзнике, Турции.
Позже известный германский военный и политический деятель генерал пехоты Э. Людендорф так вспоминал об этом:
«Для нас протекторат над Грузией был средством независимо от Турции получить доступ к кавказскому сырью и эксплуатации железных дорог, проходящих через Тифлис. Мы не могли в этом отношении довериться Турции. Мы не могли рассчитывать на бакинскую нефть, если не получим ее сами».
Прошло всего несколько месяцев. И на грузинских вождей пролился золотой дождь, а затем посыпались награды. Награды, о которых не могли мечтать офицеры в окопах на Восточном фронте. По ходатайству Шуленбурга министр иностранных дел Чхенкели был награжден высшим военным орденом Германии — Железным крестом. Чуть позже он направил в Берлин представление о награждении главы правительства Н. Жорда-нии, бывшего заклятого врага Германии.
Всего год назад Н. Жордания, в то время входивший в так называемую группу оборонцев второй Государственной думы Российской империи, И. Церетели, возглавлявший в ней фракцию меньшевиков, и Н. Чхеидзе, руководивший при А. Керенском Петербургским советом, стояли за продолжение войны с Германией до победного конца. Теперь же от их ненависти к немцам не осталось и следа. Они взахлеб пели хвалебную оду немецкому порядку и просвещенной власти. А для России других слов, как «варварская», у них не осталось.
Такое вероломство поразило даже видавшего виды Л. Троцкого. Возмущенный беспардонным поведением грузинских вождей он писал:
«Мы знали этих господ (Жордания, Чхеидзе, Чхенкели, Церетели. — Авт.} раньше, и притом не как владык независимой демократической Грузии, о которой они сами никогда и не помышляли, а как русских политиков Петербурга и Москвы.
В качестве идеологов буржуазной республики Церетели — Чхеидзе, как и все их единомышленники, непримиримо отстаивали единство и неделимость республики в пределах старой царской империи. Притязания Финляндии на расширение ее автономии, домогательстваукраинской национальной демократии в области самоуправления встречали со стороны Церетели — Чхеидзе беспощадный отпор…
И далее:
В качестве министров всероссийского правительства (А. Керенского. — Лету грузинские меньшевики обвинили нас в союзе с германским, штабом и через царских следователей предали нас обвинению в государственной измене. Брест-Литовскиймир, открывавший германскому империализму «воротареволюции», они объявили предательством России. Именно под этим лозунгом они призывали к низвержению большевиков. А когда почва революции слишком нагрелась у них под ногами, они откололи Закавказье от России, затем Грузию — от Закавказья и действительно настежь открыли ворота «демократии» перед войсками кайзера — с самым низким поклоном, с самыми льстивыми речами».
О том, какова демократия по-грузински, первым узнал на себе народ Абхазии. Как и 150 лет назад, во времена правления царя Ираклия II, вожди Грузии, получив покровительство нового хозяина, занялись захватом соседних территорий. 17 июня 1918 года грузинские войска при поддержке германского экспедиционного корпуса высадились в порту Сухума, свергли законно избранную власть и оккупировали Абхазию, но на этом не остановились.
Часть втораяМаленький прожорливый хищник
Почувствовав запах легкой поживы, маленький прожорливый хищник тут же присоединился к алчной своре стран Антанты, терзавшей едва стоявшую на ногах Советскую Россию. Под шумок Гражданской войны, полыхавшей на бескрайних российских просторах, грузинские вожди вознамерились прихватить кусок Кавказа.
2 июля 1918 года войска под командование генерала Г. Мазниева (Мазниашвили), которого в 1916 году после ранения выхаживали в царскосельском лазарете великие княжны, захватили Адлер. Легкий успех придал ему самоуверенности, граничащей с абсурдностью.
5 июля части грузинской армии вошли в Сочи, 27-го — в Туапсе, а затем, перебравшись через Гойтхский перевал, заняли станицу Хадыженскую и остановились в сотне километров от Екатеринодара (Краснодара), столицы Кубанского казачьего войска. Ее потери составили несколько десятков человек. Связано это было отнюдь не с полководческим талантом Е Мазниева, а тем, что в далекой Москве, задыхавшейся в кольце фронтов, и в Ростове, где Верховный главнокомандующий Добровольческой армией генерал А. Деникин готовился сокрушить большевиков, было не до него.
После столь успешного блицкрига лидеры Грузинской демократической республики принялись устанавливать «демократию» у других соседей. У Армении они отвоевали ее исконные земли — Лори и Ахалкалаки, а потом позарились на Борчалинский уезд Азербайджана. Собственных сил уже не хватало. И тогда они позвали на помощь германские войска. На территории нынешней Южной Осетии карательные отряды не оставили от сел камня на камне. Около 15 тысяч осетин, почти четверть тогдашнего населения, были расстреляны или сожжены в своих домах.
«Малая империя», Грузия, уже было возомнила себя владычицей Южного Кавказа, но здесь подкачал хозяин. В ноябре в Германии грянула революция. Она привела к краху монархии и капитуляции Германии перед странами Антанты. В очередной раз Грузия, оставшись один на один с озлобленными соседями, принялась срочно подыскивать нового покровителя. В Москве В. Ленин и Л. Троцкий, на дух не выносившие Н. Жорданию и его компанию, не хотели о них даже слышать. И грузинские вожди пали в ноги британскому льву.
Лондон, как всегда, выжидал, чтобы загрести жар чужими руками. Война между красными и белыми («Русские качели») шла с переменным успехом, и британцы не спешили очертя головубросаться в эту мясорубку. Им хватило и одной вылазки экспедиционного корпуса генерала Ф. Пуля в Архангельске, закончившейся поражением.
А в Тбилиси лезли из кожи вон, стараясь доказать, что короткий и бурный роман с кайзеровской Германией, заклятым врагом Великобритании, был невинной шалостью. Н. Жорда-ния и Чхенкели всячески обхаживали генерала Дж. Форестье-Уоккера, командующего группой британских войск в Закавказье, и пытались втянуть его во все конфликты, которые множились вокруг Грузии.
Слова «путь в Баку ведет через Батум — Тифлис», однажды сказанные Троцким, оказались пророческими. Бакинская нефть кружила головы и британцам. В Лондоне не заметили, как начали подыгрывать грузинским вождям. Искусство интриганства, позаимствованное Н. Жорданией, И. Церетели и А. Чхенкели у своего предшественника, царя Ираклия II, дало плоды. Под заклинания грузинских вождей о «маленькой демократической Грузии, стремящейся в цивилизованную Европу», Великобритания все активнее стала играть на их стороне.
Так, армяне в ответном наступлении за две недели освободили Ахалкалаки и Лори и уже находились поблизости от Тифлиса, как вдруг оказались проигравшей стороной. Под давлением Великобритании они вынуждены были оставить завоеванные позиции и отступить.
В еще более двусмысленном положении находилось командование Добровольческой армии. Британские посланцы торопили генералов А. Деникина и А. Лукомского с наступление на Москву и в то же время позволяли генералу Г. Мазниеву в их тылу захватывать исконно русские земли. На переговорах с министром иностранных дел Грузии Е. Гегечкори, сменившим на этом посту Чхенкели, генералы пытались добиться вразумительного ответа: на каком основании земли Сочинского округа должны отойти к Грузии? На это Е. Гегечкори твердил: «Англичане с этим согласны… Англичане согласны».
А. Деникин негодовал и требовал от грузинской стороны освободить незаконно занятые территории. Тогда Н. Жорда-ния с Е. Гегечкори решили надавить на него с другой стороны. Ими было инспирировано повстанческое движение зеленых и красно-зеленых в тылу Добровольческой армии. Штаб повстанцев разместился в Гагре, а его руководители пользовались полной военной и финансовой поддержкой грузинских правителей. Те не скрывали этого и бесцеремонно шантажировали А. Деникина тем, что если он признает за Грузией Абхазию и территории от Сочи до Туапсе, то помощь этому полуразбой-ничьему воинству будет прекращена.