Джапаридзе изменился в лице, но быстро взял себя в руки, достал из папки справку с предложениями по новой операции и, положив перед Дугласом, предложил:
— Ознакомься, Дик. Это обеспечит прорыв в работе.
Дуглас, пододвинув к себе документ, внимательно вчитывался. Джапаридзе не спускал с него глаз и следил за реакцией. Она обнадеживала. Лицо резидента оттаяло. Он энергично подчеркивал маркером отдельные места в тексте. Это прибавило настроения Джапаридзе. Он налил минеральной воды в стакан, пил мелкими глотками и пытался предвосхитить вопросы Дугласа. Тот дочитал документ до конца, но ничего не сказал и задумался. Джапаридзе сгорал от нетерпения и торопил с ответом.
— Ну так что скажешь, Дик?
— Весьма интересное предложение, Георгий. Но… — и, покачав головой, Дуглас заметил: — И весьма рискованное.
— Наша работа, особенно в России, — это постоянный риск, — напомнил Джапаридзе.
— Да. Но с Алиевым мы можем потерять все, что наработали за последнее время. Затевая с ним свою игру, как бы потом нам не пришлось вести ее по сценарию русских.
— Дик, с подполковником из разведотдела 58-й армии ситуация была схожая, и ты не возражал.
— Алиев — шифровальщик, и каждый его шаг находится под контролем ФСБ, — подчеркнул Дуглас.
— Да, есть риск, — согласился Джапаридзе, но продолжал гнуть свое. — Зато в случае успеха мы получим доступ к главным секретам русских!
— Алиева еще надо завербовать. А его, как и Балашвили, в Грузию не вытащить. Ты не хуже меня знаешь, шифровальщик — не выездной!
— Так в том и состоит особенность этой операции! Ему не надо никуда выезжать! Вербовку проведем на месте!
— Если с помощью Херкеладзе, то я категорически против! Не хватало еще потерять резидента!
— Обойдемся без него. Вербовку Алиева проведем с помощью матери.
Дуглас поморщился и раздраженно сказал:
— Георгий, ты можешь обойтись без этого ужасного жаргона русских?
На кислой физиономии Джапаридзе впервые за время встречи появилась улыбка. Он с иронией заметил:
— Дик, я и не подозревал, что ты такой знаток русского языка.
— Георгий, прекрати! Мне сейчас не до шуток.
— Я не шучу, Дик. Вербовку проведет Ирина Алиева — мать нашего шифровальщика.
— Мать?! Интересно! Очень интересно! Это же каким образом?
— Поедет во Владикавказ и завербует сына. Она у нас на хорошем крючке.
В глазах Дугласа вспыхнул азартный огонек, и он признал:
— А что, очень нестандартный вариант!
Джапаридзе просветлел лицом и с гордостью заявил:
— Наша разведка всегда славилась нестандартными подходами. Учитель у нас был еще тот — Лаврентий Павлович Берия. Настоящий гений разведки и контрразведки. Это уже потом русские сделали из него злодея.
— Георгий, оставь этого гения-злодея в покое, — не стал углубляться в тему Дуглас и уточнил: — Ирина Алиева — опытный агент?
— Нет. Но мы с ней активно работаем.
— Не знаю, не знаю. Пока комбинация с ней и сыном построена на песке.
— Дик, я тебе обещаю, мы завербуем этого шифровальщика! Он будут работать на нас! Даю слово! — с жаром убеждал Джапаридзе.
Дуглас не спешил с ответом. Старательно подбирая слова, он начал издалека.
— Георгий, мне трудно что-либо обещать. Сам понимаешь, в Лэнгли через наших бюрократов сложно продавить что-то новое и нестандартное.
— Понимаю. И потому прошу только об одном — дай мне карт-бланш.
— О’кей, твои предложения будут доведены до руководства ЦРУ. Это все, что я могу сделать для тебя.
— Дик, я твой должник.
— Не спеши, Георгий, еще ничего не решено.
— Спасибо уже за то, что не отказал. У нас все получится! Я клянусь! — заверил Джапаридзе.
— Надеюсь, — был более сдержан в оценках Дуглас и, заканчивая встречу, рекомендовал: — Георгий, активизируй работу с Херкеладзе, он пока твой единственный козырь.
После встречи с резидентом ЦРУ Джапаридзе с утроенной энергией взялся за дело. В очередной шифровке, направленной Херкеладзе, он потребовал, чтобы тот направил Имерлишвили в Москву и организовал системную работу с Балашвили по получению разведывательной информации.
Выполняя задание, Имерлишвили вылетел в Москву и в аэропорту Внуково провел встречу с Балашвили. Получив от него сведения, собранные за время учебы в академии, он передал новое задание. Оно касалось вопросов оперативно-тактического планирования учебно-боевой деятельности Сухопутных войск России. Встреча земляков-шпионов завершилась здесь же, в ресторане. Расплачивался Балашвили деньгами грузинской разведки.
Активизировав работу резидентуры Херкеладзе, Джапаридзе и Чиковани вплотную занялись подготовкой вербовки Алиева. Их рискованный замысел по привлечению его к сотрудничеству в Лэнгли — штаб-квартире ЦРУ — поддержали. С помощью матери — Ирины Алиевой — грузинской разведке удалось склонить Алиева к нелегальной поездке на Украину. Воспользовавшись отгулами по службе, он в тайне от командования части покинул Ростов-на-Дону и на перекладных добрался до Одессы. Там и состоялась его встреча с опытным сотрудником — вербовщиком ССВРГ Звиади. Ему при активной помощи Ирины Алиевой удалось склонить лейтенанта, шифровальщика российской армии Давида Алиева к сотрудничеству с грузинской разведкой. Так шпионка-мать вместе с сыном-шпионом организовали семейный шпионский подряд. Он собирал сведения, касающиеся учебно-боевой деятельности частей СКВО. Она исполняла роль агента-курьера между сыном-шпионом и своими патронами из ССВРГ.
Позже, после ареста, на допросах о роли матери в вербовке Давид Алиев показал:
«…в течение всего разговора с Звиади моя мама вела себя спокойно. У меня складывалось впечатление, что ей заранее было известно о том, что будут мне говорить…»
В последующем, во время приездов к сыну в Ростов-на-Дону, Ирина Алиева каждый раз требовала от него секретную информацию для своих хозяев из грузинской разведки. Об этом Давид Алиев также рассказал на допросе.
«…меня очень расстраивали попытки моей матери получить от меня сведения, и каждый раз я надеялся, что она приезжает только потому, что хочет увидеть меня, а не выполняя задание грузинской спецслужбы…»
Чем ближе становилась роковая дата — 8.08.2008 года, тем все более активно, бесцеремонно и жестоко действовали спецслужбы Грузии и их патроны из ЦРУ.
В марте 2008 года подполковник Курашидзе — российский гражданин и военнослужащий 42-й мотострелковой дивизии Северо-Кавказского военного округа — возвращался из Батуми, где проживали его родные, к месту службы, и был задержан на границе сотрудниками спецслужб Грузии. Особо не утруждая себя дипломатическим протоколом, они устроили ему форменный допрос: пытались получить данные о штатной численности 42-й дивизии, о состоянии ее боеготовности, а также характеризующие данные на командный состав. Не добившись ответа, стали напирать на национальные чувства Курашидзе, а когда не сработал и этот грязный прием, перешли на откровенный шантаж, угрожали ему самому и пугали будущими проблемами у родственников.
Родина у подполковника российской армии Курашидзе и сотрудников грузинских спецслужб оказалась разная. Он оказался верен раз и навсегда данной присяге и наотрез отказался «сотрудничать». Мелко мстя, они порвали его общегражданский и заграничный паспорта. Курашидзе вынужден был возвратиться в Батуми. Но и там грузинские спецслужбы не оставили его в покое. На домашний телефон Курашидзе постоянно поступали звонки с угрозами расправы над ним и его родными. И только после вмешательства МИД России ему позволили выехать к месту службы.
С сержантом-контрактником российской армии Мукутадзе грузинские спецслужбы тоже не стали церемониться. В отпуск на родину он отправился с легким сердцем. Служба на новом месте ладилась, в кармане завелась лишняя копейка, и появилась возможность помочь родственникам в хлопотном хозяйстве. Первыми в аэропорту Батуми его встретили не они, а сотрудники спецслужбы Грузии. Не успел он снять чемоданы с ленты транспортера, как его тут же взяли в крутой оборот. Сначала давили на патриотизм Мукутадзе, но не нашли отклика и тогда, угрожая проблемами у родственников, пытались получить от него информацию о части. Он отделался общими фразами и, с облегчением вздохнув, отправился домой.
Прошло несколько дней. И все те же сотрудники грузинской спецслужбы позвонили по сотовому телефону и назначили Мукутадзе встречу в машине. На этот раз они не стали с ним церемониться и взяли в жесткий оборот. Угрожая, вынудили Мукутадзе сообщить установочные и характеризующие данные на командиров и сослуживцев. Особый интерес проявили к военнослужащим 12-й военной базы российской армии, выведенной в Россию из Батуми. В заключение «дружеского» разговора сотрудники спецслужбы в качестве испытательного теста задали Мукутадзе вопрос: «Если война с Россией, за кого воевать будешь?» Он растерялся. Они дожали его и под угрозой расправы над родственниками навязали шпионское задание по сбору секретной информации о российских войсках на Северном Кавказе.
После «отпуска» на родине к месту службы сержант Мукутадзе возвратился, как говорится, «с камнем на сердце» — заданием: «…сообщать о движении российских войск в случае войны». Но его докладов в грузинской спецслужбе так и не дождались. Мукутадзе не стал медлить и обратился в отдел военной контрразведки. В беседе с ее сотрудниками он, ничего не скрывая, рассказал о том «теплом» приеме, который ему организовали земляки — шпионы на родине. В российской контрразведке с пониманием отнеслись к его положению. После проверки, подтвердившей, что Мукутадзе не предпринял практических действий для выполнения задания грузинской спецслужбы, он продолжил службу на прежнем месте.
Подобным образом грузинские спецслужбы вербовали другого российского военнослужащего — старшего прапорщика Шарамидзе, проходившего службу в 12-й военной базе МО РФ в Батуми. 14 ноября 2007 года, накануне ее вывода в Россию, у Шарамидзе был день рождения. Грузинская спецслужба по-своему решила поздравить его. Некий Георгий позвонил ему и, представившись сотрудником разведки, назначил встречу. На нее Георгий приехал не один, а с напарником. Вдвоем они принялись обрабатывать Шарамидзе, и когда обращения к его национальным чувствам не нашли поддержки, принялись шантажировать и запугивать проблемами у родственников. Под их давлением он вынужден был согласиться. Возвратившись в часть, Шарамидзе обратился в отдел военной контрразведки и, так же как Мукутадзе, нашел понимание и поддержку.