В апреле 1905 года Шаффанжон и Барбей были нацелены “для разведок о японской эскадре по просьбе генерал-адъютанта Рожественско-го”[290].
Так как доставлявшиеся всеми тремя агентами разведывательные сведения “не были особенно цены и не окупались, то эти агенты были рассчитаны в июне месяце с.г.” (1905 г. — Примеч. авт.)[291].
В течение 1904 года сведения о японских вооруженных силах поступали от военного агента в Китае Генерального штаба полковника Огородникова, имевшего негласного агента в Японии[292].
С первых дней войны эффективно вел разведку в Японии, Кореей Китае ряд русских гражданских подданных, “поставив себя добровольно в распоряжение сначала наместника Его Величества на Дальнем
Востоке, затем генерал-адъютанта Куропаткина и впоследствии генерала от инфантерии Линевича”[293].
Лица этой категории, используя свои личные связи в Японии, Корее и Китае, привлекали к сотрудничеству с русской военной разведкой иностранцев и руководили их разведывательной деятельностью. Наиболее крупными организаторами тайной (агентурной) разведки из числа русских граждан, добровольно предложивших свои услуги разведке, являлись такие, как высокопоставленный русский дипломат действительный статский советник А.И. Павлов, член Правления Русско-Китайского банка статский советник Давыдов и российские консулы: в Тяньцзине — коллежский советник Лаптев и в Чифу — надворный советник Тидеман.
Павлов на протяжении всей войны доставлял важные разведывательные сведения о противнике благодаря обширным связям, которые он имел в Японии и Корее вследствие своей долголетней дипломатической службы на Дальнем Воет оке.
“Специально для разведки в Корее в середине апреля 1904 г. Павловым было предложено состоявшему при нашей миссии в Сеуле русскому подданному корейцу М.И. Киму установить непрерывные секретные сношения с местными корейскими властями и тайными корейскими агентами. которые, согласно сделанному в Сеуле условию, имеют быть посылаемы к маньчжурской границе как от корейского императора, так и от некоторых расположенных к нам влиятельных корейских сановников”[294]. Таким образом, в решении задач дальней рашедки в интересах России стала использоваться возможности и сама тайная агентура разведок иностранных государств.
В последующем Ким был откомандирован в распоряжение шт аба Приамурского военного округа для организации разведки в Северной Корее.
Одним из лучших агентов Павлова в Японии был французский журналист Бале. После отступления от Мукдена 25 февраля (10 марта) 1905 году, когда был оставлен обоз, штаба Главнокомандующего “дальнейшее пребывание наших агентов в Японии” сделалось небезопасным, так как в делах разведывательного отделения, “попавших, как можно было ду мать, в руки японцев, содержались донесения с обозначением фамилии означенных агентов”. Пришлось отозвать и Бале из Японии, из-за чего военная разведка “лишилась весьма полезного агента”[295].
Донесения тайной агентуры Павлова были весьма точны. Так, дата высадки японских войск на Сахалине, проведенной противником в июле 1905 г., была сообщена Павловым русскому командованию более чем за месяц еще в середине мая с ошибкой всего на один день[296].
Давидов, служивший до воины в Японии, продолжал поддерживать и во время воины связь с некоторыми иностранцами и японцами, получая от них разведывате льные сведения. Независимо от этого Давыдов посылал китайских агентов в Маньчжурию, “которым поручалось, сверх сбора сведений о противнике, наносить вред в тылу неприятеля...”[297] .Последнее может сегодня рассматриваться как первое использование агентурных сил и средств военной разведки для ведения в военное время разведывательно-диверсионной деятельности. *
Помощником у Давидова “в организации тайной разведки был служащий русско-китайского банка г-н Фридберг, который получал ценные сведения от секретаря японского военного агента в Чифу”[298]. “Справедливости ради следует отметить, — указывалось в “Отчете о деятельности разведывательного отделения управления генерал-квартирмейстера при Главнокомандующем” с 4 марта по 31 августа 1905 года, — что сведения, доставляемые г.г. Павловьш и Давыдовым отличались особой достоверностью и интересом”. Тндеман и Лаптев тоже доставляли данные о противнике, “хотя и случайного характера, но нередко весьма интересные и ценные”[299].
Сведения о противнике на первых порах поступали от источников дальней разведки в разведывательное отделение штаба Маньчжурской армии не “напрямую”, а через штаб Наместника. Вследствие наличия этого звена в иерархической структуре разведки, основной потребитель — штаб действующей армии — получал разведывательную информацию с задержкой. Тем самым существенно снижалась ее ценность в плане возможности использования для принятия командующим Маньчжурской армией оперативных решений.
Сводки данных о противнике в разведывательном отделении штаба Маньчжурской армии составлялись нерегулярно и предназначались только для высшего командования. Штабы соединений и частей (корпусов, дивизий, отрядов) до октября 1904 года не получали из штаба армии никаких разведданных и были вынуждены довольствоваться сведениями, добывавшимися собственной войсковой разведкой.
Этот порядок прохождения разведывательной информации к потреби гелям и описанная выше организация деятельности дальней разведки, невзирая на всё ухудшавшееся положение действующей армии, про-должали существовать в течение нескольких месяцев после начала войны и были изменены только с созданием штаба Главнокомандующего русскими войсками на Дальнем Востоке после поражений 1904 года.
Были внесены изменения и в структуру военной разведки. В каждой из трех сформированных на базе Маньчжурской армии новых (1-й, 2-й и 3-й) армий было сформировано разведывательное отделение штаба армии, а донесения военных агентов из-за рубежа стали с этого момента поступать напрямую в разведотделение штаба Главнокомандующего.
Формально деятельность разведывательных отделений штабов армий объединялась штабом Главнокомандующего, однако на практике взаимодействие между ними было слабым и сводилось, в основном, к обмену разведсводками. При этом, разведсводки не отличались полнотой и достоверностью. Бывали даже случаи, когда в них в один день “документально” устанавливалось то, что на другой же день так же “документально” опровергалось[300].
“Наша дальняя разведка, в особенности же тайная агентура в Японии, была поставлена, если и не блестяще, и не на таких широких основаниях, как это было бы желательно, но, во всяком случае, она давала много весьма ценных и оправдавших себя впоследствии сведений”, — так оценивалось состояние дальней разведки штабом Главнокомандующего до пропажи штабного обоза с делами разведывательного отделения под Мукденом.
Однако, начиная с 1905 года русской военной разведке пришлось заново вербовать агентуру из числа иностранных граждан. “...Для усиления дальней разведки к сотрудничеству к разведкой были привлечены два французских подданных,” — “Эшар” и коммерческий представитель Французской Республики во Владивостоке “г-н Пларр”, с которыми “вошел в сношение” еще Генерального штаба подполковник Линда. Первый из них был “немедленно послан в Японию”, т.е. еще в феврале месяце с.г. (1905 г. - Примеч. авт.), а второй вследствие разных осложнений и затяжек “не мог быть отправлен ранее июня месяца”[301].
30 июня 1905 года Пларру была передана инструкция с перечнем сведений которые подлежат добыванию:
“1) необходимо выяснить число и номера новых японских формирований, т.е. номера новых полевых дивизий, резервных бригад и пехотных полевых и резервных полков, имея в виду, что нам известно 12 номерных полевых дивизий и одна гвардейская, 48 номерных резервных бригад и одна гвардейская. 48 номерных полевых пехотных полков и 60 номерных резервных полков;
2) кроме того, нам известно сформирование новых 13-й и 14-й полевых дивизий и предполагаем формирования других полевых частей, но неизвестны их места нахождения в данное время, а именно находятся ли они еще в Японии или притянуты к армии Ойамы, или же образовали они новую осадную армию против Владивостока;
3) нам известно существование шести армий: 1-й Куроки, 2-й Оку,
3-й Ноги, 4-й Нодзу, Ялучжанской Кавамура и Корейской Хасегава. Состав первых пяти армий, находящихся на Маньчжурском театре нам известен.
Необходимо выяснить сиапав Корейской армии и формируется ли новая армия для действия против Владивостока, ее название (номер), фамилию командующего этой армией, ее численность и какие дивизии или бригады входят в ее состав.
4) по нашим сведениям, на Сахалине высадилась отдельная бригада или дивизия генерала Оки. Необходимо проверить эти данные и узнать полевая или резервная и какие по номеру полки входят в ее состав”[302].
Одновременно для сведения Пларра прилагалась “организация японских вооруженных сил”.
Однако качество и объем разведывательных сведений, поступившие от обоих французов не смогли удовлетворить разведку.
Русско-японская война послужила толчком к появлению в русской военной агентурной разведке офицеров-разведчиков, выполнявших поставленные задачи за рубежом под видом