5. Еще в мирное время в стране будущего противника желательно на-мегигь надежных тайных агентов, сведущих, интеллигентных, которые покрывали бы страну сетью пунктов наблюдешш. Эти агенты должны продолжать свою деятельность и по открытии воышых действий, дабы не было перерыва в разведке и чтобы не тратилось непроизводительно время на приискание агентов в самую горячую пору мобилизации неприятеля.
Поэтому они должны были быть выбраны из таких людей, которые по своей национальности и роду занятий не могут быть принуждены покинуть свои постоянные места жительства.
С объявлением войны на этих тайных агентов должна быть возложена разведка мобилизации, призыва разных контингентов, формирований новых частей, посылки подкреплений, подготовки и работы железных дорог, политического и экономического состояния страны и проч.
Заранее же должны быть выработаны меры по доставке сведений (шифр, условный язык и др.) на случай разрыва между государствами.
Подобно тому, как было в эту войну, желательно возложить во время войны разведывание тех же вопросов (п. 5) на наших военных агентов в государствах, смежных с объявившим нам войну.
б) Ближней
а) Прием, практикуемый войсковой разведкой в мирное время, т.е. стремление только глазом определить численность войск противника в том или другом пункте и фронте, занимаемый им, оказался недостаточным.
Разведка числа неприятельсткнх войск на глаз имеет еще значение для небольших отрядов, но для создания картины общего положения армии противника этого совершенно недостаточно. При совремештых боевых условиях надо раз и навсегда расстаться с мыслью о возможности разъездам “заглядывать в тыл” и “в резервы противника”. Такие задачи по плечу лишь крупным конным отрядам, высылка коих не может происходить часто. Результаты войсковой разведки только тогда полны и ценны, когда ею определяются войсковые части противника. Последнее достигается добычей пленных и документов.
Для того, чтобы захватывать из вещей только го, что имеет значение документа, необходимо знакомство войск еще в мирное время с организацией армии возможного противника, с наружными отличиями, форм одежды, если они есть, и с теми преметами, которые следует отыскивать и подбирать. Еще в мирное время должна быть осознана войсками вся важность этих требований.
После боя на реке Шахэ войскам были предъявлены соответственные требования, и войска стали массами доставлять в разведывательные отделения предметы первостепенной важности для определения частей; прежде же многое застревало в войсках “на память”, или даже бросалось как бесполезное.
Вместе с тем донесения начальников о противнике сделались тверже и обоснованнее.
б) Разведка лазутчиками.
1. Лазутчик должен быть грамотный, знающий язык противника, надлежаще ознакомлен с организацией и формой одежды противника. Подготовка может вестись в школах по типу устроенной в последнее время мукденским комиссаром. Показание лазутчика должно быть документально обосновано, насколько это возможно.
2. Лазутчик должен быть заинтересован в том, чтобы добросовестно выполнить поручение.
Штабс-капитан Афанасьев в штабе 1-й армии и штаб 4-го Сибирского армейского корпуса имели, например, по одному вполне надежному лазутчику, служившему из чувства мести за обиды, причиненные японцами их семьям.
Взятие заложников и крайняя суровость за обман до конца войны не имели у нас места. Японцы, насколько известно, широко применяли эти два средства и с пользой.
Плат а лазутчикам должна отвечать качеству сведения: близорукая экономия только вредит делу.
3. Кроме разведчиков, посылаемых из штабов в расположение противника, крайне желательно иметь постоянных агентов в важнейших пунктах этого расположения (так называемых резидентов). Для передачи донесении полезно учреждение передаточных контор (род летучей почты), как это было организовано у японцев.
Кроме того, желательно иметь лазутчиков при самих войсках (например, в качестве мелких торговцев, возчиков, разносчиков и т.п.).
в) Печать. Пользование сведениями из печати было, как выяснено в своем месте, шрапнчено, главным образом потому, что японцы обратили самое серьезное внимание ещев мирное время на сохранение военного секрета.
К го бы ни был нашим противником в будущей войне, но нашему разведывательному отделению придется, вероятно считаться с таким же от сутствием каких бы то ни было военных известий в прессе противника, как это было в только что окончившуюся японо-русскую войну.
Желательно и нам быть в будущем в равных условиях и не давать врагу лишнего козыря по разведке вследствие полного несоблюдения нашими газетами военной тайны.
Пример японцев, подчиняющих в военное время всю печать особым законам, весьма поучителен.
Другой причиной недостаточного использования и того скудного материала из японских газет, которым мы располагали, было незнакомство личного состава разведывательного отделения, не считая переводчиков, с японским языком.
Некоторые сведения в японской печати были так искусно прикрыты псевдонимами и условными оборотами, что требовали тонкого знания языка и самой страны.
Разбираться в них мог лишь один коллежский регистратор г-н Тихай, не считая г-на Бале, который пробыл при штабе всего около месяца.
На будущее желательно:
1) чтобы чины разведывательного отделения могли бы следить за всею печатью противника и др. — без помощи особого переводчика;
2) чтобы пользование прессой было самое широкое и внимательное;
3) чтобы наш собственный военный секрет тщательно соблюдался не только печатью, но и всеми воинскими чинами до рядовых включительно.
Г-н Бале из отдела “обьявленнй” получил данные о разрядах контингентов по физической годности.
В японских солдатских письмах не встречалось нн названии частей, ни названий деревень. Те и другие обозначались ОО. Из писем было видно, что японские солдаты сами отлично сознавали всю важность военной тайны.
II. ПЕРЕВОДЧИКИ
1. В мирное время желательно намет ить лиц для занятия должностей переводчиков, хотя бы в расчете на штабы армий, если нельзя на корпуса; в особенности это необходимо по отношению восточных языков (например, турецкого, персидского, афганского и пр.). Переводчики должны быть образованные и преимущественно русские подданные.
2. Необходимо принять энергичные меры к усилению изучения среди офицерства корейского, китайского, японского и других языков.
III. БОРЬБА С НЕПРИЯТЕЛЬСКИМИ ШПИОНАМИ
Вопрос этот имеет то отношение к работе разведывательного отделения, что разбирает одно из средств затруднить противнику его разведку о нас.
1. Поимка шпионов не должна быть предоставлена случаю. Даже это нуждается в прочной организации.
2. Орган, которому поручается это дело, имеет специальных агентов (в данном случае, на востоке, из туземцев) для поимки шпионов.
3. Войска получают указания на приметы, по которым можно узнать шпиона и их приемы разведывания и должны быть занн гересова-ны в понмке шпионов.
4. В районе армий необходим полицейский надзор за всеми подозрительными лицами. В эту войну полевых жандармов было мало и притом многие не занимались своими прямыми обязанностями.
5. Суд над шпионами должен быть скорый.
В заключении отмечалось, что русская военная разведка о противнике находилась в самых неблагоприятных условиях “обусловленных” следующими обстоятельствами:
“1) отсутствие подготовки этого важного дела еще в мирное время;
2) незнание местного и неприятельсткого языков нашими войсками;
3) почти что полное отсутствие мер по затруднению разведки противника;
4) ведение войны в стране, население которой склонялось скорее на сторону противника;
5) отступательный образ действий, которого мы держались в течение всей войны”[356].
О том, насколько были учтены сделанные выводы в период с 1905 по 1914 гг. будет рассказано во второй книге.
Зарубежная разведка силами и средствами Главного штаба. Основные усилия Главного штаба после переподчинепия военных агентов на Дальнем Востоке Наместнику царя были в период русско-японской войны сосредоточены на Западе — на добывании сведений о Германии, Австро-Венгрии, Турции и других странах.
Вместе с тем, военными агентами и негласной агентурой из числа иностранцев в Западной Европе решались и отдельные задачи по Дальнему Востоку. Среди подобных сведений ведущее место занимало вскрытие японских заказов на производство военной техники на западноевропейских предприятиях, ход выполнения этих заказов, а также поставки готовой продукции в Японию.
30 июня (13 июля) 1904 года военный агент в Германии Генерального штаба полковшнс В.Н. Шебеко доносил в Главный штаб:
“В настоящее время представляется мне возможность получить ценные сведения о крупном артиллерийском заказе японского правительства на крупповском заводе в Эссене...”[357]. “Один из служащих на заводах,
— пояснял военный агент — готов войти со мною в сношения за приличное вознаграждение, причем он будет в состоянии сообщить мне сведения не только о заказанных материалах, сроках их изготовления и доставления в приморскую гавань, но вероятно и название парохода на коем они будут отправлены по назначению и сроки отхода парохода”.
“Сведения зти обойдутся во всяком случае в несколько тысяч марок...”,
— сообщил Шебеко о запросах будущего негласного агента. При этом он запросил, может ли располагать “в непродолжительном времени...суммою в пять тысяч марок”
Условия были приняты и подробная информация, всесторонне освещающая выполнение японских заказов на заводах Круппа, стала регулярно поступать военному агенту.
24 ноября (7 декабря) 1904 года Шебеко телеграфировал из Берлина: “Завтра пароходом гамбург-американскойлинии “Самбия” пойдет из Гамбурга японский груз в 326 полевых, 93 горных орудий и много стальных плит под№№ 8.282-8.286. Подробности письменно”