В русской армии с переходом в начале XVIII века на постоянную регулярную основу в 1711 году появилась генерал-квартирмейстерская часть — орган, занимавшийся обеспечением подготовки решений командира (командующего) по управлению подчиненными силами и средствами, то есть штабная служба, укомплектованная соответствующими специалистами.
Генерал-квартирмейстерскую часть составляли квартирмейстерс-кие чины — полковые квартирмейстеры, как стали называться полковые станоставцы, обср-квартирмейстеры, генерал-квартмрмейсте-ры и др. Каждый квартирмейстерский чин выполнял в период военных действий определенные функции. На генерал-квартирмейстера возлагалась организация составления маршрутов, собирания всех сведений о местности, где предстоит проходить войскам, съемки местности, назначения мест под лагеря, а также сбора разведывательных сведений о противнике. Под непосредственным начальством генерал-квартирмейстера состояли все обер-квартирмейстеры (по одному в каждой дивизии) и другие чины квартирмейстерской части. Полковые квартирмейстеры подготавливали для полка квартиры. К этому времени была упразднена должность полкового сторожеставца, а его обязанности перешли к полковому адъютанту, который не относился однако к квартирмейстерской части. Организацию разведки возглавлял командующий армией.
Круг обязанностей генерал-квартирмейстера впервые был закреплен “Уставом воинским” 1716 года. В “Уставе...” указывалось:”...а особливо надлежит ему (генерал-квартирмейстеру — Примеч. авт) генеральную землю знать, в которой свое и неприятельское войско обретается” . Чины генерал-квартирмейстерской службы должны “хорошо знать страну, где ведется война”, уметь “составлять ландкарты”, “учреждать” походы, лагеря, “ретраншементы”, вести “протокол всем походам и бывшгш лагерям”.[41].
“Уставом воинским” 1753 года задача по организации разведки в войсках на период боевых действий по-прежнему возлагалась на командующего армией. Так, в главе “О генерал-фельдмаршале и о всяком аншефте” отмечалось, что последний “лазутчиков, где нужно высылает для ведомости прилежно со всяким опасением, сколь силен неприятель, что намеряется делать, стоит ли в траншементе, или нет. О всяких онаго поступках ему ведать нужно есть”[42].
Генерал-квартирмейстерская служба организовывалась в войсках только на период походов и военных действий.
До середины XVIII века Генерального штаба как самостоятельного постоянного органа управления в русской армии не существовало, хотя понятие “чины Генерального штаба” стало применяться несколько раньше. Само название — “Генеральный штаб” имело только собирательное значение: под чинами Генерального штаба понимались все офицеры и генералы, находившиеся на службе в штабах, то есть специалисты штабной службы.
В 1763 году на основе квартирмейстерской службы армий было создано особое образование — Генеральный штаб, который подчинялся вице-президенту Военной коллегии, а чины генерал-квартирмейстерской службы были объявлены чинами Генерального штаба. В мирное время Генеральному штабу вменялось в обязанность разрабатывать документы для боевой деятельности войск, готовить офицеров к службе Генерального штаба во время войны и составлять топографические карты. Таким образом, на Генеральный штаб пока не возлагалось задач организации и ведения разведки в мирное время.
В 1796 году, со вступлением на престол Павла I, он упразднил Генеральный штаб, а все его чины распределил по полкам. Вместо него была учреждена “Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части”, подчиненная непосредственно царю. Функции Свиты четко определены не были. В мирное время офицеры занимались преимущественно топографическими съемками в Финляндии и Литве, а остальные находились при войсках и исполняли службу Генерального штаба только в случае войны.
Происшедшие в конце XVIII в. и в начале XIX в. изменения социально-политических и материально-технических условий ведения вооруженной борьбы привели к зарождению и оформлению нового военного искусства.
На смену кордонной стратегии пришла новая стратегия, основным принципом которой было сосредоточение крупных масс на решающих направлениях. Применение новой системы снабжения (реквизиции) повысило подвижность и маневренность войск и привело к рассредоточению боевых действий по фронту и в глубину Возникла необходимость организации стратегического взаимодействия между войсками, действующими на различных операционных направлениях. Зарождались элементы операции, как совокупности ряда сражений и маневров войск, рассредоточенных во времени и в пространстве, но объединенных единым замыслом и направленных к достижению одной цели.
На смену линейной тактике пришла новая тактика, основным принципом которой было тесное взаимодействие в бою всех родов войск и построение глубоких боевых порядков, сочетавших колонны с рассыпным строем. Применение новых боевых порядков повысило маневренность войск, сделало возможным ведение боя на любой местности, придало бою чрезвычайно решительный характер. Возросла продолжительность сражения.
Утверждение новых тактических принципов привело к изменению роли отдельных родов войск в бою. Основным ударным родом войск стала пехота. Конница являлась теперь основным средством ведения разведки и преследования отступающего противника. Резко возросла роль артиллерии, которая выросла численно.
В результате численного роста армий, усложнения форм и методов боевых действий войск и пространственного расширения сражений резко повысились требования к организации управления войсками, органами которого становились войсковые штабы. Характер и масштабы боевых действий настоятельно требовали их разведывательного обеспечения
Зарождение и развитие нового военного искусства оказало серьезное влияние на развитие форм организации войск. Во всех армиях Европы основным тактическим соединением стала дивизия, состоявшая из трех родов войск. В целях улучшения управления массовой армией дивизии сводились в корпуса, а последние (только в России) — в армейские объединения.
В течение XIX века происходили многочисленные реорганизации военного управления, в результате которых появлялись органы, которым ставились, среди прочих, задачи сбора разведывательной информации за рубежом.
В начале XIX века обозначилась угроза решительного военного столкновения России с добивавшейся мирового господства Францией. Уровень развития вооруженных сил к этому времени позволял решать судьбу войны в одном генеральном сражении, что было характерно для военной стратегии Наполеона .
Александр I в 1802 году упразднил Коллегии — Иностранных дел, Военную и другие , созданные еще при Петре Великом. На их базе были образованы министерства, включая Министерство военно-сухопутных сил (Военное министерство с 1812 года), Морское министерство и Министерство иностранных дел. Министерство иностранных дел (МИД) до второй половины XIX века продолжало выступать преемником Коллегии Иностранных дел в части ведения разведки на государственном уровне, получая от постоянных миссий и представительств России за границей разведывательные сведения по военным и военно-политическим вопросам, по-прежнему обходясь без специализированного структурного подразделения в центральном аппарате. До 1810 года военная разведывательная информация, поступавшая из-за границы от сотрудников российских миссий, доставлялась сначала в Коллегию иностранных дел и лишь затем передавалась в Военную коллегию на имя ее Президента
Единая централизованная структура военной агентурной разведки в армии впервые возникла в России вследствие нарастания военной угрозы, вызванной проведенными Францией с 1799 года войнами, значительно расширившими территорию Французской империи и поставившими в зависимость от нее большинство государств Западной и Центральной Европы.
К 1812 году Наполеон, стремившийся к мировому господству, был уже властителем Европы. Границы порабощенной им территории вплотную подошли к России. Независимая Россия явилась основной преградой на пути Наполеона к покорению мира, и в 1811 году он говорил: “Через пять лет я буду господином мира”; остается одна Россия, но я раздавлю ее”[43].
Князь П.М.Волконский, назначенный в 1810 году управляющим квартирмейстерской частью, организовал центральное управление
Свиты, которое получило наименование “Канцелярии управляющего квартирмейстерской частью”.
Канцелярия состояла из четырех отделений (первое — текущих дел; второе — топографическое; третье — ведало устройством военных дорог, расположением войск по квартирам и лагерям; четвертое — казначейской частью и архивом), но ни на одно из них не были возложены разведывательные функции.
В том же 1810 году по инициативе ставшего 20 января (1 февраля) военным министром Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, который начал активную подготовку русской армии к возможной войне, был создан первый специальный центральный разведывательный орган, получивший наименование “Экспедиция секретных дел при военном министерстве”(Приложение 1).
Анализ новым военным министром качества донесений глав дипломатических миссий России привел к неутешительному выводу: эти донесения “недостаточно обращали внимания на все относившееся до военных приготовлений в Европе”[44]. Те же сведения, “которые доходили дипломатическим путем до канцлера Румянцева, не всегда сообщались военному министерству”[45].
В этой связи, для центрального органа военной разведки впервые начали создаваться регулярные зарубежные силы. В посольства и миссии, где главами состояли “послы военных генеральских чинов”. были направлены для разведывательной работы офицеры в официальном качестве адъютантов таких послов-генералов. Харьковского драг