[184]. Весь день точил, на щеке острие пробовал.
Эх, хорошо наточил! Как кончил точить, ту девочку-сироту позвал, угостил в благодарность. Она ведь правду ему сказала.
Пошел вечером опять жену свою караулить. Вот в полночь женщина вышла, снова на ней охотничья одежда. Вот запела она свою песню, зовет мужа-кита. Опять четыре раза пела. Пошел к берегу кит, прислонился головой к камню. Спустилась женщина на берег. Накормила кита, напоила. Опять из носа кита мужчина вышел, бегом наверх побежал вместе с женщиной. Вошли они в землянку и снова спали вместе.
Тем временем ее настоящий муж из укрытия вышел, с копьем в руках вниз пошел. Подкрался к киту и поразил его в самое сердце. Убил кита. Когда копье вонзал, в тот самый миг крикнул поднявшийся к женщине человек, женщину от себя толкнул. Схватила она его, но не удержала. Ринулся он вниз, прыгнул в нос кита, вздрогнул кит и умер.
А первый муж этой женщины домой пошел. На другой день освежевали кита. Вечером пошел он спать ко второй жене, которая больной притворялась. Женщина эта оказалась беременной. Живот ее очень быстро рос. Муж ее теперь снова стал охотиться. Наконец пришло время жене рожать. Родила она детеныша. Муж спросил:
— Кого ты родила?
— Китеныша родила!
Положила его в таз с водой. Так в воде сына-китеныша и растила. Молоком своим кормила его. Смирился муж с китом-детенышем. Кит этот, рожденный женщиной, быстро рос. Вырыли ему яму с водой около речки. Та сиротка-девочка стала с ним играть. Скоро яма мала ему стала. В другом месте, ближе к морю, вырыли яму. Вот уж вырос кит величиной с белугу. Скоро совсем большой стал. Тогда потащили его на моржовой шкуре в море. Подтащили к воде, пришили к носу красную метку из крашеной нерпичьей замши и в море отпустили[185]. Стал кит далеко в море уходить и всегда к родному берегу возвращался. Вместе с ним другие киты приходили[186]. И стали нунагмитцы[187] добывать много китов.
Нунагмитский кит каждый раз все дольше не возвращался. Вот однажды и совсем не пришел. Беспокоятся о нем жители Нунака. Что случилось с китом, рожденным женщиной? Оказывается, убили нунагмитского кита жители соседнего селения Мамрохпак. Сестра одного нунагмитца была замужем за мамрохпагмитцем. Жаль ей стало двоюродного брата, послала она в Нунак вестника. Рассказал он матери, как убили мамрохпагмитцы ее сына-кита.
Был в Нунаке силач Левша, меткий стрелок из лука. Приезжали охотники с морской добычи, рулевой бросал в воду весло, а Левша с высоты из селения стрелу пускал и попадал в брошенное весло. Нунагмитцы обычно на охоту с луками ходили в северную сторону, к мысу Оюк. Вот раз пошли они туда на охоту, и мамрохпагмитский силач в ту же сторону в каяке[188] отправился. Когда он на северном берегу Оюка один остался, недалеко уж от Мамрохпака был, напали на него нунагмитцы. Выскочил он из каяка на прибрежный камень. Что было сил побежал в гору. Прыгнул туда, где много травы растет, остановился. Говорит тут нунагмитский старшина-рулевой своим гребцам:
— Ох и ловок же! Прямо из рук ушел!
— А ну, Левша, стреляй в него из лука!
Левша велел свой лук натянуть. Натянули.
Спросил Левша старшину-рулевого:
— В какое место попасть?
Старшина-рулевой ответил:
— В такое, чтобы он бежать не смог!
Мамрохпагмитский силач снова побежал, но Левша поразил его стрелой прямо в пятку, даже кость раздробил. Вышли из байдары, поднялись в гору и добили того силача. Нерпичий поплавок без шерсти около него оставили. После этого в Мамрохпак поехали. Причалили, на берег поднялись. Там их мясом с китового позвонка угостили. Вернулись нунагмитцы на берег. Сели в байдару и уехали. Как только к мысу Умкуглюк[189] приблизились, к острию гарпуна нерпичий поплавок привязали и вверх подняли. Сели те быстро в байдару и стали догонять нунагмитцев. Но не догнали. Вернулись нунагмитцы домой. За своего кита отомстили.
А мамрохпагмитиы до самой осени не могли отомстить за своего силача. Собрали они совет. Решили хитростью одолеть нунагмитцев, заманить их в ловушку моржовыми криками. Спустились они к Нунаку по суше через гору Мамругагнак[190] и начали с маленькой прибрежной скалы Тыпагрук[191] по-моржовому кричать. Вышли нунагмитцы рано утром на охоту. К Тыпагруку приблизились на байдаре, слышат — моржи кричат. Чем ближе байдары к Тыпагруку приближаются, тем громче моржовый крик становится. Приблизились нунагмитцы к берегу, а мамрохпагмитцы с криком выскочили из засады и начали стрелять по байдаре. Продырявили байдару стрелами, залило байдару водой, и утонула она со всеми людьми. Так отомстили мамрохпагмитцы за своего человека.
Вот однажды поехали в Мамрохпак оставшиеся в живых нунагмитцы. Отняли у мамрохпагмитцев земляночные нары[192]. С тех пор стали жить дружно. Все.
ВИЮТКУ-ПРЕДВОДИТЕЛЬ
Сказание приведено по изданию: Меновщиков 1985. № 127: 307―310. Его записал в 1940 г. Г. А. Меновщиков (1985: 533) в селе Чаплине от учителя эскимоса Майны (1905―1948). Как отметил переводчик, рассказ представляет собой «образец героического сказания, отражающий реальные исторические события» (Меновщиков 1985: 508). Это сказание наиболее информативно по интересующему нас сюжету. Тут показаны эскимосские способы ведения оборонительной (видимо весной: упоминается увеличение продолжительности дня) и наступательной (летом) войны, боевые действия на суше и на море. Говоря о временной привязке сказания, можно отметить упоминание табака, который русские распространили в регионе в XVIII в., но это может быть простым анахронизмом. События явно обрисованы человеком XX в.: нет информации об эксцессах войны, о судьбе женщин и детей, все заканчивается традиционным для многих сказаний «вечным миром», но от этого не умаляется огромная ценность текста для военных штудий.
Жили в Нунлигране[193] три брата: старший — Виютку — силач, средний — Анику — копьеносец и младший — Суплякын — бегун[194]. Все трое хорошими воинами и удачливыми охотниками были[195]. Как-то односельчане сказали им, что в стойбище появился человек, который бежит на север. Виютку велел позвать его к себе и спросил:
— Откуда ты пришел к нам, человек? Какие вести принес из дальних краев?
Человек сказал:
— Оттуда бегу, с юга. Опять в наши береговые селения пришли танниты[196], грабят имущество, убивают мужчин, уводят с собой наших женщин и детей!
Виютку сказал:
— А-а, вот как! А до какого места дошли они? Далеко ли отсюда?
— Сейчас танниты еще далеко.
Виютку сказал:
— Если они далеко, оставайся с нами. Будем готовиться и ждать врага. Разве ты боишься умереть за своих?
Человек остался в Нунлигране. Не один он бежал от таннитов, многие… Всех, кто бежал от них, Виютку оставлял в Нунлигране. И когда много людей собралось, Виютку разделил всех мужчин на борцов, бегунов и копьеносцев.
Каждый день, как велел Виютку, бегуны состязались в беге, борцы — в борьбе, в поднятии тяжестей, а копьеносцы — в метании копий[197]. Тем временем Виютку приказал всех собак держать на привязи, чтобы злее стали…
Когда дни стали длиннее, Виютку начал посылать своего младшего брата Суплякына к заливу Каниник[198] — посмотреть, не идут ли танниты.
Бегом отправлялся Суплякын в дальний путь и к заходу солнца возвращался в Нунлигран. Так было много раз, но враги все не показывались.
Однажды Суплякын снова побежал смотреть, не идут ли враги. На гору поднялся, кругом далеко видно. Вдруг видит Суплякын: поднимается в гору человек в легких летних одеждах[199].
Подошел человек к Суплякыну. Встретились, стали расспрашивать друг друга о вестях-новостях.
Пришедший говорит:
— О, оказывается, здесь еще человек!
Суплякын отвечает:
— Да, я человек, а ты кто?
Пришелец сказал:
— Я таннитский человек, а ты чей?
Суплякын сказал:
— Я нунлигранский житель, охотник на морских зверей.
Пришелец сказал:
— Меня наш хозяин послал — посмотреть, не живут ли поблизости люди. Ведет нас хозяин на северных людей. Только куда ни приходим мы — нигде людей нет, все куда-то ушли. Женщины, старики и дети остались, а мужчин нет. Наверное, на север ушли.
Суплякын говорит:
— Они все на дальний север ушли. Далеко, к Уназику ушли.
Суплякын сказал еще:
— Вот хорошо, что встретил здесь тебя. Я ведь ищу таннитов, хочу к ним в пастухи или погонщики пойти[200]. Здесь, рядом, нунлигранцы живут, ничего не делают, ничего не подозревают о наступлении таннитов. Я хочу к вам пойти. Далеко ли вы отсюда?
Таннитский человек сказал:
— Через полмесяца наш караван будет здесь[201].
Суплякын сказал:
— А-а, ну, я пока вернусь, а через несколько дней пойду к вам навстречу, не откажите взять к себе.
Затем Суплякын повернулся и пошел домой, а таннитский человек обратно по своему следу пошел.
Пришел Суплякын в Нунлигран и сказал Виютку:
— Скоро к нам придут враги. Видел я их разведчика. Он говорит, что через полмесяца придут в Нунлигран. Я ему сказал, что нунлигранцы ничего не знают, к войне не готовятся. Разведчик обратно по своему следу ушел.