На самом Волхове главным перевалочным пунктом была, конечно, Ладога. Здесь причаливали морские торговые суда скандинавов, здесь товары перегружали на местные речные суда. В целом виде эти суда до нас не дошли, но детали их известны из раскопок Ладоги. Археологи попытались по сохранившимся фрагментам восстановить облик этих речных «рабочих лошадок». Получилось небольшое плоскодонное судно, довольно грубо собранное с помощью деревянных нагелей.
Далее путешественник поднимался по Волхову к Рюрикову городищу, а затем через озеро Ильмень — в реку Ловать. Впрочем, существовал и обходной путь вокруг Ильменя, поскольку плавание на маленьких судах по озеру могло быть небезопасным. Из района Ильменя можно было уплыть и на восток, на Волгу.
Верховья реки Ловать соединялись волоками с верховьями Западной Двины и Днепра. Здесь, на Днепре, в устье речки Свинец, в древности находилось обширное торгово-ремесленное поселение, вся жизнь которого была связана с путем из варяг в греки. По современной деревне Гнездово, вблизи которой было открыто это поселение, его называют Гнездовским.
Подобное поселение, только значительно меньшее, существовало и на Волжском пути, на реке Которосль, вблизи ее впадения в Волгу. Об этих поселениях у нас чуть впереди обязательно будет отдельный разговор.
Днепровский путь младше Волжского, и в полную силу он заработал только в X столетии, когда сложилась система торговых связей Руси и Византийской империи, закрепленная договорами киевских князей — Олега и Игоря. Именно по этому пути русы ходили на Дунай, к болгарским и византийским берегам, не только с торговыми целями, но и с целью войны.
Помимо Волжского и Днепровского путей летописец знал путь по Западной Двине на Балтику:
«А Двина из того же леса[20] потече, а идет на полунощье (т. е. на север. — М. С.), и внидет в море Варяжьское…».
Именно этим путем двигались скандинавы в Полоцк («Палтескью» исландских саг). Там, в Полоцке, обосновалась независимая от Рюриковичей скандинавская династия, основателем которой был некий Регнвальд (в летописи его зовут Рогволод). А название находившегося невдалеке от Полоцка города Турова летописец выводил от имени «Туры» (возможно, Тур или Торир), другого норманнского предводителя, поселившегося в этом городе, а может быть — и основавшего его.
Норманны активно включились в восточноевропейскую торговлю. Археология и письменные источники позволяют прояснить некоторые конкретные торговые схемы.
Стеклянные бусы — важнейшая статья древнерусской торговли. Их делали в мастерских Востока и Северной Африки.
Главными экспортными товарами Руси (и Руси-страны, и Руси-сообщества) были меха, воск и рабы. Русы получали все эти товары следующим образом. Во-первых, воск и меха входили в состав даней, которые киевские князья со своими дружинниками собирали с подвластных, «примученных», племен. Во-вторых, мех можно было выменять в глухих финских краях на бусы и железное оружие, которое пользовалось у финнов огромным спросом. Купцы-русы приобретали бусы в городах большими партиями, а в удаленных факториях поштучно продавали их финским охотникам. Подобным же образом действовали в XVII–XVIII веках русские промышленники в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рабов («челядь») захватывали в тех областях, с которыми не было мира в конкретный момент времени, кроме того, рабов можно было выменять на бусы или что-нибудь еще в тех краях, где происходили межплеменные войны.
«С рабами они обращаются хорошо, — писал о русах арабский ученый Ибн Русте в своей книге „Дорогие ценности“, — и заботятся об их одежде, потому что торгуют ими…».
Все полученные таким образом товары начинали затем свое движение на кораблях русов по великим рекам — л ибо в Византию, либо на волжские рынки, где продавались за арабское серебро. Это серебро текло могучей рекой через всю Русь в Скандинавию, по дороге то и дело оседая в кладах. Клады эти далеко не всегда зарывали «на черный день», часто эти вклады были жертвой богам, владелец не предполагал когда-нибудь в будущем воспользоваться своим сокровищем. Отношение древнего человека к богатству отличалось от современного.
Ожерелье из Приладожья. X в. Между нарядными бусами видны привески-дирхемы и привеска, сделанная из византийской монеты — милиарисия. Такие монеты раздавались в Константинополе участникам посольства княгини Ольги. Ожерелье также включает скандинавскую привеску в стиле Йеллинге. Фото автора.
Серебро было главной валютой раннесредневекового мира Руси и Скандинавии. Продавцы и покупатели рассчитывались серебром на вес, главной весовой единицей в Скандинавии была марка, а на Руси — гривна. Вес северорусской гривны и скандинавской марки примерно совпадал и составлял немногим более двухсот граммов. Южнорусская гривна вошла в употребление позже и представляла собой небольшой шестиугольный слиток серебра весом около 50 г.
Любой серебряный предмет мог быть при необходимости взвешен и использован для оплаты товара. Но главным источником серебра на Руси в IX–X вв. были арабские монеты. Вес арабского дирхема разных лет чеканки колебался в пределах 2,73-3 г. В IX столетии русские купцы рассчитывались в основном омейядскими и аббасидскими дирхемами из Дамаска и Багдада, в X в. большое распространение получили среднеазиатские монеты правителей из династии Саманидов. Через Русь дирхемы широким потоком двигались в Скандинавию — в Швецию и на Готланд. Западная Скандинавия рассчитывалась европейскими монетами — денариями. В XI в. денарии распространились и на Руси.
При заключении сделок драгоценный металл взвешивали с помощью небольших весов. Такие весы были необходимы любому человеку Х столетия, который занимался торговыми сделками. По размерам и форме они были похожи на современные аптекарские весы, состояли из двух литых чашечек и коромысла, которое могло быть складным. В комплект торговых принадлежностей обязательно входили бочонковидные гирьки, выверенные по массе до десятых и даже сотых долей грамма. Для того чтобы монета точно соответствовала определенной массе, ее иногда резали на части. По-видимому, именно отсюда происходит название одной из весовых денежных единиц Руси — «резана».
Вот как описывает такую весовую сделку одна из больших родовых «саг об исландцах» — «Сага о Людях из Лососьей долины»:
«Однажды, когда Хаскульд вышел развлечься с некоторыми людьми, он увидел великолепный шатер в стороне от других палаток. Хаскульд вошел в шатер и увидел, что перед ним сидит человек в одеянии из великолепной ткани и с русской шапкой на голове. Хаскульд спросил его, как его зовут. Тот назвал себя Гилли.
— Однако, — сказал он, — многим больше говорит мое прозвище: меня зовут Гилли Русский.
Хаскульд сказал, что много о нем слышал. Его называли самым богатым из торговых людей.
Тут Хаскульд сказал:
— Ты, видно, сможешь продать нам вещи, которые мы охотно бы купили.
Гилли спросил, чтобы он и его спутники желали купить. Хаскульд сказал, что он хотел бы купить рабыню.
— Если у тебя есть рабыня на продажу.
Гилли ответил:
— Вы думаете поставить меня в затруднительное положение, спрашивая о вещи, которой, как вы полагает, у меня нет в продаже. Однако дело обстоит не так, как вам кажется.
В. М. Васнецов. Варяги. На рисунке изображена сцена призвания Рюрика на русское княжение. Художник изобразил скандинавов в доспехах норманнов с ковра из Байе, относящегося к ХI веку — длинных кольчугах, заостренных конических шлемах. Славяне и финны, приглашающие варягов, разложили перед ними главные богатства своих земель — меха и мед. Видны на рисунке и коровьи рога, широко применявшиеся в качестве ритуальных кубков.
Хаскульд заметил, что шатер был разделен надвое пологом. Тут Гилли приподнял этот полог, и Хаскульд увидел, что там сидело двенадцать женщин. Тогда Гилли сказал, что Хаскульд может пройти туда и присмотреться, не купит ли он какую-нибудь из этих женщин. Хаскульд так и сделал. Все они сидели поперек шатра. Хаскульд стал пристально разглядывать этих женщин. Он увидел, что одна из женщин сидела недалеко от стены, она была одета бедно. Хаскульд обратил внимание на то, что она красива, насколько это можно было разглядеть. Тут Хаскульд сказал:
— Сколько будет стоить эта женщина, если я ее куплю?
Гилли отвечал:
— Ты должен заплатить за нее три марки серебра.
— Мне кажется, — сказал Хаскульд, — что ты ценишь эту рабыню довольно дорого, ведь это цена трех рабынь.
Гилли отвечал:
— В этом ты прав, что я прошу за нее дороже, чем за других. Выбери себе любую из одиннадцати остальных и заплати за нее одну марку серебра, а эта пусть останется моей собственностью.
Хаскульд сказал:
— Сначала я должен узнать, сколько серебра в кошельке, который у меня на поясе.
Золототканая тесьма. Современная реконструкция. Экспортируя сырье, Русь активно ввозила предметы роскоши. На фото показана узкая (до 1,6 см) шелковая лента, узор на которой выполнен золотой или серебряной нитью, которая пропускалась вторым утком. Такая лента поступала на Русь из Византии, а главным центром ее производства была мусульманская Испания — ал-Андалус. Лента широко применялась для отделки одежды русской знати — князей и бояр, а также воинов-дружинников, купцов и зажиточных горожан.
Он попросил Гилли принести весы и взялся за свой кошелек. Тогда Гилли сказал:
— Эта сделка должна совершиться без обмана с моей стороны. У женщины есть большой недостаток. Я хочу, Хаскульд, чтобы ты знал о нем, прежде чем мы покончим сделку.
Хаскульд спросил, что это за недостаток. Гилли отвечал:
— Эта женщина немая. Многими способами пытался я заговорить с ней, но не услышал от нее ни одного слова. И теперь я убежден, что эта женщина не может говорить.
Тут Хаскульд сказал:
— Принеси весы для денег, и посмотрим, сколько весит мой кошелек.
Гилли сделал так. Они взвесили серебро, и оно было три марки весом. Тут Хаскульд сказал: