У кайовов функции предводителя – тойопки – касались всех сторон жизни отряда. Его власть также была абсолютной. Он определял путь, места стоянок, назначал часовых и сам мог простоять, охраняя, всю ночь. Он выбирал разведчиков, а также тех, кто должен был заботиться о лошадях, разыскивать воду и т. п., решал, когда передвигаться ночью, а когда – при свете дня. Даже боевой порядок, в котором двигался отряд, диктовался предводителем. Тойопки исполнял религиозные церемонии, связанные с его магической силой, от которой зависел успех всего отряда. Если он обладал даром предвидения, то предсказывал события каждого последующего дня. Он планировал и управлял атакой на врага или проникновением во вражеский лагерь и часто сам участвовал в операциях. На обратном пути власть тойопки зависела от ряда обстоятельств. Обычно после победного или неудачного набега и распределения лошадей он терял власть над участниками отряда. Если люди подвергались неожиданному нападению или должны были отбиваться от преследователей, позицию лидера мог занять любой из воинов, хотя обычно ее удерживал сам тойопки. Но если из успешного набега возвращалась огромная экспедиция, помимо лошадей захватившая скальпы, тойопки продолжал контролировать людей по двум причинам: 1) были захвачены скальпы; 2) много уведенных лошадей требовали организованного перегона табунов. Тойопки всегда сохранял полный контроль до окончания Пляски Скальпов. Если же рейд заканчивался плачевно и не было захвачено ни одного скальпа, воинам более не требовались приказы тойопки. Это не означает, что они возвращались толпой неуправляемых бродяг, которые выбирали для себя наиболее удобные пути. Определенная неформальная дисциплина присутствовала, хотя каждый из воинов обладал свободой действий – некоторые охотились по дороге, другие могли присоединиться к встреченному отряду соплеменников. Иногда предводитель неудачного отряда по дороге домой складывал, с себя полномочия в пользу одного из своих помощников.
Если в набеге за лошадьми был один предводитель, то в рейде за скальпами в отрядах сиу, шайенов, пауни и некоторых других племен их могло быть два. Если отряд состоял из членов нескольких племен, их также могло быть несколько. Соперничество между ними иногда приводило к ссорам и разделению отряда либо прекращению похода. В крупных отрядах предводитель мог отобрать нескольких известных бойцов и назначить их своими помощниками.
Если воин в походе не подчинялся приказам, он мог стать нежелательным элементом в последующих походах этого и других, наслышанных о его поступке предводителей. С другой стороны, если у человека возникало недовольство, он мог покинуть отряд без каких-либо последствий для себя. У кайовов приказы предводителя нарушались редко. Воин, который не желал подчиняться, покидал отряд, но общественное мнение было направлено против него, и его могли обвинить в лени и трусости. Известны случаи, когда воины оставляли предводителей и по ряду других причин. Оглала-сиу Его Битвы вспоминал, как впервые отправился в поход, которым руководили Длинный Медведь и Бизонья Голова. Земля была мокрая, грязь прилипала к копытам лошадей, и вскоре кони обоих предводителей выбились из сил. Этого оказалось достаточно, чтобы воины оставили их и продолжили путь самостоятельно. Поход прошел удачно, и сиу вернулись домой с двумя скальпами кроу и десятком лошадей.
Обязанности предводителя очень точно отражены в словах одного сиу: «Быть предводителем отряда – тяжелая работа… Он всегда должен быть в гуще схватки. Он должен стрелять, уводить лошадей и атаковать врага. Если его убьют, друзья назовут его храбрецом. Если его воины вернутся домой без него, люди захотят отомстить за него».
Многие индейские предания повествуют о новичках, которые, получив сильное видение, сразу же собирали военный отряд и отправлялись в поход. Тот проходил успешно и приносил им всеобщее признание. Но это всего лишь предания, не отражающие реального положения дел. Любая попытка амбициозного юнца собрать военный отряд сделала бы его посмешищем для всего лагеря. Никто и никогда в здравом уме не присоединился бы к неопытному юнцу.
Некоторые воины никогда не были предводителями военных отрядов, другим на этом поприще не везло, и их карьера лидера заканчивалась после первой же попытки, но были и те, которые становились признанными лидерами, и число походов под их началом могло исчисляться от трех-пяти до нескольких десятков. Возрастных ограничений для предводителя не было, и если юноша к восемнадцати-двадцати годам уже успевал, отличиться на тропе войны, он мог попытаться повести отряд самостоятельно. Человек, впервые решивший попробовать себя в роли предводителя, обычно просил известных воинов послужить ему в качестве помощников. Они делили с ним славу и ответственность. У хидатсов, например, новый предводитель всегда стремился пригласить в советники опытных воинов.
Когда шайен решал, что способен возглавить отряд, он звал в свою палатку какого-либо очень опытного воина, предлагал ему трубку и просил помощи. Если старший воин принимал трубку, молодой объяснял ему, что хочет повести отряд, и спрашивал совета, что он должен делать для того, чтобы поход прошел успешно. Очень часто ему советовали принести жертву Магическим Стрелам. Наиболее достойным даром считались хвостовые перья орла, но чаще жертвовались одеяла и ткани. Выкурив с советчиком трубку, молодой человек брал, дары и набитую табаком трубку и покидал палатку. Он медленно шел к палатке Магических Стрел, вопя и стеная, чтобы слышали все жители селения. Дойдя до палатки Стрел, он стоял у входа и стенал. Если хранитель Стрел находился в другой палатке, ему говорили, что его ждет человек, и он отправлялся принять посетителя. Молодой воин входил в палатку и клал трубку на землю перед хранителем, а затем отступал назад вокруг костра к другой стороне очага, так как никому не разрешалось проходить между костром и Стрелами, висящими в изголовье лежака хранителя. Молодой человек предлагал дар хранителю. Тот брал его в левую руку, дотрагивался ладонью правой руки до земли и проводил ей над пожертвованием. Потом делал это еще раз. Затем дважды повторял ту же процедуру, держа дар в правой руке. После этого хранитель передавал дар молодому человеку и велел ему привязать его к связке Магических Стрел. Делая это, юноша громко молился Стрелам, поскольку, как считали шайены, Стрелы слышали все, что им говорили. Он просил Стрелы помочь ему добыть лошадей и скальпы и вернуться, не потеряв ни одного бойца. Хранитель раскуривал трубку и курил ее вместе с юношей. Если в палатке были другие мужчины, они принимали участие в курении трубки. Любой из отряда тоже мог сделать пожертвование Стрелам. Иногда воину советовали отправиться на холмы и оставаться там весь день, будучи подвешенным к шесту на веревке, привязанной к деревянным спицам, продетым в кожу с каждой стороны груди. Могли посоветовать уйти из лагеря и пролежать на ложе из шалфея без еды и питья в течение одного-четырех дней. Считалось, что такие самопожертвования приносили удачу.
Новый предводитель в своих экспедициях и распределении добычи предполагал, что его слово будет законом для воинов, так же как для него когда-то было законом слово других предводителей, и требовал этого от своих бойцов.
Ощущения новичка, отправляющегося в свой первый военный поход, хорошо передают слова старого кроу: «Присоединиться к отряду мне предложил человек, который нес трубку (был предводителем. – Авт.), и я был так горд, что с трудом сдержался, чтобы не разболтать об этом всем. День мне показался ужасно длинным, и я почувствовал облегчение, когда ночью мы тихо выехали из селения». Первый военный поход был переломным этапом в судьбе юноши, шагом во взрослую жизнь, а также шансом проявить способности и на практике использовать некоторые умения, которым он научился у своих родичей и товарищей по военным играм. Иногда в поход его брали родственники, но считалось лучше, если он отправлялся в него по собственной инициативе. Обычно отец или кто-то из старших родственников снабжал юношу защитным амулетом и давал наставления о том, как следует себя вести. Шайен Воронье Ложе вспоминал слова своего деда: «Перед атакой на врага не бойся. Действуй, как остальные. Когда сражаешься, старайся убить. Когда встретишь врага, будешь храбр, убьешь его или посчитаешь «ку», это сделает из тебя мужчину, и люди начнут смотреть на тебя как на мужчину. Ничего не бойся. Погибнуть в бою не позорно».
Первый поход юноши был не менее важным событием и для членов его семьи. Отец молодого бойца мог на радостях подарить кому-нибудь из бедняков коня при отъезде отряда и по его возвращении, даже если отряд так и не столкнулся с врагом. Важен был сам факт перехода во взрослую жизнь. А если новичок возвращался из первого похода с победой, радости отца не было предела.
Отношение к новичку членов отряда строилось так, что его шансы проявить храбрость были серьезно ограничены, но и вероятность получить серьезное ранение или быть убитым также была минимальна. Тем не менее военная экспедиция давала ему возможность прочувствовать дух отряда и войти в мир взрослых мужчин. Чем раньше юноша вступал на этот путь, тем большим уважением он пользовался, однако это еще не было гарантией дальнейшего успеха.
В первый поход новичок отправлялся, не рассчитывая получить что-либо, кроме определенного запаса необходимых знаний. Иногда его могли привлечь к угону пасущегося в отдалении от вражеского лагеря табуна или, в случае большого количества добычи, дать одну из лошадей, но происходило это редко. Новички всегда использовались в роли прислуги, но зазорного в этом ничего не было – юноша взамен получал и возможность учиться тонкостям военного мастерства. Как вспоминал один из пауни: «В своих (первых. – Авт.) походах я внимательно следил за поведением воинов. Я учился у них, как стрелять и как передвигаться, чтобы не быть обнаруженным». Новички исполняли всю тяжелую работу по лагерю, носили воду, а во врем