О судьбе отряда шайенов, отправившегося за лошадьми пауни и пропавшего без вести, стало известно благодаря рисунку, оставленному пауни у места сражения. Он был нарисован углем на большом белом бревне неподалеку от старой лагерной стоянки пауни на р. Соломон. Из него следовало, что пятерых шайенов заметили мужчина и женщина пауни, отошедшие от лагеря нарубить дров (на рисунке мужчина изображен с топором, а женщина с дровами в руках). Нарисованные следы пауни показывали, что они вернулись в селение, подняли тревогу и много людей (следы пеших и конных людей) бросились преследовать врага. Следы шайенов достигли лагеря, а затем повернули назад. Пауни нагнали их и убили. Человек, сделавший рисунок, очень старался, чтобы его было легко понять. Пауни даже отметили места гибели шайенов небольшими холмиками из камней. Вскоре шайены захватили в плен девочку пауни, которая рассказала, как все произошло, и объяснила, что рисунок был сделан, потому что один из шайенов убил ее соплеменника.
Некоторые сообщения служили предупреждением врагам. В 1874 году хункпапа-сиу Дождь на Лице был арестован по обвинению в убийстве двух белых людей. Арест проводил Том Кастер (брат Джорджа Кастера), который, по словам Дождя, «как баба напал на меня со спины», обхватил, при помощи нескольких десятков солдат повалил на пол и заковал в кандалы. Ночью 18 апреля 1875 года Дождь на Лице бежал из тюрьмы форта Линкольн. Позже он нарисовал на куске бизоньей кожи окровавленное сердце и отправил Тому. Значение пиктографического письма было простым и откровенным – когда представится возможность, я вырву твое сердце! По словам Дождя на Лице, в следующий раз, когда они встретились (в Битве на Литтл-Бигхорн), он вырезал сердце из груди ненавистного ему человека.
Феррис описал «послание», на которое наткнулись члены партии трапперов, сопровождаемые общиной плоскоголовых. На небольшом участке была выровнена земля, и на ней изображено слияние трех рек. Вблизи них находилось несколько небольших насыпей и маленький четырехугольник из веточек, в центр которого была вертикально воткнута палка с прикрепленным к ней кусочком материи. Вокруг четырехугольника было насыпано много конических горок земли, среди которых рассыпана красная земля. У четырехугольника находились две человеческие фигурки, на одной из которых была шляпа. Эта фигура была изображена курящей. Позади нее лежал небольшой пучок свернутых лошадиных волос, водруженный на кусочек табака. У ног второй фигуры находились четыре маленькие трубки, а сбоку кусочек выделанной шкуры с щепоткой пороха. Вблизи фигурок воткнуты под углом две пересекающие друг друга палочки. У ног фигурок под углом 45 градусов воткнуто по палочке, указующих друг на друга. Вокруг них изображены многочисленные группки людей. Неподалеку на земле лежало тридцать окрашенных в красный цвет палочек. Вокруг разбросаны кусочки пурпурного одеяла и материи. Чуть поодаль изображены семь всадников, двигающихся на север.
Медвежий Щит (Кйи-отан), блад (каина). 1877–1878 гг.
Это было послание плоскоголовым, которое они без труда расшифровали. Расположение и направление трех рек, а также возвышенности около них представляли три рукава р. Миссури. Четырехугольник и палка с тряпкой – форт и флагшток с флагом. Конические насыпи представляли большое индейское селение, а красная земля, насыпанная между ними, означала, что оно принадлежит бладам – индейцам «Кровавого племени». Две фигурки – индейского вождя и торговца. Трубки указывали на заключение мира и дружбу. Табак, лошадиные волосы (лошади), порох и шкуры говорили о торговле между ними. Две пересеченные в виде креста палочки копировали знак на языке жестов двумя указательными пальцами, означавший торговлю. Две другие палочки, идущие от ног одной фигурки в сторону груди другой, означали жест указательным пальцем от груди вверх, означавший, что человек говорит правду. Множество маленьких фигурок – огромное количество присутствовавших индейцев. Кусочки пурпурного одеяла и материи означали, что торговля идет успешно. Тридцать маленьких красных палочек, лежащих немного в стороне, означали тридцать убитых прошлой весной плоскоголовых, а семь всадников были людьми, оставившими это письмо и уехавшими на север к своим землям. Послание, несомненно, должно было привести плоскоголовых в ужас и отбить у них желание охотиться на берегах Миссури. На словах оно звучало бы так:
«Плоскоголовые, знайте! Между нами и белыми заключен мир. Для нас они возвели форт и торговый пост у слияния трех рукавов Миссури, снабжая нас всем необходимым. Мы во множестве собрались у форта и навсегда останемся у истока Миссури. Прошлой весной мы скальпировали тридцать ваших соплеменников и собираемся сделать то же самое со всеми вами. Если вам дорога жизнь, вы не отважитесь отправиться на наши охотничьи земли, а будете держаться подальше от них. Мы говорим правду. Послание оставлено семью конными воинами бладов, направляющимися домой с рукавов реки Миссури».
Собак иногда брали в военный поход, чтобы нести дополнительные мокасины и другие вещи, закрепленные на их спинах. Кроу брали собак часто, а веревки, которыми к их спинам вязалась поклажа, впоследствии использовали для ворованных лошадей. Кроу Старая Собака даже получил свое имя из-за того, что постоянно брал в набеги старого пса, который нес его мокасины. По той же причине получил имя и Пес с Сильной Шеей. Нередко в военные походы для переноски дополнительных мокасин брали собак и индейцы кри. Если воины не могли найти пропитание и при них была собака, они иногда ее съедали (шайены, кайовы, кайова-апачи, кри, арапахо, сиу, пауни), если, конечно, члены этого племени ели мясо собак, что делали не все (команчи, кроу, банноки, плоскоголовые, неперсе, юты). Собаки также могли предупредить о приближении врага. Хотя порой она становилась причиной неприятностей, выдавая местонахождение отряда. История, произошедшая с шайенами, весьма занимательна легкомыслием, которое зачастую проявляли индейцы. Оказавшись на земле кроу и переночевав, предводитель маленького военного отряда на рассвете выслал на вершину холма разведчика, чтобы тот осмотрел окрестности. Юноша увидел вдали человека, который при ближайшем рассмотрении оказался врагом-кроу. Едва молодой воин собрался скрытно пробраться к своим, чтобы предупредить о приближении врага, как к незнакомцу бросилась лающая шайенская собака. Она свободно гуляла где-то в прерии! Нетрудно предположить, что кроу сразу догадался о присутствии врагов и бросился бежать, чтобы предупредить соплеменников.
Раз в сутки отряд разбивал лагерь, чтобы поспать и набраться сил. По своей территории передвигались днем, а по вражеской, как правило, ночью. Если отряд передвигался днем, то лагерь делали ночью, и наборот.
На привале предводитель обязательно проводил определенные церемонии, необходимые для магической защиты воинов отряда и их предприятия. Когда отряд останавливался на ночлег, первое, что делали воины, – раскуривали священную трубку и молились. Только после этого они разводили костер и ели. Во время молитвы предводитель мог раскрыть священную связку, которую всегда нес с собой, и выставить находившиеся в ней амулеты на всеобщее обозрение. Например, шайены, располагаясь на ночь, раскуривали трубку и протягивали ее к небу, земле и четырем сторонам света. Предводитель разговаривал с молодыми воинами, давал им советы. Они ели, курили, молились и иногда пели. Когда все засыпали, предводитель пел свою магическую песнь – молитву, в которой просил даровать ему помощь и мудрость. В эти моменты предводители часто давали клятвы, о которых никому не рассказывали, пока не приходило время идти в бой. Предводители также молились утром, перед выступлением отряда в путь.
Кроу иногда развлекали себя забавой Называя замужних женщин. Мужчины делали бизонью колбасу и передавали ее по кругу. Каждый отламывал, кусочек и говорил: «Я приведу лошадь для такой-то (имя любовницы. —Авт.)». После чего съедал свою долю. Воин говорил правду, иначе ему могла изменить удача. Либо он мог сказать: «Я совершу такой-то подвиг, что так же верно, как следующая история». В результате этого «развлечения» мужчины порой с удивлением узнавали о любовных похождениях своих жен. Несмотря на ревнивость мужей кроу, некоторые из них не придавали значения услышанному, но были и такие, кто по возвращении бросал неверных жен.
На вражеских землях воины старались не разводить костров, но если отряд был большим или погода очень морозной, разводили маленькие костры. Если воинов было много, они разбивались на группы и каждая разводила свой костер. Воины различных племен обычно держались своими труппами. Если предводитель полагал, что враги близко, он запрещал разводить костры. Сиу в холодную погоду втыкали в землю по кругу шесты или ивовые ветви, накрывали их одеялами, а внутри в центре разводили костер. Для сна использовали одеяла или бизоньи накидки.
Ночью иногда выставляли охрану, но стражи не ходили на посту, как это принято у белых людей, а сидели группой, держа ухо востро. По обычаю, любой воин, проснувшийся посреди ночи, обходил вокруг лагеря, проверяя, все ли в порядке. По словам Стэнли Вестала, индеец заранее мог предусмотреть час своего пробуждения, регулируя количество выпитой перед сном жидкости. На вражеской территории, ложась спать, оружие держали под рукой и никогда не снимали одежду. Предводитель омахов на первом привале после ужина, когда воины собирались ложиться спать, высылал четырех человек на четыре стороны света. Ближе к полуночи человек в лагере выл по-волчьи, и четыре разведчика отвечали ему со своих сторон, после чего возвращались в лагерь. Но так омахи поступали только на первом привале, а потом люди отдыхали ночью, а передвигались днем.
На вражеской территории или при плохой погоде (дождь, снег, холод) сооружали военные хижины. Их ставили в поросшей густым лесом низине или на заросшем холме. Для этого брали поваленные бревна или срубали мелкие деревца, ставили в виде конусообразной хижины и покрывали корой, ветками, травой и листвой. В них было теплее, и они скрывали отблески костра. Хижины сооружали часто, но не всегда. Например, ассинибойны, даже если погода была морозной, иногда останавливались в лесочке, рубили ивовые ветви для настилов и спали на них, завернувшись в одеяла. Брекенридж писал относительно военных отрядов арикаров: «Дабы избежать неожиданного нападения, они всегда устраивают привал на краю леса, а если отряд маленький, сооружают своего рода укрепление из сучьев и бревен, воздвигнутых в небрежной манере, но так, что оно дает им очень сильную позицию, позволяющую противостоять атаке значительных сил противника».