—Авт.)». Вашингтон Мэттьюз также упоминал воспоминания Паллисера. К тому времени, когда Мэттьюз прочитал их, он уже несколько лет был знаком с хидатсами и изучал их. Он был крайне удивлен, поскольку никогда не слышал о каннибализме среди них и знал примеры, когда хидатсы умирали от голода, но не смели подумать о спасении себя поеданием себе подобных, «что среди голодающих европейцев не было редкостью». Мэттьюз слышал от бывших компаньонов Паллисера о его честности, а многие случаи из его повествования подтверждались в других источниках. Он опросил многих белых старожилов и стариков-индейцев, но все они утверждали, что никто из хидатсов ни при каких условиях не пробовал человеческой плоти. При этом его информаторы также указали, что кри иногда поедали части тел убитых ими врагов.
Среди племен Техаса только у каранкавов была стойкая репутация каннибалов. Они съели нескольких мореплавателей, заблудившихся на побережье Техаса и Луизианы, включая двух членов французской экспедиции в Рефуджио. Будучи в Техасе в 1842 году, Вильям Боллаерт слышал, как вождь каранкавов Капитан Франсиско хвалился, что: «Сердце белого человека было самым вкусным мясом, которое он когда-либо отведывал». Несомненно, именно эта черта каранкавов была основным фактором постоянных попыток белых людей уничтожить племя, что привело к его исчезновению еще до 1860 года. Берландье слышал, что тавехаши варят плоть своих злейших врагов осейджей с тыквой и очень любят это блюдо, считая его невероятно вкусным. В XVIII и начале XIX века часто сообщалось о каннибализме среди асинаев, кичаев, кэддо, липанов и тонкавов. Лагарп писал, как по прибытии к вичитам вождь селения сообщил ему, что, если бы он появился на несколько дней раньше, вичиты могли бы продать ему семнадцать пленников липанов, но, к сожалению, они уже съели их во время последнего пиршества. Наиболее дикий пример каннибализма липанов произошел в 1737 году, когда они убили женщин из миссии Сан-Франсиско-де-ла-Эспада недалеко от Сан-Антонио. Три женщины были беременными, и липаны вырезали из их животов зародышей и съели. Но в 1828 году Берландье писал: «Некоторые из этих людей (липанов. – Авт.) иногда поедают плоть врагов, убитых ими в битве, но позволяют себе подобные каннибальские оргии, только дабы удовлетворить месть и утолить ярость».
В начале XIX века сообщалось о каннибализме среди команчей. В то время они были в мире с липанами и вместе с ними блокировали форт Байя-дель-Эспириту-Санто. Когда индейцы приблизились к одной из миссий, монахи с неофитами укрылись внутри, но тем удалось захватить двух мальчишек. Команчи и липаны убили их, а затем поджарили над огнем и съели на виду у миссионеров. Также сообщалось о случаях, когда ненависть между команчами и осейджами приводила к тому, что они поедали друг друга. В первом случае мальчиков, возможно, съели именно липаны, а подозрение, подобно ситуации с хидатсами, пало и на присутствовавших команчей. Уоллес отмечал, что в давние времена, когда команчи отделились от шошонов и мигрировали на юг, некоторые из них, возможно, знавали вкус человеческого мяса, поскольку известны случаи, когда шошоны в периоды голода поедали себе подобных. Но даже среди них, узнав о содеянном, таких людей вешали, считая, что, попробовав человечину даже один раз, людоед становится ненасытным и не может остановиться. Тем не менее команчи XIX века с отвращением отвергали саму мысль о том, что при каких-либо условиях их соплеменники могли стать каннибалами.
Относительно второго случая нельзя забывать, что многие слухи о каннибализме зачастую возникали в результате недопонимания, наговора или просто невинной шутки, как это однажды произошло с шайенами. В 1876 году полковник Рейнолдс атаковал селение сиу Пса и шайенов Старого Медведя. После боя несколько шайенов сидели у костра и жарили куски свежего мяса. К ним подошел сиу Маленький Щит и встал погреться у огня. Индейцы не ели с прошлого вечера, и голодный сиу, не знавший шайенского языка, взял кусок мяса и начал жарить. Шайены решили проучить невежливого союзника. После того как Маленький Щит проглотил несколько кусочков, один из них встал и пояснил на языке жестов, что они нашли толстого солдата, изрубили его на куски и сейчас сиу вместе с ними имеет честь лакомиться человечиной. Шайены выглядели серьезно, и Маленький Щит пришел в ужас. Он ничего не знал об обычаях шайенов и решил, что они каннибалы. Вестал писал в 1930-х годах: «Некоторые сиу до сегодняшнего дня верят, что шайены тогда съели мертвого солдата». А Маленький Щит… по его словам, мясо, «как бы там ни было, оказалось очень вкусным». Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что частичные проявления каннибализма у шайенов все же существовали, о чем будет сказано ниже.
К XIX веку у большинства равнинных индейцев эта практика вызывала неприязнь и отвращение, однако сильная ненависть могла сподвигнуть отдельных воинов к частичным проявлениям каннибализма. Как правило, объектом поедания становилось человеческое сердце. Дениг писал, что сиу, ассинибойны и кри иногда вырезают у врага сердце, насаживают его на палку и зажаривают на огне. Они танцуют вокруг, поют, и каждый откусывает по небольшому кусочку и проглатывает. Он отметил, что эта процедура в упомянутых племенах не имеет под собой религиозных ассоциаций, а служит лишь для унижения убитого врага и вымещения собственной ярости. Во время йеллоустонской экспедиции Стэнли 1873 года были убиты двое отдалившихся от основной колонны белых людей. Ходили слухи, что известный лидер хункпапа-сиу Дождь на Лице хвалился, что это именно его рук дело[39]. Когда в 1874 году индеец появился в агентстве Стэндинг-Рок, генерал Кастер отправил своего брата Тома и около 70 кавалеристов арестовать его. Ночью 18 апреля 1875 года Дождь на Лице бежал из тюрьмы форта Линкольн. Позже он нарисовал, на куске бизоньей кожи окровавленное сердце и отправил Тому, поклявшись вырвать ему сердце. В следующий раз они встретились в 1876 году во время Битвы на Литтл-Бигхорн. 12 августа 1894 года Дождь на Лице дал. интервью У. Кенту Томасу, в котором так рассказал о произошедшем: «Там я заметил Коротковолосого (Тома Кастера. – Авт.) и вспомнил свою клятву. Я был взбешен… Не помню, скольких солдат я убил, стараясь добраться, до него. Он узнал меня, а я засмеялся… Я видел, как он закричал, но из-за шума не смог разобрать слов. Он был испуган. Оказавшись поближе, я выстрелил в него из револьвера… спрыгнул с коня, вырезал его сердце, откусил кусок и выплюнул его ему в лицо. Затем я вскочил на своего жеребца и поскакал, потрясая сердцем в воздухе. Я был удовлетворен… Скальпировать его я не стал»[40].
Также известен случай, когда арикара Медвежьи Уши попытался убрать соперника с пути к сердцу возлюбленной. За попытку убийства его изгнали из племени, и он присоединился к сиу, с которыми в то время арикары были в мире. Столь сильна была страсть юноши, что он даже отрубил себе два пальца на левой руке. Спустя семь лет соперники неожиданно встретились в долине р. Кэннонбол. По словам корреспондента New York Tribune Сэмму-эла Бэрроуза, Медвежьи Уши убил своего противника, вырвал его сердце и, хорошенько отварив, съел, сколько смог. Удивительно, но после этого ему удалось вернуться в родное племя и жениться на той, которую он так долго любил. Вильям Кертис из чикагской газеты Inter Ocean встретил пожилую парочку в 1.874 году в форте Линкольн. О горячо любимой. Медвежьими Ушами жене он написал: «Вакатана – огромная, толстая, грязная, скво…»
Оба вышеуказанных случая можно отнести лишь к проявлениям ослепляющей человека ненависти, но во многих племенах существовал и ритуальный каннибализм, при котором воины съедали сердце врага. Например, знаменитый воин кайовов Поедатель Сердец (умер в 1853 году) получил свое имя, потому что съедал кусочек сердца каждого из убитых им врагов. Ричард Бертон упоминал обычай ютов съедать сердце смелого врага или какую-либо другую часть его тела, чтобы получить его храбрость. Роберт Лоуи отмечал, что у их соседей шошонов такого обычая не существовало. Скиннер сообщал, что воины айовов часто съедали сердца врагов, чтобы получить их храбрость. Братьям не позволялось есть сердце одного и того же врага, иначе между ними могла возникнуть вражда. Фрэнк Линдермэн, изучавший племена Северных равнин, писал: «Я знаю старого воина, который рассказал мне, что однажды съел кусочек человеческого сердца – сердца чрезвычайно храброго врага и что в молодости он много раз видел, как это делали другие». Линдермэн не уточнил, к какому племени принадлежал старик, но отметил, что он не был кроу. Шайенский каннибализм был напрямую связан с запретами владельцев военных щитов. Приблизительно в 1868 году шайенский шаман и предсказатель Бешеный Мул изготовил четыре одинаковых щита, в центре каждого из которых изобразил Громовую Птицу, дарующую владельцу мощные колдовские и защитные силы. Одним из многочисленных ритуалов, связанных с этими щитами, было поедание человеческого сердца. После получения щитов четверо воинов должны были съесть по небольшому кусочку сердца первого же убитого врага. Кроме того, каждая шайенская община имела собственные щиты и свойственные только им ритуалы и табу. Владельцам щитов из общины хеватаниу запрещалось есть сердце любого животного, а также мясо, сваренное вместе с сердцем. Нарушение табу влекло всевозможные несчастья. Следовать ему было очень сложно, поскольку бизонье сердце обычно варили в одном котле с другим мясом, и человек мог случайно съесть мясо в палатке друга. Но владелец щита мог освободиться от соблюдения столь нелегкого запрета, съев сырое или высушенное сердце врага. По словам Волчьего Вождя, он никогда не ел ничего столь неприятного, как человеческое сердце, – еле проглотил его. Произошло это так. В бою шайены убили кроу, вырезали его сердце, порезали на тонкие куски, высушили их на солнце, после чего растолкли в порошок. Затем они соорудили палатку потения, и все, кто должен был принять участие в церемонии, вошли в нее. Каждый участник брал щепотку сушеного сердца, медленно поднимал ее к небу, каркал, подражая вороне, и проглатывал ее.