Как уже отмечалось выше, наконечники боевых стрел крепились слабо, чтобы противник мог вытащить древко, но наконечник остался в теле. Помимо того что раны от стрел опасны сами по себе, засевший в теле наконечник опасен и по ряду других причин. Во-первых, рана плохо заживает. Во-вторых, это приводит к нагноениям, что может вызвать заражение крови. Наконечник двигается в мягких тканях, задевает жизненно важные органы, что приводит к летальному исходу. В 1862 году вблизи форта Ларнед вождь кайовов Сатаморе был ранен стрелой пауни в ягодицу. Древко вытащили, а наконечник остался внутри. Бедняга мочился кровью, но рана быстро заживала, и уже через несколько недель он смог отправиться на бизонью охоту. Сатаморе вел активную жизнь, пока спустя семь лет рана не начала беспокоить его. В августе 1869 года он обратился к военному хирургу форта Силл. После операции камнесечения из мочевого пузыря был вынут огромный камень длиной в 6,2 см, внутри которого оказался наконечник.
Известно, что индейцы применяли методы, сходные с китайской акупунктурой. Старики бладов вспоминали о шамане, который лечил колено воина, распухшее после падения с лошади. Сначала он втыкал в поврежденное место подогретые над огнем шипы куста шиповника. Затем взял длинный стебель куста и раскалил его над огнем, раскрасил в священные желтый и черный цвета и прижал к больному месту шипами.
О другом интересном методе рассказала шаманка кроу Красивый Щит. В молодости, спасаясь от разъяренного бизона, она упала, и острая палка для выкапывания кореньев пробила ей лоб так, что кончик острия вонзился в глазное яблоко. «Мой кузен попытался вытащить палку из лба, но когда мать увидела, что вместе с ней наружу вот-вот вылезет мой глаз, она остановила его», – вспоминала Красивый Щит. Родители пригласили шамана по имени Магический Волк, чтобы он попытался помочь несчастной. «Магический Волк даже не дотронулся до палки. Он присел и сделал пассы руками, будто вытаскивая что-то. Один, два, три, четыре раза он проделывал эти вытягивающие движения, и острая палка вышла из лба, немного вытянув мой глаз из глазницы. Шаман вставил его на место, надавив пальцами… Спустя три месяца я встала на ноги, но мой левый глаз уже больше никогда не видел так хорошо, как прежде».
Для лечения ран и нагноений использовали лекарственные средства растительного и животного происхождения. Самым священным растением считался шалфей. Его применяли не только во время многочисленных церемоний, но и в лечении. Если человека преследовали неудачи, он очищался, окуривая себя дымом шалфея или втирая его в тело. Черноногие делили шалфей на мужской (растущий в прериях), и его применяли только мужчины, и женский (растущий на пастбищах), используемый только женщинами. Когда мужчины отправлялись на войну, они брали с собой несколько листьев этого растения. Черноногие утверждали, что если человек жевал их, то во время физической работы его дыхание оставалось ровным и он не задыхался, что было очень важно в бою. Шалфей использовался и как кровоостанавливающие средство. Например, если из носа текла кровь, следовало разжевать шалфей и вложить в ноздрю.
Довольно успешно индейские шаманы лечили вывихи и переломы конечностей. Часто, благодаря лечению, сломанные в бою кости ног прекрасно срастались, и человек даже не хромал. Шаманы шайенов обматывали сломанную конечность мокрой кожей, и когда она высыхала, то прекрасно стягивала и закрепляла пораженное место. Дениг отмечал, что шаманы ассинибойнов хорошо вправляют сломанные кости и вывихи. Например, вывихнутое плечо они вправляли следующим образом – руку дергали, нажимая при этом на подмышечную впадину вверх. «Большинство мужчин средних лет так часто видели эту процедуру, что могут провести ее самостоятельно (не прибегая к помощи шаманов. – Авт.)», – писал он. Лечением переломов у скиди-пауни занимались шаманы, владевшие особыми «магическими палочками». Шаман приходил к потерпевшему с трещоткой в руке, а за ним следовала жена с циновкой и связкой палочек. Палочки представляли собой три деревянные шины длиной 34, 26 и 28 см и шириной 4,5; 4,5 и 4,25 см соответственно. Одна из них была выкрашена в красный цвет. Шины были завернуты в четыре покрытые мехом полоски бизоньей шкуры и четыре полоски сыромятной кожи. Циновку расстилали, на нее укладывали больного. Шаман смешивал лекарственный состав и прикладывал его к месту перелома, а затем вытягивал поврежденную конечность, потрясая трещоткой и распевая специальную песнь. Окончив петь, он накладывал шины, привязывая палки к поврежденной конечности, помещая красную поверх самого больного места. Если раненому приходилось после перелома ехать верхом или его перевозили на травуа во время бегства от врага, кости срастались неправильно, и человек оставался калекой на всю жизнь.
Воин сиу по имени Подстреленный в Глаз в 1898 г. На фотографии хорошо видно травму, из-за которой он получил свое имя
Индейцы негативно относились к ампутации и, по словам современников, никогда не практиковали ее. Шайены говорили, что ни один воин не согласился бы на это и ни один шаман не взял бы на себя такую ответственность. Дэниел Барнет сообщал, что команчам «неизвестно искусство ампутации и, если начиналась гангрена, человек всегда погибал». Дениг писал, что ассинибойны никогда не ампутировали конечности. Однако черноногие помнили молодого пиегана, которому кроу прострелили ногу. Осмотрев рану, военный хирург из форта Бентон пришел к выводу, что ногу следует ампутировать, что и было сделано. Когда калека вернулся в родной лагерь, его друзья подарили ему лошадей и типи. С тех пор члены его общины всегда привозили ему с охоты часть добытого мяса. Четыре Танцора, индеец хидатса, рассказывал, что как-то раз его соплеменники недалеко от своего поселения наткнулись и убили вражеского воина, у которого не было одной стопы. В некоторых случаях индейцы лишались конечностей в бою – например, кости руки могли быть полностью перебиты пулей, и рука висела на одном сухожилии или части разорванной мышцы. Черноногие помнили воина по имени Волчий Орел, который во время церемониальных плясок всегда держал в уцелевшей руке украшенную перьями кость утраченной.
Некоторые белые современники скептически относились к мастерству индейских лекарей. Дениг, исходя из личных наблюдений, считал, что шаманы мало что понимают в лечение ран, не чистоплотны, редко промывают раны, а для остановки кровотечения слишком туго перевязывают рану и оставляют повязку на столь долгий срок, что это зачастую приводит к гангрене. Он полагал, что выздоровление пострадавших связано не с умениями лекарей, а с великолепным здоровьем краснокожих и необычайно здоровым климатом, в котором они живут. Но результаты лечения порой действительно были удивительными. Достаточно вспомнить историю воина ассинибойнов, упомянутую все тем же Денигом и описанную в разделе «Вынос раненого или убитого с поля боя и поведение раненых воинов в бою». Зимой 1876
года воину шайенов пуля вошла в голень и, выйдя между коленом и бедром, разбила коленную чашечку и раздробила кости выше и ниже колена. Человека отправили в госпиталь Кэмп-Робинсона, где военный хирург сказал, что для спасения его жизни ногу надо ампутировать. Индеец отказался, и его увезли. Им занялся шайенский лекарь. Нога зажила, и индеец смог ходить, хотя, конечно же, она больше не сгибалась в колене. О двух других случаях поведал майор Норт, в течение нескольких лет командовавший ротой скаутов пауни и прекрасно знавший индейцев. В июле 1867 года лошадь одного из скаутов упала на скаку, всадник сильно ударился о землю, получив открытый перелом бедра. Его сразу отправили в военный госпиталь, где лечили в течение нескольких недель. Вправить кости не удалось, бедро распухло до невероятных размеров и сильно воспалилось. Хирурги признали пациента безнадежным, и тот попросил Норта посадить его на поезд и отправить в резервацию пауни умирать. В декабре, к огромному удивлению присутствовавших, он вернулся и вновь записался на службу. Рана его зажила, лишь только нога стала немного короче. Второй случай произошел в июне 1869 года, когда пуля раздробила руку другого пауни. Хирург, обработавший рану, заявил, что сделать ничего невозможно и руку следует ампутировать. Индеец не согласился. В полевых условиях военной кампании он не мог получить должного лечения и вскоре стал на глазах слабеть, а в ране завелись личинки. В армейском фургоне его отправили в форт Макферсон, а оттуда по железной дороге в резервацию умирать. Но к ноябрю он поправился, и только три пальца на его руке больше не действовали. Обоих этих раненых, признанных армейскими хирургами безнадежными, вылечили шаманы пауни.
Некоторые воины имели собственное лекарство или способы лечения, которые были получены ими от духов в видении или во сне. Их применяли для самолечения болезней и ран. Они включали в себя употребление определенной пищи (как правило, не обладающей достаточными целебными свойствами), песни, пляски и т. п. Существует множество свидетельств стариков из различных племен относительно этих методов, и какими бы странными они ни казались, они приносили результаты. Мандан Худой Медведь был ранен в грудь так, что пуля вышла из спины через лопатку. Его духом-покровителем был медведь, обещавший ему, что если он будет выполнять полученные в видении инструкции, то пули смогут поражать его, но не убить. Он попросил жен принести диких слив, но они не смогли этого сделать, поскольку было начало лета, когда слив еще нет. Тогда они принесли ему листья этого дерева и сказали, что это сливы. Худой Медведь пожевал их и запел свои священные песни. Жены помогли ему подняться, и он танцевал и пел, пока кровь текла из его ран. А спустя четыре дня он смог самостоятельно ходить по деревне! Другой случай произошел с шайеном по имени Бычья Голова. Вражеская пуля прошла в нижней части его бока, оставив рану, от которых не выживают. Но шайен вылечил себя, съев мясо гремучей змеи.
Сиу по имени Сидящий Бык, долго живший среди северных шайенов и прозванный ими Высоким Сиу, был ранен в бою с кроу. Пуля ударила его в спину и вышла из груди. Кровь текла из ран на спине и груди и изо рта. Он попросил друзей найти муравейник, и, когда тот был найден, Сидящий Бык спешился, собрал муравьев в горсть, запихнул их в рот и проглотил. «Теперь, – сказал он, – со мной все будет хорошо». Он влез на