Вождь Трубки, пауни. 1858 г.
Удачливый отряд команчей вступал, в селение поутру. Остановившись недалеко от лагеря, в него посылали гонца с вестью о своем приближении. Им обычно был самый младший член отряда. Пока народ ожидал их прибытия, воины облачались в боевое убранство и раскрашивались. Коней вычищали травой. Мстители сиу, приблизившись к предположительному местонахождению родного лагеря, останавливались на ночь на привал, высылая для его нахождения разведчиков. На рассвете следующего дня, сняв одежды и раскрасив в черный цвет лица, они с гиканьем «атаковали» лагерь. Равнинные кри, захватившие один или более скальпов, останавливались в окрестностях лагеря, но не на виду у него, и раскрашивали себе все открытые участки тела в черный цвет, после чего входили или въезжали в лагерь. Скиди-пауни, добравшись до деревни, останавливались в ближайшей лощине. Там воины вымазывали своих лошадей белой глиной, скальпы привязывали к шестам длиной метра в два и покрывали лицо сажей от сожженной травы. Тело предводителя выкрашивалось в красный цвет, на лице он проводил четыре вертикальных полосы, а на лбу рисовал след птичьей лапы. В скальповую прядь он сбоку втыкал орлиное перо, а на шею надевал ожерелье из шкурки выдры со спускающимися по спине «ястребом» (очевидно, шкурка) и маисом. Другие воины надевали регалии, а на шею вешали свистки, сделанные из кости или тростника. Затем они вскакивал на лошадей, и предводитель высылал вперед четырех человек, чтобы те проскакали взад-вперед на вершине холма у деревни, давая знать соплеменникам о прибытии отряда.
По прибытии в лагерь отличившихся воинов всегда встречали с почестями – люди выкрикивали их имена, пели хвалебные песни. Особенно горды были родственники мальчишек, впервые отправившихся в поход и совершивших подвиг. Сиу долго помнили, как радовался отец ставшего впоследствии знаменитым Сидящего Быка, заслужившего свой первый «ку». Он посадил сына на прекрасного коня и провел под уздцы по лагерному кругу. Он громко призывал людей посмотреть на его сына, совершившего великий подвиг, который ехал на прекрасном скакуне и весь был покрыт победной черной краской с головы до ног. «Мой сын ударил врага! – кричал отец. – Он храбр, и я нарекаю его Сидящим Быком!» После этого в честь сына отец подарил беднякам четырех лошадей.
Воины шайенов зачастую не сообщали о своем прибытии, поэтому в лагере они появлялись неожиданно. На рассвете предводитель садился на скакуна и выезжал первым, а за ним следовали воины, держащие в руках прутья с закрепленными скальпами. Остальные заряжали ружья и оставались немного позади. Ехавшие впереди медленно приближались к селению, а затем пускали лошадей галопом, стреляя из ружей, чтобы разбудить соплеменников. Оставшиеся позади, услышав выстрелы, выстраивались в линию и начинали бить в барабаны и вопить. Если типи были поставлены в круг, предводитель въезжал в центр и проезжал по кругу. Если типи стояли вдоль реки, они ехали вдоль границы лагеря. Иногда находившихся в лагере соплеменников предупреждали о возвращении отряда. Воины были одеты также, как во время боя. Предводитель высылал вперед несколько человек (если отряд был большим, то человек восемь-пятнадцать), чтобы люди могли узнать, что произошло. Посланцы скрытно приближались к лагерю, а затем атаковали его, стреляя из ружей и размахивая прутьями с прикрепленными к ним скальпами. Соплеменники радостно приветствовали их криками. Женщины пели победные песни и готовились к встрече основного отряда, который уже приближался к лагерю бок о бок двумя рядами. Впереди ехали те, кто совершил подвиг или проявил храбрость. Если в отряде был человек, совершивший очень храброе деяние, его посылали ехать впереди первого ряда, в котором могло быть два, три и даже десять-пятнадцать воинов. Во втором ряду ехали все остальные, неотличившиеся воины. Все соплеменники выходили встречать их перед лагерем. Проявивших себя обнимали, старики и старухи пели песни, в которых упоминали их имена. Родственники едущих в первом ряду – отцы, матери, тетки – раздавали подарки друзьям или беднякам. Вся толпа могла отправиться к палатке храбреца или его отца и устроить пляску в его честь. Члены отряда разъезжались по своим палаткам и отпускали лошадей. Их женщины раскрашивали себе лица в черный цвет. Иногда то же делали маленькие дети и ближайшие родственники. После этого они готовились плясать всю ночь. Пляски могли продолжаться два дня и две ночи.
Сиу на рассвете «атаковали» лагерь, размахивая привязанными к шестам скальпами. Затем они собирались в колонну и парадом проезжали вокруг лагерного круга, распевая победные песни и громко возвещая о своих подвигах. Железная Раковина рассказал, как вернулся отряд Гонит Его, отомстивший шошонам за смерть соплеменника. Проезжая по кругу в центре лагеря, они выкрикивали свои имена, добавляя: «Я убил врага и захватил лошадей». Затем они медленно проехали по кругу второй раз так, чтобы люди могли узнать их. После этого предводитель отряда пересел на захваченную лошадь и, держа скальп, еще дважды в одиночку проехал по лагерному кругу. В центре лагеря, размахивая вражеским скальпом, Гонит Его закричал отцу отомщенного юноши: «Вот волосы твоего сына, возьми этого коня… Поезжай на этом коне, выкраси лицо в черный цвет и надень лучшие одежды!»
Воины черноногих останавливались в нескольких милях от лагеря, раскрашивали себя так же, как во время набега на вражеский лагерь, украшали лошадей, надевали военные одежды и скрытно ехали к вершине ближайшего холма, после чего скакали к лагерю, стреляя в воздух. Впереди ехал предводитель, за ним следовали воины, посчитавшие «ку» и совершившие подвиги. В конце – ничем не проявившие себя воины. Шульц писал: «Там они начинали петь военную песнь, стегали лошадей, пуская их в бешеный галоп, и, стреляя из ружей и гоня пред собой захваченных животных, быстро атаковали вниз по холму». Люди выходили приветствовать их. Они собирались в огромный полукруг и пели песни в честь победителей. Принц Максимилиан в 1833 году описал возвращение отряда черноногих со скальпами: «Когда воины после битвы приближаются к лагерю, они поют, а один из них едет или бежит впереди, зачастую зигзагообразно… держа над головой скальп и потрясая им, чтобы было видно издали. Если кто-то захватил оружие, то выставляет его напоказ в такой же манере, громко выкрикивая свое имя и сообщая о своем поступке. После успешной схватки воины поют песнь, которую они называют Анинай, что означает Они раскрашены в черный цвет. В таких случаях они собираются на открытом воздухе около своих палаток, их лица раскрашены черным, а затем поют без аккомпанемента. При этом скальпы не демонстрируются».
Кайовы, возвращавшиеся со скальпами, не потеряв никого из своих, отправлялись в лагерь в лучших одеждах и военных головных уборах, с раскрашенными черной краской лицами. По данным Джеймса Муни, в лагерь они вбегали, имитируя атаку, стреляя вверх из ружей и луков, показывая, как они встретили и поразили врагов. Если кайовы убивали пауни, они выли по-волчьи, чтобы их друзья поняли, что они убили нескольких пауни, называемых кайовами Люди-Волки. Их друзья бежали навстречу с криками: Имкагъя-гъя! (Они идут с победой!) Сразу же готовились к пляскам. Воины входили в лагерь, как правило, утром или сразу после полудня, чтобы для подготовки к пляскам оставалось достаточно времени. Если они добирались до лагеря вечером, то откладывали свое появление до утра. Ночью проводили Пляску Скальпов. Информация Бернарда Мишкина о прибытии победоносных воинов из рейда несколько отличается. Остановившись неподалеку от лагеря, воины посылали двух верховых, которые несколько раз объезжали его, после чего колонна воинов с покрытыми черной краской лицами и в полном боевом облачении въезжала в лагерь, стреляя из ружей и размахивая скальпами и другими трофеями, закрепленными на концах шестов. Часто женщины выходили из лагеря им навстречу и взбирались на лошадей за спиной воинов. Когда прибывшие въезжали в центр лагерного круга, начинали бить барабаны и собравшаяся толпа присоединялась к победной Пляске Скальпов, которая продолжалась до ночи. Вечером на неформальном совете старших воинов предводитель отряда рассказывал об экспедиции. Он сообщал о всех событиях, начиная с выхода отряда до его прибытия в родной лагерь, отмечая деяния каждого из воинов. Он также упоминал все проявления трусости – кто отступил, а кто придержал своего скакуна, когда был дан сигнал к атаке. В разных концах лагеря проходили спонтанные собрания, куда приглашались несколько вернувшихся воинов, чтобы поведать о походе. Когда они говорили о своих подвигах, женщины улюлюкали, а собравшиеся вскакивали на ноги, плясали и пели внутри типи. Отряд, вернувшийся из набега, удостаивался такой же встречи, кроме одного элемента – Пляски Скальпов. Но если воины во время кражи лошадей или ухода от преследователей убивали и скальпировали врага, Пляска Скальпов проводилась.
Узнав о возвращении воинов команчей, люди в лагере ликовали. Женщины пели победные песни и прославляли героев. Пожилая, уважаемая женщина с длинным копьем или тонким шестом для скальпа могла вести встречающих отряд людей. Победоносные воины порой удостаивали ее чести, привязав к ее копью или шесту снятые скальпы. Иногда честь носителя скальпов принадлежала предводителю отряда или наиболее отличившемуся воину. Но чаще всего каждый сам нес снятые им скальпы, привязанные к копью или, если не было копья, к томагавку. Воин, совершивший величайший подвиг, удостаивался чести привязать скальп врага, на котором он посчитал первый «ку», к нижней челюсти коня. Так выражалось презрение к врагу. Со скалыювыми шестами, выставленными на всеобщее обозрение, воины парадом проезжали по лагерю. Возглавляли процессию предводитель и люди, получившие особое признание. По обе стороны и в хвосте шествия с криками и плясками двигались радостные соплеменники. Они пели песни, в которых восхвалялись имена героев. Вступив в селение, воины подъезжали к своим палаткам, отдавали женщинам коней и оружие и входили внутрь, чтобы отдохнуть и подготовиться к большой победной пляске. Воин, захвативш