Сиу Быстрый Пес в солнечном головном уборе
Возможно, в ранний период эта военная заслуга регламентировалась более жестко, но к середине XIX века подсчет «ку» стал скорее неким формальным элементом боевых действий, чем реальным проявлением храбрости в наиболее опасной для жизни воина ситуации. Как верно заметил Роберт Лоуи: «Хотя коснувшийся врага первым заслуживал большего признания, чем тот, кто убил его, удача сопутствовала ему благодаря скорости его скакуна, а не его доблести или мастерству». Известен случай, когда опытный воин и мальчишка неожиданно атаковали шайена, отдыхавшего на краю своего лагеря. Отчаянный юнец поскакал за ним в самый центр лагеря – в гущу врагов, надеясь посчитать первый «ку» в начинавшейся битве, но его умудренный опытом соплеменник сделал это первым, ударив кого-то из обитателей крайних палаток. Тем самым воин удостоился высшей чести, практически не рискуя, а едва выживший мальчишка не заслужил ничего. В другой ситуации воин посчитал «ку» на засевшем в пещере кроу, спустив с вершины хребта веревку и коснувшись ею ничего не подозревавшего врага. И здесь находчивый индеец заработал славу, не подвергая себя опасности, в то время как его соплеменники находились под обстрелом. «Ку» можно было посчитать и на мертвом враге. Кто убил его, значения не имело. Два арапахо однажды нашли мертвого юта. Людьми они оказались благородными и долго спорили, предоставляя друг другу честь посчитать на трупе почетный первый «ку». Когда же они наконец договорились, выяснилось, что труп уже давно разложился, а потому «ку», к их величайшему сожалению, засчитан быть не мог. Эти и другие подобные случаи хорошо показывают двойственность, существовавшую в индейском понимании подвига: постоянные высказывания о невероятной опасности, которой подвергался воин, – с одной стороны, и многочисленные пути, при помощи которых он эти опасности обходил, – с другой. Внимательный анализ индейских военных рассказов показывает, что реальной опасности во время боевых действий чаще подвергали себя стремившиеся приобрести известность молодые и малоопытные воины, в то время как люди среднего возраста были более осмотрительны.
Практически во всех работах, посвященных воинской практике индейцев Дикого Запада, проводится равенство между «ку» и другими подвигами, что абсолютно не верно. До конца XIX века – времени окончания войн с белыми и краснокожими противниками, индеец никогда не говорил, что совершил столько-то «ку». Наоборот, он четко разграничивал прикосновение к врагу, то есть собственно «ку», и прочие совершенные им воинские деяния. Перечисляя подвиги, он мог сказать, например, что убил двух врагов, увел пять привязанных у палаток лошадей и посчитал на врагах три «ку», но никак не то, что совершил десять «ку». К сожалению, даже многие авторитетные исследователи, рассказывая, к примеру, о некой церемонии, в которой воин перечислял совершенные им подвиги, пишут, что он начинал «считать ку». В данном случае происходит смещение понятий, что приводит к возникновению путаницы. Поэтому автору кажется важным понимание того, что «ку» являлось отдельным, конкретным воинским деянием, а не обозначением всей системы подвигов индейцев Равнин.
Ни у одного из племен не было жесткой градации подвигов по значимости, и все перечни являют собой лишь грубую попытку введения таковой. Так, по словам Юэрса, некоторые черноногие настаивали, что убийство врага надо ставить перед снятием скальпа, но другие вообще не упоминали убийства. Разногласия по поводу градаций возникали и среди кроу. А приведенные ниже градации понков, указанные четырьмя исследователями, показывают, насколько он могли различаться даже в таком небольшом по численности племени. Несомненно, ключевую роль играла ситуация, в которой был совершен тот или иной подвиг, – чем опаснее она была для жизни воина, тем выше была значимость совершенного деяния. Кроме того, сам воин, перечисляя подвиги, решал, в каком порядке о них говорить, и это указывает на то, что значимость того или иного деяния в какой-то мере все же была делом личным.
Убить врага, как правило, было проще, чем сделать на нем «ку», но многие воины были готовы совершать самые смелые, а порой и безрассудные поступки, лишь бы заработать «ку». Как-то раз кроу атаковали засевших за завалом черноногих. Один из кроу, рискуя жизнью, под огнем противника пробрался к стенам завала и затаился. Прямо над его головой развевались перья прислоненного к завалу вражеского шеста для подсчета «ку». Немного передохнув, он вскинул руки, схватил его и дернул на себя. Владелец шеста вцепился в него, но кроу вырвал шест и со всего размаха ударил им по лицу незадачливого черноногого. Это был великолепный «ку» на враге, да еще и его собственным шестом!
Воин мог совершить сразу несколько подвигов на одном враге. Например, в бою с шошонами «предводитель сиу выстрелил в ближайшего шошона. Когда тот навалился на шею своего коня, сиу ударил его копьем, сбив с лошади и посчитав первый «ку». Затем он ударил лошадь шошона, обозначая, что теперь она принадлежит ему, вернулся к убитому врагу и скальпировал его». Таким образом, он убил врага, сделал первый «ку», захватил его лошадь и скальп! Кроу Магическая Ворона в одном из боев посчитал первый «ку» на неперсе, затем выхватил из его рук ружье, после чего убил – ему было засчитано три подвига.
Воины каждого племени объединенного отряда считали на одном враге «ку» независимо от участвующих в той же схватке членов других племен. Так, в бою, где с одной стороны участвовали шайены и арапахо, на одном враге смогли посчитать семь «ку» (три «ку» шайены и четыре «ку» арапахо). В битве у реки Рио-Гранде-дель-Норте, где объединенный отряд шайенов, арапахо, команчей, кайовов и кайова-апачей разгромил ютов, подсчеты «ку» вызывали невероятную сумятицу. Если во время бегства вражеского отряда на преследуемом воине считали «ку», после чего ему удавалось скрыться и присоединиться к своим, а спустя некоторое время он опять сталкивался с преследователями – на нем снова могли считать «ку» в установленном племенем порядке. В 1838 году, в знаменитой битве на Волчьем ручье между шайенами и арапахо с одной стороны и команчами, кайовами и кайова-апачами – с другой, на кайове Спящий Медведь «ку» было посчитано шайенами девять раз! Во время атаки Спящий Медведь сражался пешим, и на нем посчитали «ку» три раза. Затем он добрался до своего лагеря, вскочил на лошадь и вернулся к месту сражения. Там на нем снова посчитали три «ку». Потом, когда под ним была убита лошадь и он сломал ногу, Спящий Медведь продолжал храбро биться с врагами, сидя на земле и стреляя из лука. На нем снова посчитали три «ку», после чего убили. Все девять «ку» были засчитаны. В другом случае девять «ку» посчитали на воине пауни, которому в итоге удалось избежать гибели.
Если воин нагонял двух врагов, скачущих на одной лошади, то одним ударом он мог посчитать сразу два первых «ку».
Очень значимым подвигом считался самый первый «ку», сделанный в ходе конкретного боя. Как и с обычными «ку», каждое племя в отдельности засчитывало самое первое касание, сделанное в битве с участием нескольких племен. То есть в бою, в котором с одной стороны выступали арапахо и сиу, первый арапахский «ку» засчитывался воину, даже если кто-то из сиу уже давно заслужил эту честь. Причем значимость его при этом меньше не становилась.
«Ку» засчитывал ось не только при прикосновении к врагу, но и при прикосновении к вражескому укреплению, например к краю оврага, где засели враги, завалу, брустверу или военной хижине, которые сооружали члены вражеского отряда, чтобы переждать непогоду или переночевать. Воину, сумевшему во время атаки ударить вражеское типи, также засчитывалось «ку». Говорили, что таким образом он «захватил» типи, за что получал право воспроизвести его детальный орнамент на своем следующем, новом типи, которое будет изготовлено для его семьи.
Среди ряда племен существовало такое понятие, как «честный ку», что, однако, вовсе не говорит о том, что все остальные считались «нечестными». Если раненый сидел на земле со сломанной ногой и не мог подняться, но имел ружье, воин, решивший посчитать на нем «ку», соскакивал с лошади и откидывал прочь свое ружье, чтобы его «ку» был честным. За свое безрассудство такие бойцы порой платили жизнью.
Индейцы различали несколько видов «ку»: прикосновение к врагу, к вражеской палатке или укреплению, сбивание врага своим скакуном, сбрасывание нераненого врага с лошади рывком за волосы и т. п. Кроу Подстреленный в Руку семь раз касался врагов, когда те стреляли в него. После окончания межплеменных войн великий вождь оглала-сиу Красное Облако, имевший на своем счету четыре таких подвига, послал вызов кроу с вопросом, может ли их племя выставить против него равного в этом деянии. Было названо имя Подстреленного в Руку, и вождь сиу оказался посрамлен.
Во время набегов за лошадьми индейцы редко делали «ку», потому что цели отряда были иными и его участники старались избежать встречи с врагами. В действительности подсчет «ку» часто ограничивался схватками, где возможность заполучить добычу исключалась. Именно бои давали возможность показать свою храбрость, захватить ружье, щит или военный головной убор. И хотя кража привязанной у палатки лошади считалась военным подвигом высокой степени, она, например у черноногих, не шла в сравнение с выхватыванием ружья из рук врага. Однако в более поздние годы престиж, достигнутый в результате выполнения этих деяний, затмевался престижем имеющегося богатства.
К сожалению, приходится признать, что индейцы Равнин, несмотря на несколько десятилетий войн с таким жестоким противником, как армия США, до конца своих свободных дней так и не осознали всей порочности практики подсчета «ку». Возможно, она и находила некое оправдание в межплеменных столкновениях, где противоборствующие стороны вели бой в крайне жесткой манере, но по одинаковым для обеих сторон правилам, и главной целью было не столько физическое уничтожение противника, сколько доказательство собственной удали. В схватках с солдатами, основной целью которых было полное истребление врага, эта практика от боя к бою приводила ко все большим потерям и гибели наиболее храбрых воинов. Удивительно, но мысль об отказе от столь безрассудной практики индейцам практически не приходила в голову, и воины раз за разом продолжали кидаться под пули врагов и погибать, проигрывая сражения там, где были все условия для их победы. Те немногие, кто пытался убедить своих бойцов начать воевать по-другому, натыкались на всеобщее непонимание. Даже такой признанный и пользовавшийся огромным авторитетом лидер сиу, как Бешеный Конь, призывавший к отказу от подсчета «ку», так и не смог добиться от своих воинов практических результатов.