ага из его палатки; захвативший женщину другого племени; участник успешного военного отряда, вернувшегося без потерь; убивший и посчитавший «ку» на враге, одетом в отороченную скальповыми прядями рубаху и леггины, когда сам был одет в такую же одежду.
Пиеган Ленивый Мальчик говорил, что скачки между представителями различных племен или соперничавшими военными обществами обычно начинались с команды стартера: «Оки!» Иногда их начинали выстрелом из ружья. В этом случае стартером должен был быть человек, застреливший врага. Считалось, что, если стартер солгал, о своем подвиге, одна из лошадей во время скачки обязательно упадет.
Воины бладов, совершившие деяние двойной значимости, имели особую привилегию. Например, Много Пятнистых Лошадей, один из вождей племени, в бою убил военной дубинкой двух врагов, скачущих на одной лошади. Таких людей в племени было не больше дюжины. Им предоставлялась честь владеть типи из 30 бизоньих шкур. Отражая двойной подвиг, у типи было два входа, два очага, и оно делилось на две части, когда лагерь кочевал с места на место. Человек, совершивший подобный двойной подвиг, должен был обладать не только храбростью, но и богатством, потому что такое типи можно было перевозить только на двух лошадях.
В большинстве равнинных племен функции по сохранению порядка в лагере и на охоте выполняли воинские общества. Когда, например, сиу готовились к племенной охоте на бизонов, вожди предоставляли одному из военных обществ функции «полиции». Их основной задачей было следить, чтобы никто в одиночку не отправился охотиться. Если кто-нибудь нарушал приказ, он мог испугать стадо и надолго оставить людей голодными. Когда «полицейские» ловили такого человека или узнавали, что в его палатке появилось свежее мясо, они сурово наказывали его – могли убить его лошадей, сломать палатку и изрезать на куски принадлежащие ему бизоньи шкуры. Обычно нарушитель не сопротивлялся, хорошо понимая, что виновен. Но если человек оказывал сопротивление, у сиу наказать его было проще воину, на чьем счету числилось больше воинских подвигов, чем у нарушителя.
Соплеменники часто выражали признательность своим героям во время общественных племенных плясок. Например, во время Пляски Просящих у сиу танцоры ходили от типи к типи, исполняя хвалебные песни в честь живущих в них воинов. Как правило, они останавливались у палаток воинов трех категорий:
1) удачливых предводителей военных отрядов;
2) удачливых воинов, но не предводителей;
3) тех, кто получил в бою ранения.
Перед палаткой воинов первой категории втыкали палку, выкрашенную в черный цвет, с конца которой свешивалось черное перо. Перед палаткой воинов второй категории втыкали палку, окрашенную черными кольцами, количество которых соответствовало числу его подвигов. Перед палаткой раненного в бою втыкали палку, выкрашенную в красный цвет. Тем самым танцоры выказывали общественное признание деяний воина. В ответ с танцорами полагалось поделиться едой. В конце Пляски Травы сиу участники рассаживались на земле, барабан продолжал бить, и через мгновение один из сиу вставал и по кругу исполнял Пляску Хвоста. Этот человек выбирался остальными танцорами, и быть избранным считалось большой честью. Заслужить ее мог только тот, кто успешно прикрывал отход военного отряда, или его лошадь была подстрелена под ним, и с поля боя его вывез на своем коне другой соплеменник. У миниконжу-сиу существовал, забавный обычай, по которому люди имели право снять с воина, совершившего храброе деяние, мокасины и одежды, когда он ехал на место проведения пляски в его честь. Зная это, некоторые сиу, вместо того чтобы надеть лучшие одежды, отправлялись туда лишь в набедренной повязке и мокасинах. Едва ли этот обычай можно назвать привилегией, но он давал воину возможность лишний раз проявить благородство, выдержку и доброжелательность, тем самым повышая авторитет у соплеменников.
У кроу родственники по отцовскому клану могли подшучивать друг над другом без опасения быть наказанными. Некоторые шутки, по мнению индейцев, были довольно жестоки. К примеру, один родственник-шутник мог отрезать у другого волосы, что считалось большим позором для пострадавшего. Воин, спасший в бою соплеменника, имел право спасти беднягу от потери роскошной шевелюры, подойдя и сказав: «В таком-то бою я спас кроу и теперь спасу тебя». Этих слов было достаточно, чтобы шутник ушел прочь.
Одним из элементов соперничества между воинскими обществами кроу была церемониальная, узаконенная кража жен членов другого общества. Если женщина отбивалась, ее могли увести силой. Муж при этом должен был сохранять хладнокровие и не вмешиваться, иначе его осмеивали. На следующий день после кражи пленницу церемониально провозили по лагерю. Она была одета в новое платье, ее лицо празднично раскрашено в красный цвет, а ее похитители раскрашивали себя, как для войны. Пленница ехала за спиной воина, который однажды спас соплеменника на своей лошади. Причем подвиг этот должен был быть совершен на тропе войны, а не во время защиты лагеря, что считалось менее опасным. Боец удостаивался титула Вывезший воина за спиной. Любой другой сразу стаскивался с лошади членами соперничающего общества. Лошадь, на которой ехала пара, должна была быть уведенной от палатки врага, иначе всадников сбрасывали, уздечку снимали, а лошадь отгоняли прочь. Членам общества Быков кроу, которые в бою соскакивали с коня, чтобы драться пешими (что было гораздо опаснее), позволялось во время церемоний прикреплять сзади к своему поясу бизоньи хвосты, которые вымазывали глиной, чтобы они стояли торчком.
Наличие воинских заслуг давало человеку возможность претендовать на те или иные посты в племенной организации. Мандан Сердце Вороны говорил, что все воины, которые были удачливы в военных походах, имели большие шансы хотя бы раз в жизни стать предводителем летней племенной охоты на бизонов, что было очень почетно и повышало значимость человека в племени. Глашатаем в лагере кроу выбирали только того человека, который отличился на военной тропе и имел на своем счету достаточное количество героических деяний или хотя бы раз был предводителем военного набега за лошадьми или рейда за скальпами. В 1911 году на праздновании Дня независимости США в резервации кроу глашатаем был Белый Человек Гонит Его, которому удалось лишь послужить разведчиком у генерала Кастера. Роберт Лоуи стал свидетелем того, как один из стариков с сарказмом заметил: «В прежние времена мы никогда бы не выбрали глашатаем такого, как он».
Человек в индейском лагере должен был следовать законам, порядкам и обычаям, установленным в данном лагере. Желающий по каким-то причинам освободиться от этих правил ставил типи вдали от лагеря, становился полноправным хозяином себя и своей семьи и жил, как хотел. Если кто-то еще ставил свои типи рядом с его, образовывалась новая община, и он становился ее вождем. Если присоединившихся было мало, этот вождь практически не имел влияния и оставался зависим от общины, от которой отошел. Но если последователей было много, то его влияние становилось значительным. Авторитет вождя зависел от его мудрости, способностей и удачливости. Если он был слаб, труслив или его преследовали неудачи, люди уходили от него, и он терял влияние, даже будучи верховным вождем племени. Сиу говорили: «Вождь храбр – его лагерь будет огромным. Он трус – люди покинут его». У сиу вождь подчинялся акичитам, но сильный лидер управлял даже ими. Если вождь терял авторитет, воинские деяния и доказательство храбрости были одними из наиболее распространенных методов его восстановления. Многим хорошо известным вождям случалось пройти через это, чтобы убедить соплеменников в правоте своих действий.
Вождь кайовов Пинающая Птица выступал за мир с белыми. В середине 1870-х годов соплеменники обвинили его в том, что он хочет дружбы с белыми по причине трусости, обозвали бабой и отказались прислушиваться к его советам. Понимая, что теряет влияние, и желая доказать свою храбрость, Пинающая Птица собрал военный отряд и отправился в Техас, где в столкновении с врагами проявил такое хладнокровие и воинские способности, что даже заслужил слова уважения командующего силами противника. По возвращении домой Пинающая Птица снова начал говорить о мире с белыми, и его соплеменники, убедившиеся в бесстрашии вождя, стали прислушиваться к его аргументам и в большинстве случаев следовать его советам.
В крупном столкновении с солдатами, произошедшем 14 августа 1872 года, пришлось доказывать храбрость великому вождю сиу Сидящий Бык. Вождь приказал воинам закончить бой и был обвинен одним из них в болтливости. Он отложил оружие в сторону и, прихватив лишь кисет с трубкой, пошел в сторону солдат так медленно, словно прогуливался по собственному лагерю. Метрах в тридцати от индейской позиции, на открытой равнине, вождь сел на землю прямо на виду у солдат. Сидящий Бык набил трубку табаком и начал неторопливо покуривать ее. Затем он повернул голову к пораженным воинам и прокричал: «Если кто-нибудь хочет покурить, идите ко мне!» Нашлось лишь четыре смельчака, готовых рискнуть жизнью под градом солдатских пуль, – два сиу и два шайена. Они присоединились к вождю и сели рядом с ним. Как вспоминал один из них: «В отличие от Сидящего Быка, мы времени не теряли. Наши сердца бились как сумасшедшие, и мы курили так быстро, как только могли. Вокруг нас свистели и вгрызались в землю пули. Но Сидящий Бык не боялся. Он сидел там, совершенно спокойный, будто покуривал трубку в своей палатке». В это время один из воинов сиу поскакал вдоль солдатских рядов. Когда он мчался мимо пятерки храбрецов, его коня подстрелили, и он упал, а пыль и земля из-под его копыт полетели в лица сидящих. Выкурив трубку, Сидящий Бык достал острую палочку, вычистил трубку и убрал ее в кисет. Затем он спокойно поднялся и пошел к индейской позиции, а четверка его воинов стремглав побежала впереди него. Один из них был так напуган, что даже забыл свои стрелы. Этим поступком вождь доказал, что у него стальные нервы, и преподал болтливому соплеменнику хороший урок.