Наставления относительно владения тем или иным оружием могли быть таковы: «Если враг пытается пырнуть тебя ножом, ударь его по руке или запястью военной дубинкой, чтобы выбить нож, а затем ею же разбей ему голову». Старики манданов, чей возраст не позволял охотиться, много времени проводили, обучая мальчишек различным премудростям, в том числе и необходимым на тропе войны. Они собирали мальчиков лет до десяти, делили их на группы и учили пользоваться щитом. «Нападавшие» стреляли в «защищавшихся» из луков стрелами с тупыми концами, на которых был налеплен ком земли или намотан кусок шкуры. Мальчики кроу собирали птичьи яйца, делились на две группы и бросались ими друг в друга. Также могли применяться комки земли. Эти игры тренировали координацию движений, ловкость, меткость и умение уворачиваться. Умение метко кидать камни могло пригодиться и в бою. Известны случаи, когда воины, у которых кончались стрелы или патроны, закидывали врагов камнями, нанося тяжелые увечья.
«Все чаще и чаще мы, мальчишки, – вспоминал один из индейцев, – собирались вместе поговорить и поиграть. Мы рассуждали о воинах и войне, а целью наших игр всегда была подготовка к тому, чтобы стать воинами. У нас, как и у наших отцов, были предводители, и становились они нашими вождями точно так же, как вождями становились мужчины, – проявив себя». Военные игры, в которых мальчиков делили на два противоборствующих отряда, имели широкое распространение среди всех равнинных племен и были существенной частью регулярных упражнений. В них мальчики учились выслеживать врага и сражаться с ним. Играя «в войну», они имитировали взрослых, проводя «взрослые» советы, совершая «взрослые» военные походы, зарабатывая боевые заслуги и т. п. Их учителями всегда были опытные воины – деды, отцы, дяди. Они с готовностью восхваляли превосходство, при этом не говоря слов, которые могли бы сломить дух менее одаренных мальчиков. Тому, кто не понял что-либо, объясняли это вновь и вновь с еще большей тщательностью.
Северные арапахо. 1880-е гг.
Военные игры полностью копировали боевые реалии взрослых. Иногда мальчики и девочки ставили неподалеку друг от друга два лагеря из маленьких типи, и мальчики одного из них отправлялись войной на другой. Или ставили один лагерь, на который нападал «вражеский» отряд. Маленькие «войны» из лагеря «выезжали» навстречу врагам на своих «лошадях» – обычных палках. «Враги» тоже приезжали на лошадях-палках. Каждый, подобно настоящим бойцам, тащил за собой другую палку, представлявшую боевого коня, на которого воины пересаживались перед сражением. Во время последующей битвы «раненых» оттаскивали, чтобы «враги» не смогли посчитать «ку» или «снять» с него скальп. Если обитателям лагеря приходилось тяжело, «женщины» снимали палатки и спасались бегством. Если лагерь захватывали, «враги» забирали себе всю еду, которой обычно были съедобные корешки. Манданы 1830-х годов собирали несколько сотен мальчиков от семи до пятнадцати лет и делили их на два отряда, каждым из которых предводительствовал опытный воин. На рассвете их выводили на равнину недалеко от поселения. Мальчики были обнажены и в руках держали маленькие луки и пучки длинной плотной травы, служившей им безопасными стрелами. На поясе у каждого висел столь же безопасный деревянный нож, а к волосам прикреплялся пучок травы, символизирующий «скальп». Учителя отрабатывали с ними всевозможные военные маневры – атаки, отступления и т. п. Затем оба отряда сходились и вставали метрах в пятидесяти друг против друга, подбадриваемые расположившимися впереди предводителями.
Мальчики натягивали луки и стреляли друг в друга, уворачиваясь от «стрел» противника. Если «стрела» попадала кому-нибудь в жизненно важную часть тела, он должен был упасть. Его противник кидался к нему, ставил на тело ногу, одной рукой хватал травяной «скальп», а другой выхватывал деревянный нож, «срезал скальп» и вешал его себе на пояс, после чего возвращался в свои ряды и продолжал бой.
Такая тренировка длилась более часа на голодный желудок. Во время нее мальчикам приходилось пробегать около шести миль, что укрепляло их мышцы, силу и выносливость. По возвращении в селение их приветствовали вожди и воины. Те, кому удавалось «снять скальпы», выходили вперед и под руководством своих учителей исполняли Пляску Скальпа, размахивая «скальпами» и перечисляя свои бравые деяния.
Игры другого типа учили будущих воинов скрытно передвигаться, подкрадываться и уходить незамеченными, готовя их к набегам за вражескими лошадьми. Одна из таких игр у кроу называлась Ипьярексуа – Перевоплотившиеся в сорок. Когда в лагере сушилось много мяса, дядя или дедушка кого-нибудь из мальчиков проходил по селению и велел им тайно собраться в указанном месте. Мальчишки бежали в свои палатки и воровали там волчьи шкуры. «Мы знали, что должно произойти, – вспоминал Много Подвигов, – но каждый раз воспринимали приключение по-новому». Учитель обращался к ним, как к настоящим воинам, сообщая, что рядом находится «вражеский лагерь» и оттуда следует увести «лошадей», которыми он называл куски развешенного для просушки мяса. Задача, поставленная учителем, состояла в том, чтобы проникнуть в лагерь и стащить куски мяса незамеченными. Учитель полностью вымазывал тела мальчишек грязью и из глины лепил им на голове волчьи уши. Когда земля подсыхала, она становилась серой и очень походила на окрас волка. Поверх накидывалась волчья шкура. Чем жирней был кусок сворованного мяса, тем лучшей «лошадью» он считался. Тот, кому удавалось «увести лошадь», удостаивался поощрения и восхвалялся учителем. Если «сороку», как называли этих мальчишек, ловили в лагере, его шутливо журили и могли отвести к реке и отмыть.
Другой вариант этой игры у кроу описал Роберт Лоуи. В этом варианте мальчики учились стремительным нападениям и таким же стремительным отходам. Они собирались вдали от лагеря и, чтобы их не узнали, полностью вымазывали себя грязью, сворачивали волосы и также вымазывали их, после чего лепили медвежьи уши. Они выстраивались в шеренгу и бросались в лагерь, где были развешены куски сушащегося мяса. Мальчишки хватали его и бежали прочь, преследуемые по пятам старухами. После возвращения один из них шел собирать сухие бизоньи лепешки. Они рассаживались в тени у речного берега, разводили костер и жарили мясо. Те, кто добыл в лагере лучшие куски, были героями дня. После еды «глашатай» объявлял, что о первого из тех, кто поднимется с места, остальные вытрут свои жирные руки. Для этой цели каждый из мальчиков припасал кусочек жира, или же его специально варили. Некоторое время все сидели, но потом кто-нибудь (обычно маленький мальчик) забывался и вставал. Все кидались за ним и, поймав, перемазывали жирными руками. Эта заключительная часть игры помогала будущим воинам научиться терпению и выдержке.
Мальчики черноногих в те времена, когда для переноски воды еще применяли бизоньи желудки, лежали в засаде и ждали, пока появится женщина с наполненными водой желудками. Увидев ее, они стреляли тупыми стрелами, чтобы вода вытекла. Если женщина начинала злиться, это еще больше раззадоривало их.
Даже в более зрелом возрасте юноши продолжали практиковать разные умения, полезные на тропе войны. В мирное время они выглядели как детские забавы, но на деле помогали оттачивать мастерство. Столкнувшись с кем-нибудь вне лагеря, индеец мог укрыться, замереть и оставаться без движения, чтобы узнать, смогут ли его обнаружить. Он мог постараться подкрасться к человеку, учась передвигаться на различной местности. Один белый вспоминал, как, живя среди индейцев, он однажды ушел поохотиться и устроился на привал. Спустя несколько минут еле слышный шорох заставил его обернуться. Прямо за его спиной стоял улыбающийся молодой индеец. «Этот краснокожий был последним человеком в мире, – писал он, – которого я мог бы заподозрить в дурных намерениях. Он просто желал продемонстрировать себе и мне, как легко было убить меня со спины… Именно по этой причине (индейские. – Авт.) разведчики никогда не забывают о своем тыле».
Часть VIIIВ поисках сверхъестественных сил и духов-покровителей
Глава 1Поиск видений
Фрэнсис Лафлеш, индеец омаха, говорил: «Нельзя хорошо узнать настоящий характер людей, пока вы не ознакомитесь с их религиозными воззрениями и их концепцией Невидимой Силы, которая вдохнула жизнь во все живое». Магическая сила духов-покровителей, по индейским поверьям, давала защиту в опасных ситуациях, и каждый из них прилагал усилия, дабы заполучить ее. Без этой силы человек был всего лишь простым смертным и легкой добычей для врагов, а также несметных потусторонних сил, против которых он не мог ничего сделать. Получив такую силу, человек превращался в воина, способного при необходимости призвать на помощь духов-покровителей, дарующих защиту от тех или иных действий врага. Перед боем индеец обязательно старался провести необходимые ритуалы, активизирующие защитные силы.
Поиск духов-покровителей с помощью соблюдения ритуальных постов был не только неотъемлемой частью подготовки будущего воина во всех племенах, но и важной частью ритуальной жизни зрелых мужчин. Количество дней, в течение которых постился человек, в разных племенах несколько отличалось, хотя у всех число четыре считалось священным. Черноногие постились четыре дня, а манданы четыре, семь или девять. Мальчики майданов первый раз постились в возрасте восьми-девяти лет, когда все жители деревни собирались для проведения церемонии Окипа[31]. Первый пост был коротким, но срок последующих постепенно увеличивался. В возрасте семнадцати-восемнадцати лет от юноши ожидали, что он будет поститься на протяжении всей церемонии Окипа и будет подвешен на веревках, продетых через разрезы на коже груди или спины. Именно благодаря многочисленным постам, считали манданы, человек мог добиться поддержки духов и достичь богатства и положения в племени. Прохождение через эту процедуру являлось необходимым условием последующего присоединения юноши к его первому военному походу. Юноши постились, сутки проводя без пищи и воды вне деревни.