Кроме личных талисманов и амулетов, имевших прямое или косвенное отношение к войне, существовали общеплеменные, как, например, шайенские Магические Стрелы или кайовские Тайме, и специфические, которыми могли владеть некоторые люди племени. К последним относилось Понока-мита-саам, или Лошадиное колдовство, которое до сих пор считается одним из самых могущественных и тайных магических талисманов среди черноногих. Некоторые индейцы боялись даже обсуждать его с американским исследователем Джоном Юэрсом. По данным Висслера, священными связками культа Лошадиного колдовства в дни бизонов владели «менее двадцати человек», а по данным Юэрса, 32 человека – 21 пиеган, 8 бладов и 3 сиксика. Их называли лошадиными лекарями. Магические силы этих шаманов, по словам индейцев, были разнообразны и использовались не только для лечения больных и раненых лошадей или улучшения их скаковых качеств. Лошадиные лекари могли контролировать миграцию бизоньих стад, лечить людей и т. п.
Лошадиное колдовство имело много важных применений на войне. Пиегана Волчий Теленок (ок. 1793–1899) иногда приглашали помочь молодым воинам в набегах за лошадьми. Он принимал, трубку и предложенный подарок, давал воину перья с церемониального алтаря и объяснял: «Если ты не сможешь близко подобраться к вражеским лошадям, возьми эту землю (с церемониального алтаря. – Авт.) и смешай с водой. Обмакни перья в полученную смесь. Начнется дождь, враги останутся в своих палатках, и ты без проблем уведешь их лошадей». Или он мог дать воину порошок колдовского зелья и наказать втереть его в веревку перед заходом во вражеский лагерь: «Лошадь врага подойдет прямо к тебе, и ты сможешь надеть на нее уздечку». Он советовал воину, если по дороге домой его скакун устанет, слезть с него и спеть песнь, которой он его учил, втереть в нос или зубы животного немного зелья или вложить его ему в рот. Затем трижды похлопать коня по хвосту рукой, натертой зельем. После этого у скакуна должно было прибавиться сил. Волчий Теленок ожидал, что по возвращении из похода воин отдаст ему лучшую из украденных им лошадей. Если у воина оставалась часть колдовского зелья, Волчий Теленок разрешал ему взять его себе и использовать до тех пор, пока оно не кончится.
У шайенов такими талисманами были хохктсим, или копье-обруч, – оружие, обладающее магической защитой (его брали в походы), ихохнухкаво – громовой лук, или лук-копье Противоположных. Громовой лук хранил своего владельца от сил грома и приносил ему удачу. Громовой лук выглядел как обычный лук, но с наконечником копья на конце и украшался частями различных птиц и животных, обладающих колдовской силой. К нему могли быть привязаны перья быстрого ястреба, дающие стремительность и храбрость в атаке; перья совы для скрытного продвижения в ночи; что-либо от медведя, чтобы владелец лука получил силу и знания для лечения себя от ран. Лук был легким, и владелец носил его повсюду на сгибе левой руки, острием вверх. Если владелец брал его в поход, он всегда оставлял обычный боевой лук дома. На ночь громовой лук вешали на кусты, дерево или что-то иное, лишь бы он не касался земли. Если владелец хотел поохотиться, он мог передать громовой лук кому-либо из отряда. Считалось, что человека, владевшего таким луком, не может поразить ни стрела, ни пуля, и это было одной из причин, почему владелец всегда старался носить его с собой. Когда человек считал, громовым луком «ку» на враге, то одеяло (или шкуру), в которое лук заворачивали, выкрашивали в красный цвет. Пока этого не случалось, оно оставалось нераскрашенным. Изготовление громовых луков стоило дорого, и очень мало людей владели ими. Чем больше подарков платил владелец его изготовителям, тем лучше он был сделан и мощнее была его магическая сила. Считалось, что, когда громовой лук брали в военный поход, он приносил удачу всему отряду. По обычаю, перед боем с громового лука снимали покрывавшее его одеяло. Один из таких луков принадлежал Одинокому Волку, и, когда он вернулся из первого военного похода, в который брал его и который оказался успешен, он подарил по лошади каждому из людей, принимавших участие в его изготовлении. Если владелец погибал или умирал, громовой лук всегда клали рядом с его телом, потому что более никто не мог пользоваться им.
Именно любовь индейцев ко всему сверхъестественному, дарующему силу и победу над врагами, сделала некоторые племена легкой добычей для миссионеров. В 1846–1847 годах в торговом посту Американской пушной компании (форт Льюис) обосновался преподобный Николас Пойнт, ставший первым христианским миссионером среди воинственных черноногих. Для них он мало отличался от местных шаманов и колдунов. Они даже прозвали его Громовым Вождем, поскольку верили, что Пойнт может вызывать гром. Черноногие посчитали, что баптизм, который проповедовал Пойнт, служит для улучшения состояния духа, здоровья и т. п. – как, к примеру, индейская палатка потения, и наиболее храбрые воины пришли к белому миссионеру, желая приобщиться к баптизму.
Существует много историй о том, как какой-либо шаман, известный в племени своей магической силой или получивший мощное видение с предсказанием будущих побед, начинал убеждать соплеменников, что его сверхъестественные возможности принесут победу и защитят воинов в бою, если только они выполнят предписанные ему свыше ритуалы. Перед битвой у форта Фил-Кирни в декабре 1866 года шайенский шаман Бешеный Мул заявил, что может заставить пули солдат падать к его ногам. Более сотни юношей согласились пойти сражаться с солдатами, если он отправится вместе с ними. В бою погибло лишь два шайена, а отряд из сотни солдат был перебит полностью. Вернувшиеся с победой индейцы говорили, что магия Бешеного Мула заставляла солдат падать замертво, и воинам не было нужды утруждать себя, убивая их. Подобным заявлениям шаманов, как правило, верили, а случавшиеся неудачи приписывали невольному нарушению кем-либо из бойцов одного из многочисленных табу или непредвиденному развитию событий.
Насколько серьезно относились краснокожие к подобным заявлениям шаманов, а также насколько важна для них была защита Высших Сил, прекрасно иллюстрирует столкновение шайенов с отрядом солдат полковника Самнера, произошедшее в конце июля 1857 года. Самнер писал в рапорте: «Преследуя шайенов вниз по реке Соломон-Форк, мы неожиданно наткнулись на большое количество индейцев, выстроенных в боевом порядке. Их левый фланг располагался у реки, а правый был скрыт отвесной скалой… Я думаю, их было около трехсот. Кавалерия находилась в трех милях впереди пехоты и двигалась в три колонны. Не останавливаясь, я перестроил их в линию, продолжая приближаться. Все индейцы восседали на лошадях и были хорошо вооружены. У многих были ружья и револьверы. Они стояли с замечательной самоуверенностью, пока мы не атаковали, после чего они рассыпались во всех направлениях, и мы преследовали их на протяжении семи миль. Их лошади были свежими и очень быстрыми, и было невозможно нагнать большинство из них». Странное поведение шайенских воинов – признанных и смелых бойцов, хладнокровно ожидавших подхода бледнолицых, чтобы принять бой, получило объяснение несколько позже. Влиятельный шаман объявил, что может заставить пули солдат выкатываться из стволов и падать к их ногам, не причиняя ни малейшего вреда. Для этого по указанию шамана краснокожим бойцам следовало лишь окунуть руки в небольшое озеро, а в бою просто поднять их, после чего ружья солдат стали бы бесполезны. Но чары разрушились, когда Самнер приказал кавалеристам атаковать с саблями наголо. Произошедшее явно указывало приготовившимся воинам, что в этот день Высшие Силы были не на их стороне, а потому, придя в замешательство, они бежали, даже не пытаясь сражаться.
Это был, пожалуй, единственный случай в войнах с индейцами Дикого Запада, когда большой отряд солдат атаковал их с саблями наголо, и Самнеpa критиковали в военных кругах, считая, что, примени он огнестрельное оружие, потери индейцев оказались бы более серьезными. Данная ситуация хорошо показывает, что на поле боя индеец придавал сверхъестественной защите гораздо большее значение, чем собственным умениям и сноровке.
Степень защиты разных амулетов и духов-покровителей не была одинаковой – одни были сильнее, другие слабее. Любопытно, что черноногие полагали: насколько бы мощным ни был военный амулет, человек не должен безрассудно испытывать судьбу в битве. Если враги вырезали отряд воинов, владевших мощными защитными амулетами, черноногие говорили, что в этом не было вины их духов-покровителей или амулетов – их магическая защита была сильна. Просто воины предприняли некое слишком рискованное действие, за что и поплатились. Всегда находилось достаточно опытных бойцов, способных подтвердить силу своих амулетов, спасавших их на тропе войны от неминуемой смерти.
Интересно отметить, что кайовы были твердо убеждены, что храбрость зависит только от человека, а не от его сверхъестественных сил. Они говорили, что амулеты могут защитить человека, но не сделать из труса храбреца. Некоторые из них вообще отправлялись в бой без защитных амулетов, и это считалось величайшей храбростью. Кайова по имени Дымный заявлял, что его соплеменники брали военные амулеты только в рейды за скальпами, а в набеги отправлялись без них.
Часть IXВоенный поход и боевые действия
Глава 1Частота, длительность и протяженность военных походов
Количество походов, в которых воин мог участвовать за один календарный год, зависело только от его желания и способностей. Среди черноногих и некоторых других племен были юноши, которые никогда не присоединялись к военным отрядам или участвовали в них всего несколько раз. Белый Бык, сиу, вспоминал, что в 1865 году, когда ему было 16 лет, он за лето побывал в трех военных походах. Один из кайовов рассказывал, что во времена своей молодости однажды участвовал в семи набегах в течение одного лета. К рейдам за скальпами он обычно присоединялся только раз в год, когда после Пляски Солнца в поход отправлялась огромная экспедиция. Послужной список других воинов подтверждает, что выбор цели походов этого кайова был типичным и для большинства боеспособных мужчин остальных племен. Согласно исследованиям Юэрса, у черноногих набеги за лошадьми были наиболее распространенным типом военных походов. Преподобный Де Смет отмечал, что с февраля 1841 года по февраль 1842-го черноногие только против плоскоголовых совершили 20 набегов за лошадьми. Бывали годы, в которые общее количество набегов воинами трех племен конфедерации черноногих доходило до 50. Дениг, описывая войну между кроу и черноногими, сообщал, что они уводили лошадей из лагерей друг друга едва ли ни каждую неделю. Только за одно лето или зиму в результате набегов владельцев меняли по нескольку сотен лошадей. Среди некоторых племен существовали воины и лидеры, прославившиеся тем, что никогда или практически никогда не отправлялись в походы за скальпами, но постоянно уходили за лошадьми.