[1041]. В заключение прений относительно похоронной кассы протопресвитер поручил свящ. Николаю (Ливенцову) изменить редакцию проекта ее устава согласно с суждениями, принятыми братским собранием[1042]. Кроме того, предстояло учесть рапорты, присланные некоторыми военными священниками на имя его высокопреподобия. Таких рапортов ко дню братского собрания насчитывалось 12. На братском собрании 16 ноября вопросу о похоронной кассе дано было окончательное решение[1043].
Утверждение устава в Св. Синоде затянулось надолго[1044]. Наконец, на собрании 28 октября 1903 г. протопресвитер объявил, что устав утвержден[1045], а также сообщил, что касса начнет действовать, когда количество ее членов достигнет 500, для вступления в кассу требовалось сделать единовременный взнос в 3 рубля и «1 рубль за каждый смертный случай».
4 февраля 1904 г. похоронная касса была открыта. На собрании был избран первый состав правления[1046]: председатель – свящ. Роман (Медведь), товарищ председателя – свящ. Михаил (Тихомиров), казначей – свящ. Николай (Благодатский), делопроизводитель – диакон Сергей (Вознесенский), члены – диаконы Василий (Мудролюбов), Феодосий (Забелин), Николай (Сперанский). Членами ревизионной комиссии были избраны: прот. Петр (Троицкий) (председатель), прот. Евгений (Аквилонов) и прот. Николай (Кондратов).
Подводя итог первому году существования кассы, протопресвитер с удовольствием отметил, что «похоронная касса по военно-духовному ведомству дала результаты, неожиданно благоприятные. Удовлетворены все родственники почивших членов кассы – и имеется капитал к 1-го февраля текущего года 7818 руб.: пособий выдано более 2000 руб.»[1047], однако уже в 1906 г. при публикации отчетов кассы появился довольно большой список задолжников.
Несмотря на длительное обсуждение и переписку, похоронную кассу все же удалось учредить, в отличие от некоторых других инициатив. Так, не удалось создать фонд для оказания помощи тем священнослужителям военного ведомства, которые подвергаются непредвиденным несчастьям[1048] или пожарам[1049], не прошла инициатива создания товарищества взаимопомощи военного духовенства и т. д.[1050]
Главной причиной в этом деле была не только нецелесообразность учреждения новых фондов, что влекло за собой только новые взносы. Между тем увеличение количества благотворительных обществ и инициатив приводило к уменьшению размера пожертвований и единовременных взносов даже со стороны высочайших особ[1051]. В большинстве случаев от образования новых фондов и обществ отказывались, мотивируя это тем, что уже существует Общество попечения о бедных военного духовенства. Оно становится главным органом социальной благотворительности военного духовенства, в значительной степени расширяя понятие «бедные» – в 1906 г. вдовы и сироты также переходят под его опеку[1052].
Говоря о динамике появления благотворительных инициатив, можно отметить, что большая их часть связана с начальным периодом протопресвитерства о. Александра (Желобовского). Общее количество предложений для обсуждения сокращается в начале XX века – в связи с военными действиями в Китае, Русско-японской войной, а затем и из-за первой русской революции, в ходе которой возникла мысль о реорганизации военного духовенства в целом.
Подводя итог, можно сделать несколько обобщающих замечаний.
Во-первых, братские собрания военного духовенства в протопресвитерство о. Александра (Желобовского) становятся формой объединения военных священников, постепенно охватывая не только Петербургский округ, но и отдаленные окраины. Кроме того, они позволяют учитывать опыт и трудности в работе не только благочинных, но и полковых священников, способствуя, таким образом, консолидации военного духовенства и совершенствованию методов работы священников на местах.
Во-вторых, братские собрания становятся важной формой организации внутриведомственной работы, постепенно переходя от информации о синодальных и министерских распоряжениях к обсуждению вопросов, касающихся именно военного духовенства. Таким образом, несмотря на то, что решения собраний не имели законодательной силы, можно даже говорить, что они стали специфической формой коллегиального управления ведомством в протопресвитерство о. Александра (Желобовского).
Вопросы внутриведомственной благотворительности наиболее часто обсуждались на братских собраниях.
Важно отметить, что о. Александр (Желобовский) многое сделал для улучшения материального положения военных священников – оклады их были выше, чем у епархиальных, кроме того, они пользовались некоторыми льготами от военного министерства. Вместе с тем существовали проблемы, которые начальство решить не могло – например, отсутствие училища для дочерей и сирот военного духовенства. В этом плане самоорганизация и взаимопомощь были чрезвычайно важны.
Необходимо также подчеркнуть, что в протопресвитерство о. Александра (Желобовского) внутриведомственная благотворительность выходит за рамки частной инициативы – создаются доходные предприятия, приобретается недвижимость, которые позволяют финансировать благотворительные инициативы.
Наконец, социальное призрение – помощь вдовам и сиротам – способствует росту престижа военного духовенства и в целом тому, что количество кандидатов на вакансии заметно увеличивается. Это позволяет постепенно обновить кадровый состав военных священников, выбирая более образованных и деятельных соискателей.