шали?
– Слышали, – проворчал Худ.
– Лоуэлл, что еще сказал Майк? – настойчиво спросил Херберт.
– Больше ничего. Мне показалось, что лично с ним все в порядке. Он спокойно передал мне информацию, упомянув о Бенедикте Арнольде и старом английском капитане, который попал в засаду. Другими словами, ясно дал понять, что говорит под давлением и нам следует быть максимально осторожными.
– Этим идиотам нужны заложники, – пробормотал Херберт. – Во всяком случае, первыми они стрелять не станут.
– Хотите сказать, что мы должны их вывезти? – спросил Лоуэлл.
– Я просто перебираю факты, – ответил Херберт. – Будь моя воля, я бы своими руками перебил этих ублюдков. Но воля, к сожалению, не моя.
– Готовы ли рядовые Папшоу и Девонн отправиться на задание? – спросил Худ.
– Фил вводит их в курс дела, – ответил Коффи. – Как быть с турецкими властями? Если полковник не объявится, нам начнут звонить из службы безопасности.
– Вы сами вели переговоры о нашей работе на их территории. Что, по-вашему, мы должны им сказать? – спросил Худ.
– Зависит от того, что мы собираемся делать, – ответил Коффи. – Если мы откроем огонь, то нарушим сразу двадцать международных положений. А уж если кого-нибудь прикончим, неприятностей не миновать, – А если мы перестреляем террористов, которые взорвали плотину? – уточнил Худ.
– Разделим славу с турецкой службой безопасности и будем героями.
– Я попрошу Марту с ними связаться, – ., кивнул Худ.
– Лоуэлл, – сказал Херберт, – Майк ничего им не обещал?
– Вроде бы нет.
– Полагаю, вы можете взять РОЦ, – продолжал Херберт. – Это позволит нам отслеживать ситуацию без спутников.
– Не согласен, – покачал головой Катцен. – Тогда Мэри Роуз придется уничтожить всю технику.
– Ни в коем случае! – встревожился Херберт. – Вы останетесь...
– Фотография готова! – воскликнула Мэри Роуз. – Национальное бюро аэрофотосъемки передает ее вам тоже.
Ровно через 0,8955 секунды на мониторах возникла зеленоватая фотография описанного Роджерсом места. Штаб-квартира Оп-центра и Региональный Оп-центр были по-прежнему на связи.
– Вот они, – прошептал Херберт.
Роджерс сидел рядом с мотоциклом. Похоже, его пристегнули наручниками к дугам безопасности. Ноги генерала были связаны. Турецкий офицер лежал на животе со связанными за спиной руками. Третий человек сидел с сигаретой неподалеку от турка. На коленях у него лежал ручной пулемет.
– Они еще живы, – сказал Худ. – Слава Богу. Катцен, Папшоу и Девонн тоже увидели фотоснимок. Коффи наклонился к экрану, – Даже если террористы контролируют грунтовку, – сказал Худ, – они никак не ожидают вооруженной группы. Тем более профессионалов, знающих весь расклад.
– Другими словами, снова возникает вопрос о направлении туда РОЦа, – сказал Херберт. – Ваше мнение, Пол?
– Фил, насколько я понял, против, – поколебавшись, произнес Худ.
– Если нам не повезет, – пожал плечами Катцен, – они получат хороший подарок.
– Лоуэлл? – спросил Худ.
– С юридической стороны, Пол, – произнес Коффи, – у нас могут возникнуть проблемы. Маршрут исследовательского трейлера согласовывался на уровне правительства Турции и конгресса.
– Да вы что, спятили! – взорвался Херберт. – Майка держат заложником, а вы говорите о каких-то юридических тонкостях!
– Я думаю, – сказал Катцен, – что десантники могут спрятаться в аккумуляторном отсеке.
– Аккумуляторный отсек... – задумчиво повторил Херберт. – Что скажете, рядовые?
– Нормально, сэр, – откликнулся Папшоу. – Там нас никто не увидит.
Худ спросил, все ли посмотрели на фотоснимок, после чего вернулась телевизионная связь.
– Решили, – сказал Худ. – Мы ввязываемся в это дело и задействуем трейлер – с минимумом оборудования. Кто руководит операцией?
– Мы не можем назвать ее военной акцией по спасению, – сказал Коффи. – Для этого потребуется одобрение конгресса, которое никогда не поступает вовремя. Так что по крайней мере на бумаге операция должна проходить как гражданская.
– Принимается, – сказал Худ. – Десантникам переодеться, оружие спрятать, но держать наготове, Кто берет на себя руководство?
Наступило молчание.
– Я согласен, – сдавленно произнес наконец Коффи, – Похоже, я тут самый старший.
– Дьявол, Лоуэлл, вы же ни разу в жизни не стреляли из пистолета, – проворчал Херберт. – фил по крайней мере знает, как это делается.
– Да, он палил в воздух, чтобы распугать тюленей, – сказал Коффи. – В людей он не стрелял ни разу. В этом отношении мы с ним девственники.
– А я нет, – неожиданно сказала Мэри Роуз. – Когда я училась в Колумбийском университете, я каждую неделю ходила в пистолетный клуб на Мюррей-стрит. Один раз я даже наставила пистолет на человека – он залез ко мне в комнату в общежитии. Мне все равно, кто возглавит операцию, но я намерена в ней участвовать.
– Спасибо, Мэри Роуз, – сказал Худ. – Фил, вам приходилось командовать псевдовоенизированными подразделениями «Гринписа»?
– Действительно, псевдо, – улыбнулся Катцен. – Дробовики с холостыми патронами. Мы провели три акции в штате Вашингтон, две во Флориде и две в Канаде.
– Хотите руководить операцией?
– Если так надо, я согласен.
– Я ожидал от вас другого ответа, – резко сказал Худ. – Способны ли вы возглавить эту акцию? Катцен покраснел.
– Да, – пробормотал он и посмотрел на решительные лица Мэри Роуз и десантников. – Черт побери, я сказал «да»!
– Хорошо, – проворчал Худ, – Лоуэлл, вам я рекомендую оставаться на месте. Похоже, придется улаживать шероховатости с турецкими властями. Кроме вас, никто этого не сделает, – Не спорю, – кивнул Лоуэлл и опустил голову. Несмотря на то что он сам вызвался участвовать в операции и получил приказ остаться, он чувствовал себя трусом.
– Пол, вы сознаете, что, если дело провалится, нам придется подыскивать себе другую работу? – спросил Херберт.
– Я все прекрасно понимаю, – ответил Худ. – Сейчас меня больше всего волнует, как вытащить Майка.
– И еще, – добавил Херберт. – Источник из Анкары сообщил, что президентский совет Турции и кабинет министров собирают экстренное заседание по мобилизации вооруженных сил. Они хотят предотвратить дальнейшие теракты.
– Как только мы снимем аккумуляторы, – сказал Катцен, – нам придется полагаться исключительно на глаза и уши.
– Я попрошу Вайенза держать район под спутниковым наблюдением, – сказал Херберт, – Всем спасибо, – произнес Худ. – Я должен проинформировать сенатора Фоке, пока она не узнала о случившемся от кого-нибудь из Анкары или еще хуже – из «Вашингтон пост».
Худ отключился. Следом за ним отключился и Херберт, сказав, что собирается выяснить, каким материалом располагает по этому делу разведка.
Команда Регионального Оп-центра осталась одна. Катцен потер руки.
– Ладно. Мэри Роуз, дайте распечатку карты. Остальным готовиться к отъезду, – Обернувшись к Коффи, он добавил:
– А вы пожелайте нам удачи и... можете доесть моего цыпленка.
Коффи улыбнулся.
– Желаю удачи. Она вам действительно очень понадобится.
– Это еще почему? – нахмурился Катцен.
– Потому что я отправляюсь с вами. С турками я могу общаться и по телефону.
Глава 16
Понедельник, двенадцать часов одна минута дня
Вашингтон, округ Колумбия
Пол Худ размышлял о том, как вытащить Майка Роджерса, когда ему позвонила из Белого дома заместитель начальника штаба Стефани Клоу. В час дня президент хотел выслушать его предложения по кризису на Евфрате.
Пол немедленно выехал, поручив своему помощнику Бенету Багзу докладывать о всех изменениях в ситуации. В отсутствии Худа и Майка Роджерса руководство Оп-центром автоматически переходило к Марте Маколл. Бобу Херберту это было не по душе. Он не любил политиков-карьеристов, к числу которых относил и Марту.
При этом он всегда отдавал ей должное: Марта прекрасно ориентировалась в коридорах власти, В это время дня на дорогу от штаб-квартиры Оп-центра на военно-воздушной базе Эндрюс до Белого дома уходило около часа. Как правило, в Оп-центре имелся дежурный вертолет, на котором до столицы можно было добраться за пятнадцать минут, но несколько дней назад выяснилось, что все машины марки «Сикорски-СН53Е» имеют серьезные проблемы с головками роторов. Вертолетный парк правительства оказался прикован к земле. Худу это было только на руку. Он обожал водить автомобиль.
Большинство чиновников его ранга имели личных водителей. От этой привилегии Худ отказался и не пользовался ею даже в свою бытность мэром Лос-Анджелеса. Он всегда испытывал неловкость, когда его вез другой человек. О собственной безопасности Худ не волновался. Никто не собирался его убивать, А если ситуация изменится, то пусть лучше начинают с него, чем с жены, детей или матери. Кроме того, находясь в машине один, он имел возможность решать вопросы по телефону. А также слушать музыку и думать. Сейчас он думал о Майке Роджерсе.
Худ и его заместитель сильно отличались друг от друга. Майк был профессиональным военным, Худ ни разу в жизни не брал в руки оружия. Майк был прирожденным бойцом, Худ отличался темпераментом дипломата. Майк цитировал лорда Байрона, Эриха Фромма и Уильяма Шермана, Худ мог с трудом припомнить стихи Хэла Дэвида и высказывания Альфреда Ньюмэна, которые вычитывал в журналах своего сына. Майк был ярко выраженным интровертом, Худ – вдумчивым экстравертом. Они часто спорили, временами весьма ожесточенно. Роджерс имел смелость высказывать и отстаивать собственное мнение, за что Худ его уважал и ценил. Роджерс вообще очень нравился Худу.
Худ бросил пиджак на переднее сиденье; сверху лежал сотовый телефон.
Руководитель Оп-центра хотел знать, как развиваются события, и с нетерпением ждал и боялся звонка.
Он понимал, что смерть является составной частью разведки, Эту мысль вдалбливал ему в голову Боб Херберт с первых дней совместной работы.