– Сирия не может вступить в союз с Турцией из-за военного соглашения Турции с Израилем, – объяснил Ванзалд.
– Предположим, – сказал Линкольн, – курды получат желаемое: собственное государство, расположенное на территории Турции, Сирии и Ирака. Сирия никогда не пойдет на такие условия. Она тут же попытается при помощи террора установить контроль над этой землей, втянув таким образом бывшие турецкие владения в Великую Сирию. Именно так они поступили с Ливаном.
– Джентльмены, – произнес президент. – Нужно изыскать способ гарантировать безопасность водным артериям региона, а также помочь Турции найти террористов. Я готов выслушать ваши предложения.
– Ларри, Пол, мы сможем поговорить о тактических операциях против террористов позже, – тут же сказал генерал Ванзалд. – Сейчас попрошу представить президенту свои соображения.
Худ и Рэчлин кивнули.
– Что касается водных артерий, – продолжал Ванзалд, – мы можем перебросить в Восточное Средиземноморье боевую группу авианосца «Эйзенхауэр».
Это позволит контролировать Оронт и одновременно охранять морские пути Турции.
Необходимо сделать все возможное, чтобы в конфликт не вмешалась Греция.
– Не удивлюсь, – проворчал Верков, – если Сирия вдруг решит, как всегда случается с параноиками, что все происходящее – часть единого разработанного в США плана, целью которого является перерезать подачу воды в Сирию. Что, к слову сказать, было бы не так уж и плохо. По крайней мере Дамаск быстро бы позабыл, что такое международный терроризм.
– И сколько при этом должно погибнуть невинных людей? – спросил Линкольн.
– Не больше, чем поубивают сирийские террористы в ближайшие несколько лет, – ответил Берков. Затем он набрал на клавиатуре пароль и вызвал нужный ему файл. – Послушайте, что заявил, выступая вчера по радио в сирийском городе Пальмира, шейх аль-Авдах:
«Мы молим всемогущего Бога, чтобы он помог нам разрушить американскую экономику и общество, превратить штаты в отдельные государства, после чего стравить их друг с другом». Лично для меня это звучит как объявление войны. Тем более что на Ближнем Востоке достаточно желающих приступить к немедленному исполнению подобных пожеланий.
– Это не дает нам право наносить слепые превентивные удары, – заметил президент. – Мы не террористы.
– Я знаю, сэр, – произнес Берков. – Но мне надоело играть по правилам, которые, кроме нас, никто не признает. Мы вложили десятки миллиардов долларов в китайскую экономику, а они продают свои военные и ядерные секреты террористам.
Почему мы это допустили? Боимся, что наш бизнес утратит свои позиции в Китае?
– Давайте оставим Китай в покое, – поморщился Линкольн.
– Речь идет о хронической привычке жить по проклятым двойным стандартам! – взорвался Берков. – У нас появилась прекрасная возможность хорошенько прижать Сирию. Если мы отрежем им воду, сирийская экономика рухнет. Исчезнут лагеря палестинских террористов и движения «Хезболлах». Туго придется и курдским сепаратистам.
– Правильно. Убьем больного, погибнет и болезнь. Продолжайте, Стив, – произнес Линкольн.
– Я хочу предотвратить опасную эпидемию, если уж вы начали подыскивать медицинские сравнения, – нахмурился Берков, – Преподнесем Сирии хороший урок – Иран, Ирак и Ливия задумаются о последствиях.
– Или удвоят усилия по уничтожению Америки, – заметил Линкольн.
– В таком случае, – рявкнул Берков, – мы превратим Тегеран, Багдад и Триполи в кратеры, которые будут хорошо видны из космоса.
Наступило неловкое молчание.
– Что, если мы поступим прямо противоположным способом? – предложил Линкольн. – Протянем им вместо кулака руку помощи.
– Какой помощи? – спросил президент.
– Сирию больше волнует поток денег, чем поток воды, – сказал Линкольн. – Экономика страны чуть жива. В обороте находится такое же количество товаров, как и пятнадцать лет назад, когда населения было на двадцать пять процентов меньше. Неудачная попытка соревноваться в военном отношении с Израилем привела к окончательному развалу государства. Внешний долг Сирии достиг шести миллиардов долларов.
– Просто сердце кровью обливается, – проворчал Берков. – А мне кажется, у них достаточно денег, чтобы справиться с терроризмом.
– Терроризм – их единственная возможность оказать давление на богатые государства, – заметил Линкольн. – Предположим, мы дадим им морковку, прежде чем они прибегнут к новым терактам. Причем не одноразовую подачку, а гарантию кредитов импортно-экспортного банка.
– Совершенно исключено! – едва не подпрыгнул Берков. – Я уже не говорю о том, что банк потребует в первую очередь погашения старых долгов. Предлагаете их оплатить? Нет уж, спасибо, – Он строго посмотрел на Ава Линкольна. – До тех пор, пока Сирия будет поддерживать международный терроризм, закон запрещает нам оказывать ей какую-либо финансовую помощь.
– В отчетах госдепартамента Сирия не проходит как участник терактов с 1986 года, когда был уничтожен авиалайнер из Лондона.
– Это уже слишком, господин секретарь, – рассмеялся Берков. – Сирийцы виновны в терроризме точно так же, как Джон Уилкс Бут – в убийстве Авраама Линкольна. И не только в терроризме, но и в выращивании наркотических растений для производства кокаиновой пасты в долине Бекаа, в изготовлении высококачественных фальшивых долларов...
– Речь идет о терроризме, Стив, а не о кокаиновой пасте, – перебил его Линкольн. – И о том, как его остановить.
– Речь идет о том, чтобы предоставить финансовую помощь нашему врагу! – отпарировал Берков, – Я не призываю к немедленному уничтожению Сирии. Но и поощрять это государство мы не имеем никакого права.
– Это не поощрение. Это гарантия всеобщей безопасности и фундамент для дальнейшего сотрудничества. Не забывайте, что подобный жест с нашей стороны может предупредить войну.
– Ав, Стив, – недовольно произнес президент. – Сейчас меня больше волнует, как разрешить сложившуюся ситуацию. – Президент посмотрел на Худа. – Пол, я надеюсь на вас. Кто ваш советник по Ближнему Востоку?
Вопрос застал Худа врасплох.
– Уорнер Бикинг.
– Парень из Джорджтауна, – поморщился Рэчлин. – Участвовал в Олимпийских играх в 1988 году. Был членом сборной команды по боксу. Связался с каким-то иракцем, который решил перебежать на нашу сторону.
Худ раздраженно взглянул на Рэчлина.
– Уорнер – надежный и верный сотрудник.
– Пустозвон, – уточнил Рэчлин. – Критиковал политику Джорджа Буша по телевидению в красных трусах и боксерских перчатках. Газеты называли его «дипломат в весе пера». Превратил в фарс все дело.
– Мне нужны серьезные люди, Пол, – сказал президент.
– Уорнер – подходящая кандидатура, – повторил Худ. – Нам также очень помогает профессор Ахмед Наср.
– Знакомое имя.
– Вы встречались с ним на обеде у шейха Дубаи, – напомнил Худ. – Доктор Наср уехал сразу после десерта, чтобы помочь вашему сыну со статьей о пантюркизме.
– Теперь вспомнил, – улыбнулся президент. – Какой у него опыт?
– Он работал в Национальном центре ближневосточных исследований в Каире, – доложил Худ. – Сейчас трудится в Институте мира.
– Как к нему относятся в Сирии?
– С большим уважением, – ответил Худ, – Он убежденный мусульманин и пацифист. Известен своей честностью, – Пол, – продолжал президент, – я хочу, чтобы вы отправились в Дамаск с профессором Насром.
Худ слегка поежился. Ларри Рэчлин и Стив Берков резко выпрямились.
Линкольн улыбнулся.
– Я не дипломат, мистер президент, – растерянно произнес Худ.
– Вы прекрасный дипломат, – возразил Линкольн. – Вилл Роджерс утверждал, что дипломатия – это искусство повторять злому псу «хорошая собачка», пока не найдешь подходящий камень. У вас это получится.
– Поговорите с сирийцами о разведке и банках, – добавил президент. – Именно такая дипломатия нужна на данном этапе.
– А мы поищем подходящий камень, – проворчал Берков.
– Откровенно говоря, Пол, – сказал президент, – я не могу послать никого из кабинета министров. Если я это сделаю, обидятся турки. Миссис Клоу обеспечит вас необходимыми документами – почитаете во время полета. Где мистер Наср?
– В Лондоне, сэр, – ответил Худ. – Выступает на симпозиуме.
– Доктор Наср поможет вам протолкнуть любую идею. А, ладно, прихватите своего боксера из Джорджтаунского университета. Пусть возьмет на себя переговоры по освобождению генерала Роджерса. Наш посол в Дамаске Хэвелс займется вопросами безопасности.
Худ вдруг подумал, как испугается жена, услышав, что он отправляется в такое время на Ближний Восток.
Скрипичный концерт дочери ему тоже не придется послушать.
– Вылетаю сегодня вечером, сэр.
– Спасибо, Пол. – Президент посмотрел на часы. – Тридцать две минуты второго. Генерал Ванзалд, Стив, в три часа мы проводим совещание начальников штабов в Овальном кабинете.
Президент поднялся, давая понять, что встреча окончена. Он вышел из зала в сопровождении Беркова, генерала Ванзалда, Рэчлина и Колона. Министр обороны Колон приветливо помахал Худу.
Потом к нему подошел Ав Линкольн.
– Первый раз в жизни я ввязался в спор на таком уровне, – сказал государственный секретарь. – Ты молодец, Пол. Уверен, что ты успешно справишься с этим заданием.
Худ поднялся и крепко пожал руку Линкольна.
– Спасибо, Ав. Надеюсь, тебя не выгонят из-за меня с работы.
Линкольн улыбнулся:
– Учитывая все, что поставлено на карту, Пол, я тоже очень на это надеюсь.
Глава 17
Понедельник, восемь часов семнадцать минут вечера
Огюзли, Турция
Лоуэлл Коффи сидел в пассажирском кресле фургона Оп-центра и вглядывался в закрытое окно, за которым мелькал темный и дикий ландшафт. Мэри Роуз вела машину, нервно барабаня пальцами по рулю и напевая себе под нос отрывок из оперы Гилберта и Салливана «Иоланта».
Коффи тоже волновался и пытался успокоиться, для чего закрывал глаза и представлял, что едет с отцом и братом через Долину Смерти. Они очень любили уезжать куда-нибудь на целый день; мать называла их кофейными зернами, поскольку все трое постоянно сидели в стальной кабине. Лоуэлл готов был отдать все, что угодно, лишь бы хоть один раз повторить такую поездку. Старший Коффи погиб в результате авиакатастрофы в 1983 году. Брат Лоуэлла окончил Гарвард и устроился на работу в американское посольство в Лондоне; мать уехала вместе с ним. С тех пор Коффи ос