[76].
Возражения болгар не заставили немецкое Верховное командование отклониться от распоряжений, отданных им в директиве от 31 января. Но насколько полно болгары следовали этим распоряжениям и воздержались ли, прежде всего, от дальнейшей мобилизации и развертывания, это еще большой вопрос.
Опасения болгарской стороны в отношении турок разделял немецкий военный атташе в Анкаре генерал-майор Роде. В беседе с генералом Варлимонтом, имевшей место в Берлине 7 февраля, он сказал: по его мнению, турки вступят в войну, поскольку опасаются, что рано или поздно подвергнутся нападению Германии. Но их вступлению в войну можно помешать, если они получат от Германии достаточные гарантии, причем не через немецкого посла в Анкаре, а желательно личным письмом фюрера главе государства. Кроме того, вступившие в Болгарию немецкие войска должны держаться на удалении не менее 50 километров от турецкой границы. От этих несложных мер Германия может ожидать получения существенной выгоды, потому что Турция тогда, вероятно, будет поддерживать блокаду Дарданелл. Трудность заключалась в том, что такие обещания могли быть даны немецкой стороной не раньше вступления в Болгарию. До этого времени следует предпринять ловкие политические ходы, чтобы не допустить преждевременного удара турок.
Неуверенность в отношении позиции турок существенно не уменьшило и переданное 17 февраля болгарским телеграфным агентством сообщение о заключении болгаро-турецкого соглашения о дружбе. Хотя в нем партнеры по договору назвали неизменной основой своей внешней политики взаимный отказ от любых нападений, ничего не было сказано о том, что Турция спокойно отнесется к входу немецких войск в Болгарию и последующему нападению немцев на Грецию. Тем более важным представлялся шаг немцев, предложенный генералом Роде. Гитлер поддержал эту инициативу. Между тем он по предложению ОКХ сначала назначил наведение мостов через Дунай на 20 февраля, но потом согласился с предложением болгарской стороны о его переносе[77] и в конечном счете решил: наведение мостов для переправы через Дунай начнется 28 февраля, а вступление немецких войск в Болгарию – 2 марта. С болгарами было согласовано, что присоединение страны к Тройственному пакту последует 1 марта. В день начала наведения мостов Гитлер передал турецкому правительству через немецкого посла сообщение о предстоящем вступлении немецких войск в Болгарию и ее присоединение к странам оси и личное послание главе государства Инену. В этом послании, которое было передано 4 марта, Гитлер объяснял вступление в Болгарию, в которое Германия входит вынужденно из-за появления англичан в Греции, и подчеркивал, сославшись на германо-турецкое братство по оружию в Первой мировой войне, свое дружественное отношение к Турции. Кроме того, он заверил, что немецкие войска будут держаться на расстоянии не менее 60 километров от турецкой границы. В своем ответном послании, которое было передано Гитлеру турецким послом в Берлине в середине марта, Инену также упомянул о былом братстве по оружию и выразил желание и впредь поддерживать дружественные отношения.
У немецкого Верховного командования уже из бесед посла фон Папена с турецкими государственными деятелями 28 февраля и 4 марта сложилось впечатление, что опасность вступления Турции в войну можно считать ликвидированной. Оно не позволило сбить себя с толку информацией о переговорах, которые Инену приблизительно в это время вел в Анкаре с британским министром иностранных дел сэром Энтони Иденом и начальником Генерального штаба сэром Джоном Диллом. В этих переговорах подчеркивалась приверженность обеих сторон англо-турецкому союзу. Получив ответ Инену, Гитлер лишь еще больше укрепился во мнении, что вступления Турции в войну можно больше не опасаться. Однако, чтобы сделать большее и связать Турцию обязательством, он начал обдумывать возможность уступить ей вдающуюся во Фракию часть Греции – то есть область между Димотикой и Адрианополем, через которую проходит Восточная железная дорога. Но позже он к этим мыслям, похоже, не возвращался.
Наведение мостов через Дунай началось, в соответствии с приказом, 28 февраля в 7 часов утра. К этому времени болгарскую границу перешла первая немецкая часть – находившийся в румынской Добрудже зенитный дивизион – и двинулась на Варну, куда прибыла уже к вечеру. Обе сконцентрированные в районе Чернаводы танковые дивизии (5-я и 11-я) находились в полной боевой готовности, чтобы при необходимости перед общим вступлением войск направиться к болгаро-турецкой границе, что, правда, оказалось необязательным. 1 марта в венском дворцовом ансамбле Бельведер последовало присоединение Болгарии к Тройственному пакту, причем глава болгарского государства особенно подчеркивал, что Болгария остается верной заключенным со своими соседями договорам о дружбе[78] и намерена продолжать и развивать традиционно дружественные отношения с Советским Союзом.
После выполненного по плану наведения мостов через Дунай 2 марта в 6 часов утра 12-я армия вступила в Болгарию, причем перед ней прошли строительные войска, выполнившие необходимые дорожно-ремонтные работы. Одновременно последовала переброска VIII авиакорпуса, основные летные силы которого перебазировались на запасные аэродромы Софии и Пловдива. Все выходящие из Болгарии телеграфные и телефонные линии с началом наведения мостов были блокированы людьми адмирала Канариса. Болгарское правительство само утром 2 марта закрыло границы с Турцией, Грецией и Югославией. Отклики мировой общественности на ввод немецких войск в Болгарию были, вопреки ожиданиям, немногочисленными. Турция блокировала Дарданеллы, в остальном проявляя сдержанность. В позиции Югославии по отношению к странам оси появилась определенная жесткость. Англия прервала дипломатические отношения с Болгарией. Немецкий посланник в Афинах получил распоряжение министерства иностранных дел больше не вести переговоров с греками. Сообщение итальянцев о высадке в Греции двух британских дивизий оказалось ложным или, во всяком случае, преждевременным. Однако 10 марта появились надежные сведения о том, что с 7 марта в Пирее и Волосе идет высадка британских моторизованных войск. Немецкий военный атташе в Афинах оценил их численность примерно в 30 – 40 тысяч человек и доложил, что речь, вероятно, идет о двух дивизиях, которые из Афин и Волоса двинутся на север и в нижнем течении Альякмона займут позиции тремя группами[79]. На болгарской границе, по расчетам отдела иностранных армий «Восток» Генерального штаба сухопутных войск, находилось только три греческие дивизии[80].
Между тем продвижение немецких войск по территории Болгарии шло в соответствии с планом. 9 марта передовые части идущих впереди пехотных дивизий прибыли на болгарскую границу, а 5-я и 11-я танковые дивизии в полном составе заняли исходные позиции на болгаро-турецкой границе. Через восемь дней весь первый и второй эшелон в составе 5-й и 11-й дивизий и пехотного полка (штабы командований XIV, XVIII, XXX и XXXX корпусов, 2, 5, 9 и 11-я танковые дивизии, 60-я моторизованная дивизия, полк СС «Адольф Гитлер», 50, 72, 73 и 164-я пехотные дивизии, 5-я и 6-я горные дивизии и 125-й пехотный полк) находились на болгарской земле. При этом София, которую болгары объявили свободным городом, была занята не войсками, а тыловыми службами. В последующие дни дивизии вступили в район развертывания на границе. Третий эшелон находился в стадии выгрузки в Румынии. ОКХ уже 7 марта указало на то, что, учитывая позитивный настрой Турции, который идет на пользу Германии, не ослабленные длительным маршем шесть пехотных дивизий третьего эшелона лучше задержать в Румынии для участия в Восточной кампании. Было предложено не позднее 18 марта окончательно решить, будут эти дивизии вводиться в Болгарию или нет. Кроме того, главнокомандующий сухопутными силами попросил дать ему четкое разъяснение, будет ли операция «Марита» проводиться и в том случае, если греки откажутся от сопротивления, и в каком объеме при необходимости будет проводиться оккупация Греции.
На совещании с генерал-фельдмаршалом фон Браухичем 17 марта в берлинской рейхсканцелярии Гитлер приказал в любом случае вести наступление на Грецию до тех пор, пока англичане не будут изгнаны с материковой части Греции, включая Пелопоннес, и использовать для этого такие силы, чтобы они могли выполнить расширенные задачи, в сравнении с первоначально поставленной целью. При этом можно рассчитывать на то, что силы прикрытия против Турции через короткое время после начала операции могут быть выведены и использованы или для операции «Марита», или для кампании против Советского Союза. Запрос ОКХ, будет ли вообще третий эшелон войск введен в Болгарию, был решен в положительном духе. Сообщение генерал-фельдмаршала фон Браухича о том, что 12-я армия 1 апреля будет готова к переходу через греческую границу, Гитлер принял к сведению.
Еще одним предметом обсуждения на совещании было намерение ОКХ в ходе операции также оккупировать острова Лемнос, Самотраки и Тасос. Гитлер на совещании с главнокомандующим и начальником Генерального штаба сухопутных войск 5 декабря приказал проработать вопрос, можно ли с использованием грузовых планеров обеспечить оккупацию острова Лемнос и других важных островов Эгейского моря. Командование люфтваффе по этому поводу заявило, что первоначально имелось намерение захватить все Эгейские острова, за исключением Крита, но потом от этого было решено отказаться, потому что оккупация этих островов для люфтваффе не имеет никакой ценности. На них нет аэродромов, и потому их нельзя использовать как военно-воздушные базы. Военно-морской флот также не придал значения захвату Лемноса, однако выразил заинтересованность в оккупации Киклад и Спорад, которые являются промежуточными пунктами на пути к Додеканесским островам. Сухопутные силы, напротив, с самого начала высказывались за занятие Лемноса, поскольку существовало опасение, что этот остров, как Самотраки и Тасос, будет использован англичанами как промежуточный этап для высадки на побережье Западной Фракии. В конце концов военно-воздушные силы объявили о своей готовности использовать для оккупации Лемноса парашютистов. Но требовалось подготовить тоннаж для их смены войсковыми подразделениями после завершения воздушно-десантной операции, и адмиралу Шустеру, намеченному на роль «адмирала Балкан», было приказано ориентироваться на взятие острова. Однако 4 марта ОКХ было получено от начальника штаба оперативного руководства вермахта послание с отрицательным решением. В нем было сказано, что оккупация Лемноса англичанами представляется маловероятной и не имеет значения для люфтваффе и кригсмарине. Пока Турция остается нейтральной, она может счесть оккупацию острова немецкими войсками из-за его близости к Дарданеллам нежелательной. Поэтому от нее лучше воздержаться. К этому вопросу можно будет вернуться, если позиция Турции изменится или взятие Лемноса окажется необходимым в ходе дальнейших операций.