[78]. Только личным составом 35-й стрелковой дивизии были пленены 42 офицера и 998 солдат противника[79].
В этих боевых действиях принимали участие, помимо уже названных, и другие наши земляки, в частности, один из известных по Великой Отечественной войне братьев Лизюковых – Евгений Ильич. Он родился в 1899 г. в д. Нисимковичи Чечерского района Гомельской области, позже семья жила в Гомеле. Добровольно вступил в Красную Армию, в 1919 г. окончил Школу красных командиров. После боев на КВЖД оставался в армии до 1933 г., уволился по болезни. С началом Великой Отечественной войны вновь ушел в армию, был тяжело ранен и демобилизован. В июне 1942 г. по заданию Центрального штаба партизанского движения направился во главе разведывательно-диверсионной группы на оккупированную Минщину. С 1943 г. Е. Лизюков – командир отряда им. Ф. Э. Дзержинского 95-й партизанской бригады им. М. В. Фрунзе, затем начальник штаба отряда им. В. П. Чкалова 225-й партизанской бригады им. А. В. Суворова, позже командир отряда им. В. М. Молотова 2-й Минской партизанской бригады. Погиб в рукопашной схватке во время боя по ликвидации вражеской группировки в «минском котле» 7 июля 1944 г.[80]
Уроженец Витебска Израиль Соломонович Бескин (1895–1964) служил в Красной Армии с 1918 г., участвовал в Гражданской войне. В 1925 г. окончил Высшую артиллерийскую школу, в 1936 г. – Военную академию РККА им. М. В. Фрунзе. Генерал-лейтенант артиллерии Бескин командовал артиллерией 65-й армии при освобождении Беларуси в 1944 г., его войска отличились при форсировании реки Одер на территории Германии, за что Бескин в 1945 г. был удостоен звания Героя Советского Союза[81].
Думается, не лишним будет назвать также некоторых других участников событий на КВЖД, чьи судьбы впоследствии будут тесно связаны с военной историей Беларуси. Командовали ротами А. П. Белобородов (будущий генерал армии, дважды Герой Советского Союза, Почетный гражданин Витебска и г. и. Шумилине, армия которого отличилась при освобождении Витебщины летом 1944 г.) и И. И. Федюнинский (в будущем – генерал армии, Герой Советского Союза, в 1943 г. командовал армией в Гомельско-Речицкой наступательной операции). Будущий командир стрелкового корпуса, Герой Советского Союза генерал-майор В. Г. Жолудев погиб в период Белорусской операции, похоронен в Волковыске. Д. Г. Павлов, будучи уже генералом армии, Героем Советского Союза, командовал ЗапОВО в 1940–1941 гг. Летчик Б. Г. Лунц являлся командиром авиаэскадрильи одного из авиаполков, перебрасывавших в годы Великой Отечественной войны грузы белорусским партизанам, стал Героем Советского Союза. В. И. Баранчиков, уроженец Амурской области, с 1930 г. служил в Беларуси. В 1939 г. был назначен старшим пропагандистом полка 100-й стрелковой дивизии, в составе которой участвовал в походе в Западную Беларусь, советско-финляндской войне. Батальонный комиссар Баранчиков погиб в дни обороны Минска 27 июня 1941 г. под Острошицким Городком, где одна из улиц носит его имя[82].
Несмотря на одержанную Красной Армией победу, бои в районе КВЖД окончательно прекратились лишь к концу 1929 г.: последние советские бойцы ушли с территории Маньчжурии 25 декабря. Но уже 3 декабря Правительство СССР и Мукденское правительство Чжан Сюэляна подписали в Никольск-Уссурийске (совр. Уссурийск) протокол о восстановлении на КВЖД положения, определенного соглашением 1924 г., а 22 декабря в Хабаровске был подписан с представителями Мукденского и Нанкинского (Чан Кайши) правительств еще один протокол о восстановлении прежнего положения на КВЖД и взаимном освобождении пленных военных и гражданских лиц[83].
За успехи, достигнутые в боях, ОДВА, Дальневосточная военная флотилия, Дальневосточные пограничные войска и 105-й стрелковый полк 35-й Сибирской стрелковой дивизии были награждены орденами Красного Знамени, 589 бойцов и командиров получили ордена Ленина и Красного Знамени[84]. Среди соединений и частей, удостоенных Почетных Революционных Красных Знамен, был 108-й Белореченский стрелковый полк 36-й Забайкальской стрелковой дивизии[85], а среди кавалеров ордена Красного Знамени -59 командиров и краснофлотцев Дальневосточной военной флотилии, в том числе командир монитора «Свердлов» П. Трайнин[86].
В ходе октябрьско-ноябрьских боев 1929 г. китайская сторона потеряла убитыми не менее 1350 человек, не менее 8500 человек попали в плен.
В советских войсках погиб 281 человек (65 командиров и 216 красноармейцев), из них 199 – в результате боевых действий. 32 красноармейца и командира пропали без вести; более 1500 человек получили ранения и обморожения[87]. Все погибшие бойцы и командиры были похоронены на советской территории как в районе боев, так и на кладбищах военных госпиталей. Многие упокоились в братской могиле в военном городке Даурия Борзянского района Читинской области, где располагался крупный прифронтовой военный госпиталь, на который пала основная нагрузка по приему раненых и больных, причем также из числа пленных китайцев.
В 1930 г. на экраны СССР вышел документальный фильм «Особая Дальневосточная» о боях на КВЖД, пользовавшийся огромным успехом. Его создатели – кинооператоры С. Гусев и Р. Гиков – вели съемки непосредственно в зоне боевых действий.
События в районе КВЖД вдохновили советских литераторов. Так, белорусский поэт А. Звонак выразил атмосферу тех дней в стихотворении «Марш»:
<…>
І захад і ўсход
Правакуюць вайну —
Таварыш,
таварыш,
на варце пільнуй!
<…>
На край,
дзе заводаў растуць карпусы,
На край,
дзе ўраджаяў шумяць каласы,
Рыхтуецца бура,
рыхтуецца шквал
Нябачаных сьветам
крывавых навал.
<…>
З усходу, заходу,
з-пад нашых граніц
Злавесныя крадуцца
здані вайны,
І чуецца клёкат
ліхіх груганоў,
І порахам пахне
настойліва зноў.
На крок не адыдзем
ад нашай мяжы!
Таварыш, —
да сьмерці краіне служыць!
<…>
Стальныя калёны
дружней і шчыльней!
Таварыш!
таварыш,
таварыш, пільней.
Минск, 1929 г. [88]
В 1933 г. поэт Д. Бедный написал стихотворение, которое было положено на музыку композитором А. Давиденко. В результате забытая сегодня песня «Нас побить, побить хотели!», стилизованная под народные частушки, стала в те годы весьма популярной, невзирая на специфическую лексику и порой откровенно неуклюжие рифмы:
Нас побить, побить хотели,
Нас побить пыталися.
Эх! А мы тоже не сидели,
Того дожидалися!
У китайцев генералы —
Все вояки смелые.
Эх! На рабочие кварталы
Прут, как очумелые.
Под конец они, пройдохи,
Так распетушилися.
Эх! На советские «подвохи»
Дать отпор решилися.
<…>
Так махнули, так тряхнули,
Крепко так ответили.
Эх! Что все Чжан Сюэ-ляны
Живо дело сметили.
Застрочили быстро ноты.
Мирные и точные.
Эх! Мастера своей работы
Мы, дальневосточные!
Победа советских войск в районе КВЖД не только восстановила (правда, на достаточно короткий срок – до марта 1935 г.) историческую справедливость в отношении статуса этой желез- [89] ной дороги, но и продемонстрировала также решимость и способность Красной Армии к обороне своих дальневосточных рубежей, что сыграло немаловажную роль в последующих отношениях между СССР и Японией.
2.5. За свободу Китая
Заключение Никольск-Уссурийского и Хабаровского соглашений не принесло в Дальневосточный регион подлинного мира. Нанкинское правительство Чан Кайши практически сразу стало на путь нарушения пунктов этих соглашений. Что касается Мукденского правительства Чжан Сюэляна, оно предпочло придерживаться достигнутых договоренностей, опасаясь нового вооруженного столкновения с СССР.
В начале 1930 г. Нанкинское правительство начало очередной этап антисоветской кампании. 8 февраля оно опубликовало заявление о непризнании Хабаровского протокола, якобы заключенного их представителем с превышением полномочий. Всячески оттягивался и созыв советско-китайской конференции, которая, по предварительной договоренности, должна была обсудить широкий спектр взаимоотношений между СССР и Китаем, поскольку дипломатические отношения между странами к этому времени еще не были восстановлены. Конференция открылась только 11 октября 1930 г., а ее 22 заседания продолжались в бесплодных спорах, с перерывами, до октября 1931 г. и совсем прекратились в связи с началом японской агрессии против Китая. Главным вопросом по-прежнему оставалась судьба КВЖД, при этом один из советских участников переговоров метко заметил, что китайцы, по всей вероятности, хотят, чтобы советское правительство не только отдало дорогу даром, но еще приплатило, чтобы ее взяли.
В таких условиях финансовое и хозяйственное положение КВЖД постоянно ухудшалось, недалеко было до полного развала этого некогда мощного, четко отлаженного механизма. Кроме того, в Маньчжурии продолжались провокации против советских служащих дороги. Только в течение 1930 г. было отмечено 659 подобных случаев