[90]. Фактически китайская сторона по-прежнему всеми силами стремилась оттеснить СССР от управления КВЖД и добиться бесплатной ее передачи в свои руки.
Активизировалась и враждебно настроенная по отношению к Советскому Союзу часть русской эмиграции. В районе станции Пограничная образовался центр подготовки вооруженных белых отрядов для переброски на территорию СССР. Только с 21 марта по 17 апреля 1930 г. отсюда было совершено 5 налетов на разъезды КВЖД, в ходе которых имелись человеческие жертвы[91]. Белые отряды срывали перевозки, разрушали имущество дороги, терроризировали служащих.
Однако в разгар очередного этапа антисоветской кампании Китай подвергся вооруженной агрессии со стороны Японии, что вынудило его круто изменить враждебное отношение к Советскому Союзу.
Японское руководство стало на путь непосредственной подготовки к поэтапной широкой экспансии в Китае еще летом 1927 г. Причем поскольку Китай был в это время охвачен гражданской войной, предлог был выбран достаточно оригинальный: необходимость «обеспечения мира» в Восточной Азии.
Реализация этого плана началась вечером 18 сентября 1931 г. с провокации, организованной японскими агентами в Китае: в г. Лугоуцяо, недалеко от Мукдена, был организован взрыв на железнодорожном мосту. Под предлогом необходимости усилить охрану железной дороги, связывающей Китай с Японией, японская армия в Маньчжурии уже через час после диверсии начала военные действия, и утром 19 сентября ее войска захватили Мукден, а в течение нескольких последующих месяцев оккупировали всю Маньчжурию и фактически оказались непосредственно у советских границ.
По мнению российских историков, эти агрессивные действия Японии стали первым очагом будущего мирового военного пожара. Некоторые японские исследователи высказываются еще более решительно, заявляя, что взрыв в Лугоуцяо ознаменовал собою начало Второй мировой войны.
Армия Чжан Сюэляна, не вступая в боевые действия, отошла в Северный Китай. Не встретив сопротивления, японцы 3 января 1932 г. заняли последний опорный пункт Китая в Маньчжурии – г. Цзиньчжоу. В это время Нанкинское правительство Чан Кайши не только не организовало отпора агрессору, но было более озабочено действиями против крепнущих сил Красной Армии Компартии Китая, которая (не без военной помощи СССР) вела борьбу с нанкинскими войсками за расширение территории влияния. В советских, в том числе белорусских, газетах периодически публиковались заметки о ее победах, различные фотосюжеты, например «Чырвоныя кітайскія партызаны на прывале» и др.[92]
19 февраля 1932 г. вдова основателя Гоминьдана Сунь-Ятсена – Сун Цинлин обратилась в МОПР и другие международные организации с призывом предпринять действия в международном масштабе в защиту Китая от японской агрессии[93].
Со своей стороны, желая придать видимость законности в отношении оккупации Маньчжурии, Япония инициировала создание на ее территории нового Монголо-Маньчжурского государства со столицей в Чаньчуне, переименованном в Синьцзин (Новая столица). 1 марта 1932 г. сформированное японцами коллаборационистское правительство приняло декларацию о независимости государства Маньчжоу-Го, которое 1 марта 1937 г. было провозглашено наследственной монархией во главе с Пу И – представителем последней правившей в Китае до 1911 г. императорской династии Цинь. Япония позиционировала себя защитницей интересов Маньчжоу-Го.
Японская оккупация Маньчжурии ознаменовала собой новый этап во взаимоотношениях СССР и Китая, в том числе в вопросе о КВЖД. Японцы рассматривали дорогу как последнее препятствие на пути к своему полному господству в Маньчжурии, хотя и заявили, что не собираются наносить какого-либо ущерба магистрали. Правда, напомнив о своем нейтралитете во время боевых действий 1929 г., они обратились к Советскому Союзу с просьбой разрешить в ходе «Маньчжурского инцидента» (такое официальное название получила в Японии оккупация Северо-Восточного Китая) перевозку своих войск по КВЖД. Дипломатическое сопротивление Советского Союза продолжалось недолго, поскольку он желал всеми силами избежать вооруженного конфликта со Страной восходящего солнца, к тому же китайская сторона согласилась на все условия японцев. В результате Япония оказалась в начале 1932 г. практически единовластной хозяйкой дороги.
Парадоксально, но оккупация Японией Маньчжурии и создание там государства Маньчжоу-Го способствовали сближению Нанкина с Советским Союзом. 12 декабря 1932 г., по инициативе китайской стороны, обменом нотами в Женеве были восстановлены дипломатические отношения между СССР и Китайской Республикой. Это вызвало крайне негативную реакцию Японии, которая почувствовала в данном акте опасность для реализации своих планов в Китае. И основания для этого были. Еще накануне восстановления дипотношений, 5 декабря 1932 г., на советскую территорию отступили более 2800 китайских военных из так называемой Армии спасения Родины под командованием генерала Су Бинвэня, выступившей против властей Маньчжоу-Го, а также 1200 гражданских лиц, а в начале января 1933 г. еще 5 тыс. китайцев[94]. На требование Японии об их выдаче СССР ответил отказом и даже демонстративно устроил торжественную встречу китайских генералов на вокзале в Москве. (В феврале-марте 1933 г. интернированные китайцы, размещенные в основном в районе Томска, были репатриированы.)
Сближение СССР с Китаем, отказ Лиги Наций от признания Маньчжоу-Го подвигли Японию на решительный политический демарш: 27 марта 1933 г. она вышла из Лиги Наций, а 31 мая того же года добилась от Нанкинского правительства подписания японо-китайского соглашения, по которому Китай официально отказался от претензий на территорию Маньчжурии. Что касается
Советского Союза, он не обменялся послами с новоявленным государством, однако все же установил с ним формальные дипломатические отношения, открыв в Маньчжурии 5 своих консульств и разрешив открыть столько же в СССР. Советское руководство объяснило этот шаг необходимостью поддерживать отношения с властью, установленной на территории, по которой проходит советская железная дорога и где живут десятки тысяч советских граждан. Тем самым на международной арене сделала первые шаги печально знаменитая политика умиротворения агрессора, достигшая своего апогея в Мюнхенском договоре западных держав в 1938 г.
Конечно, эти попытки ни к чему не привели: в начале 1934 г. резко усилился натиск японцев и маньчжурских властей на КВЖД. Продолжались грабежи, аресты, убийства служащих дороги и их семей. В результате события достигли уровня конфликта 1929 г.
28 января 1934 г. Белорусское телеграфное агентство под заголовком «Новыя бясчынствы манчжурскіх агентаў» передало сообщение о том, что накануне на станции Джаланьтунь западной линии КВЖД железнодорожная охрана во главе с белогвардейцем Новиковым при участии японских жандармов произвела обыски и арестовала советских граждан: машиниста водокачки Болдина, десятника Васькова, слесаря Годованова, табельщика Деушева и артельного старосту Рожковского. Обыски были произведены также в жилом поселке при станции. На восточной линии дороги японцы сняли со столбов около 500 метров провода, принадлежавшего электростанции КВЖД[95].
Белорусские газеты 1934 г. были заполнены и другой подобной информацией. Так, БелТА распространило сообщение японского телеграфного агентства Симбун рэнго из Харбина, что ночью 30 августа 1934 г. на восточной линии КВЖД потерпел крушение поезд, шедший из Харбина в Чаньчунь, в котором находились японские граждане. Поезд к тому же был якобы обстрелян из винтовок и пулеметов отрядом «бандитов» в количестве 100 человек. По заявлению заместителя наркома иностранных дел СССР Б. С. Стомонякова, сделанному 31 августа японскому послу в СССР Ото, целью арестов и пыток, которым подвергались служащие КВЖД, было добиться от них признания, что они сами являются организаторами этого и других многочисленных нападений на восточную линию дороги[96].
В таких условиях, не желая быть втянутым в новый вооруженный конфликт, СССР вынужден был согласиться на переговоры с японо-маньчжурскими властями о продаже КВЖД. Договор с громоздким названием «Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Маньчжоу-Го об уступке Маньчжоу-Го прав Союза Советских Социалистических Республик в отношении Китайской Восточной железной дороги (Северо-Маньчжурской железной дороги)» был подписан в Токио 23 марта 1935 г. Он был крайне невыгоден для СССР: громадное имущество дороги и все связанные с ней экономические и стратегические привилегии были отданы буквально даром, поскольку в сложившейся к тому времени на Дальнем Востоке ситуации Москва не могла рассчитывать на большее. Вместе с тем, избавляясь от КВЖД, которая в течение 10 лет служила очагом военной напряженности в приграничных районах, Советский Союз ликвидировал этот взрывоопасный источник военных конфликтов. (Забегая вперед, заметим, что в 1945 г., после окончания Второй мировой войны, КВЖД вновь перешла в совместное управление СССР и Китая вместе с Южно-Маньчжурской железной дорогой под названием Китайская Чаньчуньская железная дорога. Но 1 октября 1949 г., после образования Китайской Народной Республики, Советское правительство окончательно и безвозмездно передало ей все свои права на совместное управление этой дорогой и все принадлежавшее ей имущество.)
Япония, развязавшая себе руки выходом из Лиги Наций, в 1935 г. захватила весь Северо-Восточный Китай, а в ночь с 7 на 8 июля 1937 г. начала тотальную войну против Китая, стоившую жизни более 35 млн его граждан[97]. При этом японские руководител и уже почти не скрывали, что одной из главных целей вторжения в Китай является создание плацдарма для последующих действий против СССР. Перспектива военного столкновения Японии с Советским Союзом и тем самым ослабление обеих этих стран чрезвычайно устраивала США, а также Великобританию, Францию и Голландию, преследовавших свои интересы в Китае.