[129]. При этом немногие догадывались, что и кто на самом деле стоит за «высоким техническим уровнем» техники и «беззаветным мужеством» китайских пилотов.
В 1937 г. военные поставки Китаю все-таки начали осуществлять также США и Великобритания, однако, по оценкам китайских историков, помощь СССР в 1937–1940 гг. в 5 раз превышала общую сумму займов, предоставленных в этот же период США и Англией вместе взятыми[130]. Причем если советские займы предоставлялись без каких бы то ни было условий и на льготной основе выплат не более 3 % годовых, США и Англия взимали от 4 до 6,5 % годовых и поставили условия погашения займов природными материалами: оловом, вольфрамом, сурьмой и др. А США направляли одновременно военные грузы в Японию[131].
Всего Китаю было предоставлено Советским Союзом 3 займа на общую сумму в 250 млн долларов для финансирования закупок советского вооружения и других военных поставок. В счет этих кредитов Китаю было поставлено с октября 1937 г. по сентябрь 1939 г. 985 самолетов, 82 танка, более 1300 орудий, свыше 14 тыс. пулеметов, многие десятки тысяч винтовок, сотни автомашин, автотягачей, огромное количество патронов, авиабомб, снарядов[132]. Немного позже дополнительно отправили 250 самолетов СБ и И-16, 300 орудий разного калибра, 300 автомашин ЗИС-5. Всего, таким образом, с 1937 г. СССР поставил Китаю 1285 самолетов всех марок (777 истребителей, 408 бомбардировщиков, 100 учебных самолетов), 1600 орудий разных калибров, 82 средних танка, 14 тыс. станковых и ручных пулеметов, 1850 автомашин и тракторов, большое количество винтовок, боеприпасов, запасных частей к военной технике, а также имущество связи, бензин, медикаменты и медицинское оборудование[133].
В оказании непосредственной военной помощи Китаю в войне с японскими захватчиками участвовали более 5000 военных и гражданских лиц из СССР, из них 3665 военнослужащих, включая 446 летчиков и авиаспециалистов, а также бойцов и командиров, которые обслуживали автомобильную трассу Алма-Ата – Ланьчжоу. По неполным данным, погибли 227 человек, из которых 97 были убиты, 6 умерли от ран, 5 – от болезней, 8 пропали без вести, 111 погибли в авиакатастрофах и других происшествиях, связанных с перегоном самолетов на большие расстояния в сложных метеоусловиях, без необходимого аэронавигационного обеспечения, плохим оборудованием аэродромов[134].
Забыв, по крайней мере внешне, былые «обиды», нанесенные ему гоминьдановским руководством, СССР исходил из того, что оно представляло на тот момент в Китае главную силу, располагавшую достаточно большой армией в количестве более 2 млн человек, контролировало крупнейшие торгово-промышленные и культурные центры, все экономически развитые районы, поддерживало международные отношения с внешним миром. Конечно, куда ближе по мировоззрению была КПК во главе с Мао Цзэдуном, однако на тот момент ни сама эта партия, ни ее армия числом около 60 тыс. человек не представляли реальной политической и военной силы. Большое значение в решении СССР оказать военную помощь Гоминьдану сыграло создание в Китае единого антияпонского фронта, после чего Советский Союз мог не опасаться, что поставляемое им вооружение может быть использовано против КПК. Вместе с тем отношения строились на весьма зыбкой почве: симпатии Чан Кайши по-прежнему принадлежали западным странам, политика в отношении СССР не была последовательной. Так, уже с конца 1937 г. чанкайшисты начали втягиваться в закулисные переговоры о мире с Японией, инициированные последней на собственных условиях.
Тем временем Япония расширяла свою экспансию: к концу 1938 г. уже были захвачены Северный и огромные территории Центрального и Южного Китая, важнейшие экономические центры страны и почти вся железнодорожная сеть. Японский флот блокировал Китай с моря. Была оккупирована и новая столица гоминьдановского правительства – Ханькоу, после чего Чан Кайши обосновался в Чунцине. Не случайно в отчетном докладе
XVIII съезду ВКП(б) в марте 1939 г. И. В. Сталин, характеризуя международное положение, выразился следующим образом: «Уже второй год идет новая империалистическая война, которая распространилась на огромной территории от Шанхая до Гибралтара…»[135]
Однако вскоре в ходе Японо-китайской войны наступила пауза, продолжавшаяся более 5 лет, до марта 1944 г. Войска Чан Кайши, остановив дальнейшее продвижение японцев, перешли к позиционной обороне, хотя возможности для наступательных действий имелись. В этот период в Китае начался новый всплеск антикоммунистических настроений, накапливались силы для очередного витка гражданской войны.
В сложившейся обстановке Япония инициировала 30 марта 1940 г. создание в захваченном ею Нанкине марионеточного Центрального национального правительства во главе с перешедшим на сторону захватчиков заместителем председателя ЦИК Гоминьдана Ван Цзинвэем. Это правительство, признанное Токио в ноябре того же года, провозгласило совместную с Японией «оборону от коммунизма», признало Маньчжоу-Го и оккупацию территорий Китая.
В конце 1939 – начале 1940 г. гоминьдановское правительство прекратило материальное снабжение 8-й и новой 4-й армии КПК и нарушило данное Советскому Союзу обещание не разворачивать против них военных действий. В ответ СССР приостановил военные поставки в Китай, не желая, чтобы они были использованы против коммунистов. После заверений Чан Кайши, что конфликт будет урегулирован, поставки возобновились, но лишь на короткое время, поскольку в январе 1941 г. чанкайшисты напали на коммунистические войска. В то же время они почти не предпринимали активных боевых действий против японцев, предоставляя это «почетное» право, в частности в небе, советским летчикам.
Весной 1941 г. наметившееся охлаждение между СССР и гоминьдановским правительством усилилось, причиной послужило заключение Советским Союзом в апреле пакта о ненападении с Японией, дополненного Декларацией о территориальной целостности и неприкосновенности границ Монгольской Народной Республики и Маньчжоу-Го. В Китае это восприняли как измену союзников, в связи с чем 15 апреля 1941 г. министр иностранных дел Китая Ван Чунхуэй заявил советскому правительству протест.
В ответ СССР еще накануне Великой Отечественной войны прекратил военные поставки в Китай и отозвал своих летчиков. В 1942 г. на родину вернулось и большинство советников.
За мужество и отвагу, проявленные в ходе оказания интернациональной помощи Китаю в борьбе с японскими оккупантами в период 1937–1941 гг., 424 советских военнослужащих были удостоены правительственных наград, из них 49 посмертно. Как уже упоминалось, 14 человек стали Героями Советского Союза (помимо А. С. Благовещенского и Е. М. Николаенко, – О. Н. Боровков, А. А. Губенко, В. В. Зверев, Г. П. Кравченко, М. Н. Марченков (посмертно), Ф. П. Полынин, И. П. Селиванов, С. В. Слюсарев, С. П. Супрун, а также С. С. Гайдаренко, И. С. Сухов и Т. Т. Хрюкни из 49-й скоростной бомбардировочной авиабригады БВО)[136].
Судьбы трех летчиков-героев из этого списка позже тесно переплетутся с Беларусью: Ф. П. Полынин встретит Великую Отечественную войну в Бобруйске, командуя 13-й бомбардировочной авиадивизией. Подполковник С. П. Супрун, командир истребительного авиаполка особого назначения, 4 июля 1941 г. погибнет в воздушном бою над территорией Толочинского района Витебской области и 22 июля того же года станет посмертно первым в годы войны дважды Героем Советского Союза. Генерал-полковник Т. Т. Хрюкни, командующий 1-й воздушной армией, будет освобождать Беларусь летом 1944 г., год спустя станет дважды Героем Советского Союза.
После нападения Германии на СССР гоминьдановское руководство в очередной раз сделало поворот на 360 градусов по отношению к Советскому Союзу, объявив 2 июля 1941 г. о разрыве дипломатических отношений с Германией и Италией и присоединении к антифашистскому блоку государств. После атаки Японии на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор в Тихом океане 7 декабря 1941 г. правительство Чан Кайши официально объявило 9 декабря войну Японии, а 10 декабря – Германии и Италии. 1 января 1942 г. Великобритания, США, СССР и Китай опубликовали совместную Декларацию союзных государств, в которой обязались сотрудничать в деле разгрома фашизма.
На протяжении 1920-1930-х гг. участие советских военнослужащих в боевых действиях на территории Китая сопровождалось организацией гуманитарных акций солидарности в СССР, которые имели немаловажную особенность: советских граждан призывали поддерживать «китайских рабочих», «китайский народ», не вникая в сущность сложных внутриполитических процессов, происходивших в Китае, и столь же сложных межгосударственных отношений между обеими странами. К примеру, в марте 1927 г. жителей Минска собрали на 10-тысячный митинг, чтобы приветствовать «победу шанхайских рабочих, которые очистили город от китайских милитаристов»[137]. На заседании Бюро ЦК КП(б)Б 1 апреля 1938 г. было решено постоянно рассказывать о героической борьбе китайского народа, боровшегося за национальную независимость «против фашизма и поджигателей войны»[138].
Газеты публиковали многочисленные письма трудящихся в поддержку борьбы китайского народа, инициированные профсоюзными и мопровскими организациями. Так, ячейка МОПР в количестве 430 человек одного из цехов витебской чулочно-трикотажной фабрики «КИМ» поместила в фабричной газете «Пісьмо гераічнаму народу Кітая», в котором призвала его к стойкости в справедливой борьбе и сообщила, что мопровцы внимательно следят за происходящими в Китае событиями и рассказывают о них всем рабочим