В 1930-е гг. белорусские газеты по-прежнему не отличались пристальным вниманием к монгольской тематике, что вполне объяснимо: в то время для БССР, отстоявшей на тысячи километров от дальневосточных границ, гораздо более актуальными были проблемы западных соседей. Тем не менее на газетных страницах продолжают проскальзывать материалы, связанные, как правило, с межгосударственными политическими контактами СССР и МНР К примеру, читатели могли познакомиться с текстом приветствия Правительства МНР VII съезду Советов Союза ССР, подписанного председателем Малого Хурала МНР Амором и председателем Совета Министров Гендуном[199].
Активизация публикаций наблюдалась в связи с вторжением японо-маньчжурских войск на монгольскую территорию в районе монастыря Халхин-Сумэ вблизи озера Буир-Нур 6 января 1935 г. и последовавшими за этим событиями. В частности, было распространено сообщение ТАСС из Улан-Батора о факте захвата этой территории и обстреле монгольской погранзаставы, сопровождавшемся человеческими жертвами[200].
Поскольку захваченная спорная территория, которую власти созданного к тому времени Японией государства Маньчжоу-Го считали своей, стала плацдармом для частых обстрелов и нападений на монгольские пограничные заставы, МНР начала в июле 1935 г. длительные переговоры с представителями Маньчжоу-Го на станции Маньчжурия. Об их ходе регулярно сообщали белорусские газеты. Переговоры, тянувшиеся до октября 1935 г., в итоге были сорваны, поскольку монгольская делегация не приняла ультиматум Маньчжоу-Го о назначении своих уполномоченных в МНР в качестве дипломатических представителей[201].
После этого налеты японо-маньчжурских войск участились. «Звязда» сообщила подробности одного из них, последовавшего в конце декабря 1935 г.: на пограничной заставе Булун-Дэрсун были убиты 5 человек, среди них помощник начальника заставы, сожжены постройки, похищены продукты и хозяйственные принадлежности, после чего нападавшие в количестве около 300 человек ушли на территорию Маньчжоу-Го и увели с собой нескольких монгольских цириков (рядовых МНРА)[202].
В начале января 1936 г. БелТА распространило информацию о новой провокации японо-маньчжурских войск против МНР: 15 января 1936 г. они перешли границу в районе озера Хара-Нур, после чего окружили и задержали монгольских пограничников[203]. В последующем газеты сообщали о других подобных случаях, а также об обмене нотами между МНР и Маньчжоу-Го по поводу этих пограничных конфликтов[204].
Весьма примечательны газетные информации о военно-экономическом сотрудничестве Советского Союза и МНР, которое советская пропаганда пыталась всячески вуалировать. Так, 25 февраля 1935 г. «Звязда» перепечатала материал из «Известий», решительно опровергавший некоторые сообщения японской печати. Указывалось, что японская газета «Нити-нити» (полное название «Токе нити-нити симбун») распространила данные, полученные, якобы, со станции Маньчжурия, что, на основании соглашения между правительствами СССР и Внешней Монголии, Советский Союз приступил к строительству железнодорожной магистрали Чита – Улан-Батор длиной 2 тыс. км, осуществляет подвоз стройматериалов к Уссурийской и Забайкальской железным дорогам и привлек на строительство много маньчжур и корейцев. Японская газета отметила, что дорога, несомненно, улучшит связь между СССР и Внешней Монголией и посему будет иметь большое политическое значение. На это «Звязда» вслед за «Известиями» заявила, что «кампетэнтным саюзным органам нічога невядома аб пабудове чыгуначнай магістралі Чыта – Улан-Батар (Урга), а таксама аб пагадненні па гэтаму пытанню паміж урадамі СССР і Мангольскай народнай рэспублікі. Усё паведамленне прадстаўляе чарговую выдумку вядомых колаў у Манчжурьй, як відаць у сувязі з павышанаю цікавасцю, якую яны за апошні час праяўляюць да мангольскіх пытанняў»[205].
Однако советская пропаганда пыталась отрицать факт, имевший место в действительности: как уже отмечалось выше, с января 1935 г. упомянутая японцами железная дорога действительно строилась. Несмотря на это, вскоре «Правда», а за ней и белорусские газеты выступили с заявлением о «новых выдумках Нити-нити». На этот раз эта влиятельная японская газета дала более развернутую картину событий, поведав о том, что с момента передачи КВЖД китайской стороне советские власти сформировали во Внешней Монголии кавалерийский корпус, на средства, полученные от продажи дороги, строят железнодорожные магистрали между Сибирью и Внешней Монголией, в том числе от Читы до Улан-Батора, а Читинский гарнизон командировал на это строительство во Внешнюю Монголию 500 красных командиров и красноармейцев, много бывших служащих КВЖД и 3 тыс. рабочих. Комментируя эти сообщения, «Правда» сравнила их с баснями барона Мюнхаузена. В белорусском переводе эти комментарии звучали со страниц «Звязды» следующим образом: «Цяжка без смеху чытаць новую «утку» такійскай газеты… I ўжо відавочным глупствам гучыць сцвярджэнне аб «камандзіроўцы» чырвоных камандзіраў… Ці варта гаварыць аб тым, што ніякіх чыгунак Савецкі Саюз не будуе ні ў Мангольскай народнай рэспубліцы, ні тым болып у Сіньцзяне… ён па горла заняты будаўніцтвам чыгунак на сваей асабістай тэрыторыі»[206].
В «Советской Белоруссии» от 12 июля 1939 г., в разгар боев на Халхин-Голе, появилась большая статья «Мангольская Народная Рэспубліка» (авторство либо источник перепечатки не указаны), посвященная 18-летию монгольской революции и 15-летию образования МНР. Статья включала исторический очерк о Монголии, изложение сущности ее договоров с СССР, высказывания И. В. Сталина и В. М. Молотова, касавшиеся защиты Советским Союзом интересов МНР.
Глава 4Необъявленные войны
4.1. На хасанских сопках
Очередным этапом на пути постепенного сползания мирового сообщества в пучину Второй мировой войны стали события в Дальневосточном крае Советского Союза летом 1938 г. Короткие по времени, но чрезвычайно тяжелые по характеру бои между советскими и японскими войсками в районе озера Хасан в Посьетском районе Приморского округа Дальневосточного края (совр. Хасанский район Приморского края России) стали следствием общей линии агрессивной политики стран – участниц Антикоминтерновского пакта, первой серьезной попыткой блока милитаристских сил испытать на практике военные возможности СССР.
Как мы уже отмечали, к середине 1930-х гг. международная обстановка на Дальнем Востоке определялась прежде всего агрессией Японии в Китае и ухудшением советско-японских отношений, что было связано с крупномасштабной военной помощью СССР Китаю. Не случайно нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов в своей речи на XVII съезде ВКП(б) в феврале 1934 г. назвал «наиболее угрожаемыми направлениями» Дальний Восток и Восточную Сибирь и заявил, что непосредственная угроза нападения на Приморье вынудила СССР приступить к созданию военно-морских сил на Дальнем Востоке[207].
Помимо Тихоокеанского флота, формирование которого началось в январе 1935 г., на Дальнем Востоке были созданы два новых военных округа: 17 мая 1935 г. из состава Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) выделили Забайкальскую группу войск, преобразованную затем в Забайкальский военный округ; остальная часть ОКДВА составила Дальневосточный военный округ (2 июня 1935 г. он был вновь переименован в ОКДВА, но сохранил функции округа). Новые округа были значительно пополнены личным составом, военной техникой и вооружением. К началу 1937 г. в них была сосредоточена четвертая часть советских сухопутных войск[208].
Ситуация на Дальнем Востоке продолжала неуклонно обостряться. Об этом заявил на Второй сессии ЦИК СССР 7-го созыва в январе 1936 г. заместитель наркома обороны маршал М. Н. Тухачевский. Он подчеркнул, что процесс подготовки к войне идет как на Востоке, так и на Западе, однако на дальневосточных границах он более острый, там «японский империализм каждый год преподносит нам все новые и новые доказательства своих далеко не мирных намерений. Показательным является строительство Японией железных дорог в Маньчжурии, что имеет не экономическое значение, а чисто стратегическое значение, служа целям нападения на наш Дальний Восток. В 1932 г. японцы построили в Маньчжурии 280 км, в 1933 г. – 500 км, в 1934 г. – 900 км, а в прошлом 1935 г. – 1200 км дорог… За последние годы японцы обновили свой морской флот…»[209] Если в конце 1931 г. численность японской Квантунской армии в Маньчжурии составляла 64,9 тыс. человек, то к концу 1936 г. эта цифра возросла до 194 тыс.[210]
В августе 1936 г., в развитие «Меморандума Танака», генеральный штаб японской армии разработал документ под названием «Основные принципы плана по руководству войной против Советского Союза», согласно которому на первом этапе войны предполагалось захватить Приморье (правое побережье рек Уссури и Амур) и Северный Сахалин, принудив тем самым СССР согласиться на создание Великого монгольского государства под контролем японских властей, которое полностью поглотило бы территорию МНР[211]. На следующем этапе планировалось широкое наступление в направлении Транссибирской железной дороги в районе Байкала с целью перерезать эту главную транспортную артерию, связывавшую европейскую часть СССР с Сибирью. В марте 1938 г. штаб Кванту некой армии разработал еще один программный документ – «Политика обороны государства», главная идея которого заключалась в захвате Квантунской и Корейской армиями Японии советского Приморья путем отсечения войск ОКДВА от во