В «Кратком описании Хасанской операции», составленном штабом пограничных и внутренних войск Дальневосточного округа, отмечалось: «Около полуночи подразделения 118-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии вышли на южную часть гребня высоты Заозерная и водрузили на ней красный флаг (фотография его появилась на страницах всех центральных советских газет)… противнику все же удалось в тот день удержать за собой северную часть гребня высоты Заозерная и гребень высоты Безымянная…»[244] Ожесточенные бои за полное овладение этими высотами продолжались 7-10 августа, но решающего успеха они не имели.
В первом эшелоне частей, которые пошли в атаку вслед за танками, находился пулеметчик Никита Жерносенко, работавший до призыва в армию слесарем на Добрушской фабрике «Герой труда». В армии он стал образцовым специалистом пулеметного дела, примером для других бойцов, именно поэтому нашего земляка поставили в авангард атакующих. В годовщину событий газета «Советская Белоруссия» опубликовала статью «Хасановец Никита Жерносенко». Как подчеркнул ее автор – младший политрук А. Желдаков, «первым красным пулеметчиком на высоте Пулеметной был тов. Жерносенко… Когда на сопке Заозерной взвился красный флаг победы, Жерносенко была вверена охрана высоты»[245].
О Жерносенко написала также «Звязда», правда, неточно назвав фамилию – Жерносек. Газета отметила, что вместе с ним в 1936 г. в армию были призваны рабочие той же Добрушской фабрики А. П. Демуков и 3. Ф. Щербаков, которые также сражались с японцами, были награждены и стали «примером для нового пополнения рядов РККА, направленного с этой фабрики»[246].
Андрей Петрович Демуков, родом из д. Хорошевка Добрушского района Гомельской области, воевал позже на Халхин-Голе. Затем окончил пехотное училище младших командиров, получил звание младшего лейтенанта. Во время Великой Отечественной войны участвовал в обороне Украины, боях под Воронежем, Курской битве. В 1943 г. находился в составе охраны Миссии СССР в Тегеране. Закончил войну в Восточной Пруссии. После войны вернулся на родную фабрику «Герой труда». Награжден орденом Отечественной войны I степени, медалью «За отвагу»[247].
«Звязда» рассказала также о красноармейце Кирилле Николаевиче Егорове, родом из Орши, который отличился при штурме Заозерной и был награжден орденом Красного Знамени. Кирилл являлся седьмым ребенком в большой семье потомственного оршанского железнодорожника Николая Ивановича Егорова, трудившегося машинистом 40 лет, и его жены Ефросиньи Федоровны[248].
Погибли в бою за сопку Заозерная белорусы лейтенант 118-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии Константин Петрович Волк и красноармеец 96-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии Захар Филиппович Щербаков. Оба награждены орденами Красного Знамени посмертно[249].
7 августа японский посол Сигэмицу вновь предпринял попытку начать переговоры об урегулировании конфликта, и вновь советская сторона в принципе не возразила, однако условия оставила прежние: ориентироваться на Хуньчуньское соглашение, т. е. вернуться к положению, имевшему место до 29 июня. Япония опять не удовлетворилась ответом и приступила к очередному наращиванию военной силы в районе Хасана, в том числе авиации и танков. Советское командование, со своей стороны, подтянуло сюда 115-й стрелковый полк с танковой ротой, а также 78-й Казанский Краснознаменный и 176-й стрелковые полки 26-й Златоустовской Краснознаменной стрелковой дивизии.
В боях 8 августа погибли наши земляки – лейтенант 120-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии Иван Захарович Лемешко и старший лейтенант 69-го отдельного саперного батальона 43-го стрелкового корпуса Борис Евельевич Шейнкман[250].
9 августа части 40-й стрелковой дивизии овладели почти всем длинным гребнем сопки Заозерная, кроме его северной части, и отбили мощную контратаку японцев. 10 августа воины 32-й стрелковой дивизии взяли Безымянную. Противник продолжал удерживать лишь небольшие хорошо укрепленные высоты Черная, Пулеметная и Богомольная. Поняв, что советские войска не намерены наступать в глубь Маньчжурии, японское командование, во избежание разгрома своей группировки, сочло за благо остановить военные действия и вновь попытаться разрешить конфликт усилиями дипломатов.
В тот же день, 10 августа, М. Сигэмицу в очередной раз встретился с представителями советского правительства. Руководители СССР, встревоженные большими потерями в рядах своих войск, пошли на мирные переговоры, в результате которых была достигнута договоренность прекратить огонь в 12:00 11 августа и восстановить статус-кво на границе СССР и Маньчжоу-Го.
В 11:45 11 августа советские войска прекратили огонь, японцы сделали это в 13:00 того же дня. В это время советские и японские войска оставались на линии, которую они занимали в 24:00 по местному времени 10 августа. Но японская сторона не торопилась отводить своих солдат с советской территории. На северной части высоты Заозерная это произошло лишь 13 августа, а на высотах Черная, Пулеметная и Богомольная – 15 августа. 13 августа состоялся взаимный обмен телами погибших.
Однако формальное окончание военных действий отнюдь не означало ликвидацию военного напряжения на советской дальневосточной границе, где явственно ощущалось желание Японии взять в скором времени реванш за хасанское поражение. Не случайно даже в далекой от района конфликта Беларуси Секретным приказанием командования войскам Белорусского Особого военного округа № 007 от 26 августа 1938 г. был введен в действие приказ наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова об отмене увольнения в долгосрочные отпуска осенью 1938 г. досрочно призванных весной 1937 г. младших командиров, начальствующего состава и красноармейцев 1915 года рождения и принятии мер для подготовки из них в частях округа младших командиров запаса[251].
Участник боев Герой Советского Союза генерал армии И. Н. Шкадов позже вспоминал: «Сравнивая бои у озера Хасан с многочисленными боями Великой Отечественной войны, в которой я принимал участие, могу отметить, что были они из числа самых ожесточенных. На небольшом участке сосредоточилось максимально возможное количество войск с той и другой стороны. Отдельные опорные пункты по несколько раз переходили из рук в руки. Огонь из всех видов оружия не прекращался сутками с 6 по 10 августа. Напряжение бойцов и командиров было предельным»[252].
Вместе с тем массовый героизм советских воинов не мог заслонить выявившиеся в ходе военных действий существенные недостатки в боевой подготовке войск и в целом фронта. Это было отмечено в протоколе № 18 заседания Главного военного совета РККА от 31 августа 1938 г., принявшего резолюцию «О событиях у озера Хасан», которая зафиксировала крупные просчеты в подготовке войск и решение о снятии с должности маршала В. К. Блюхера[253]. Основные положения резолюции были изложены в приказе Ворошилова от 4 сентября 1938 г.: «Боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава фронта оказалась на недопустимо низком уровне… Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен (дороги, мосты, связь)… Японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы только благодаря боевому энтузиазму бойцов, младших командиров, среднего и старшего командно-политического состава, готовых жертвовать собой, защищая честь и неприкосновенность территории своей великой социалистической Родины, а также благодаря умелому руководству операциями против японцев т. Штерна и правильному руководству т. Рычагова действиями авиации». В приказе не были скрыты большие потери советских войск, которые «не могут быть оправданы ни чрезвычайной трудностью местности, на которой пришлось оперировать нашим войскам, ни… большими потерями японцев»[254].
К «большим потерям советских войск» относились и сыны белорусской земли. Помимо уже названных, это были красноармейцы Дмитрий Яковлевич Житковский, Евмен Иванович Лаптев, Тихон Аксенович Поверенный[255], Александр Ефимович Балащенко, Михаил Корнеевич Черношей[256], Сергей Левченко[257]и др.
В условиях сплошного бездорожья было крайне тяжело организовать эвакуацию с поля боя раненых, а также больных (повсеместно распространилось заболевание малярией, чему способствовала болотистая местность). Эвакуация проходила под непрерывным обстрелом сначала гужевым транспортом, затем санитарными и грузовыми машинами до ближайших морских портов, откуда на специально мобилизованных для этой цели рыболовецких судах людей перевозили в бухту Посьета, а затем на транспортных судах, боевых кораблях, а также с помощью авиации направляли во Владивосток, в Главный военно-морской госпиталь Тихоокеанского флота. В некоторых случаях их первоначально размещали в гарнизонном госпитале с. Краскино Посьетского, ныне Хасанского района Приморского края или в пос. Посьет, откуда позже доставляли в военный госпиталь в г. Ворошилов (совр. Уссурийск).
Среди похороненных на гарнизонном кладбище поселка Краскино числятся двое белорусов: красноармейцы 107-го гаубичного артиллерийского полка 40-й стрелковой дивизии Алексей Васильевич Асташенок