В 1939 г. увидел свет подготовленный белорусскими композиторами сборник «Песні аб падзеях ля возера Хасан»[339].
Торжественно была отмечена в Советском Союзе первая годовщина хасанских событий в мае – августе 1939 г. В частях БОВО кампания проходила под лозунгом «По-хасановски бить врага!» В клубах и библиотеках открылись выставки. В этот период тема героического Хасана была тем более актуальной, что в мае 1939 г. последовало ее своеобразное продолжение – развернулись бои между советско-монгольскими и японскими войсками в районе реки Халхин-Гол на территории Монголии.
30 мая 1939 г. с вершины сопки Заозерная стартовал велопробег «Сопка Заозерная – Западная граница». В нем участвовали бывшие хасанцы: рабочие машиностроительного завода в Комсомольске-на-Амуре А. Е. Тимохов (командор и политрук пробега) и П. Федосеев, рабочие завода им. Л. М. Кагановича в Хабаровске Т. Гоголев, А. Кошелев, А. Баканов. В ходе пробега было преодолено 10 800 км. 24 августа велосипедисты вступили на территорию БССР в Лиозненском районе Витебской области. На состоявшемся митинге они передали «горячий привет трудящимся Белоруссии от рабочих, колхозников и интеллигенции Приамурского и Хабаровского краев, от пограничников Хасановского района, сопки Заозерной». Затем состоялся 10-тысячный митинг в Витебске, на который многие рабочие местных предприятий пришли в противогазах и с оборонными значками на груди, демонстрируя свою готовность к обороне. Дальнейший маршрут велопробега проходил через Оршу, Могилев, Минск до станции Негорелое, всюду гостей ожидали столь же массовые встречи. С особой торжественностью хасанцев приветствовал Минск. Встречал их и провожал почетный эскорт мотоциклистов Минского мотоклуба и велосипедистов-физкультурников. На многолюдном митинге присутствовали председатель СНК БССР К. В. Киселев, секретарь Минского горкома КП(б)Б А. П. Виноградов, представители Минского военного гарнизона, столичных оборонных организаций, молодые призывники[340].
6 августа 1939 г. в Москве, на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, возле павильона Дальнего Востока состоялась встреча «представителей двух боевых форпостов» – колхозников Дальнего Востока и Беларуси, с участием председателя Совнаркома БССР К. В. Киселева. Во время встречи колхозница колхоза «Новый путь» Могилевского района депутат Верховного Совета БССР У. Маханенкова выступила с предложением о заключении договора на социалистическое соревнование по оборонной работе между Дальним Востоком и БССР с тем, чтобы в дальнейшем, здесь же на ВСХВ обнародовать его результаты. Это предложение было поддержано и на Дальнем Востоке, и в Беларуси. Президиум Центрального совета Осоавиахима БССР разработал текст договора. Затем подготовили соответствующие решения коллективов предприятий и организаций. Договор был подписан обеими сторонами и вступил в силу в конце августа 1939 г.[341]Примеров участия в этом соревновании жителей Беларуси было множество. К примеру, колхозники сельхозартели им. И. В. Сталина Минской области вырастили лошадей для передачи в Красную Армию, а для их объездки и выучки создали в своем колхозе оборонный кружок «Ворошиловский всадник». Трактористы Дриссенской МТС Витебщины сформировали экипаж так называемого «танка запаса»[342]. 20 жен командиров одной из частей БОВО вышли 6 августа 1939 г. в военизированный поход на 350 км в направлении Минска. Часть пути они прошли в противогазах в ночное время, в пути «проводили политико-массовую работу среди населения»[343].
В марте 1940 г. Исполком Красного Креста Хабаровского края прислал в ЦК Красного Креста БССР письмо с предложением продлить оборонное соревнование «БССР – Дальний Восток» под лозунгом «Крепить санитарную оборону страны, готовить кадры санитарных бойцов!» Это предложение было принято[344].
Вероятно, последующие годовщины отмечали бы столь же торжественно, не заслони спустя месяц тему Хасана вспыхнувшая Вторая мировая война. Процесс постепенного «угасания» и фактического сведения на нет пропаганды хасанской тематики особенно заметен по содержанию газетной периодики второй половины 1939-го – первой половины 1941-го г., а также документов государственного и общественно-политического характера. Так, в своей речи на открытии XVIII съезда КП(б)Б 15 мая 1940 г. первый секретарь ЦК П. К. Пономаренко, характеризуя международное положение, упомянул лишь о героических действиях Красной Армии по освобождению Западной Беларуси и Западной Украины и «разрушению планов создания военного плацдарма на северо-западных границах Советского Союза», т. е. об итогах советско-финляндской войны[345]. В этом же ракурсе были построены выступления и других ораторов.
Победа советских войск у озера Хасан стала первым тревожным «звонком» для Японии в отношении планов захвата советского Дальнего Востока. Не случайно нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов, выступая на Красной площади в день 21-й годовщины Октябрьской революции 7 ноября 1938 г., сказал, как бы обращаясь к японским милитаристам: «Господа, то, что вы получили на Хасане – это только «цветики», а «ягодки», настоящие «ягодки» еще впереди. Всякому неспокойному и наглому врагу, безразлично где бы и когда бы он не осмелился сунуть свой нос на нашу землю, придется отведать этих советских «ягодок»…»[346]
События на Хасане и последующие бои у реки Халхин-Гол на территории МНР несколько остудили горячие головы японских военных и во многом способствовали корректировке внешнеполитического курса Японии в отношении СССР. Наличие в лице Советского Союза мощного и потому опасного военного противника во многом определило решение Японии не вступать с ним в войну после начала германской агрессии против СССР.
По словам американского историка Д. Макшерри: «Демонстрация советской мощи в боях на Хасане и Халхин-Голе имела далеко идущие последствия, показала японцам, что большая война против СССР будет для них катастрофой»[347].
Разгром японцев на Хасане, а затем на Халхин-Голе оказал также значительную помощь Китаю в его борьбе с японскими оккупантами. В 1939 г. китайский маршал Фэн Юйсян прямо заявил об этом в беседе с советским послом в Китае А. С. Панюшкиным: «Ударами под Хасаном и Халхин-Голом Советский Союз крепко помог китайскому народу»[348].
Вместе с тем хасанская победа оставляет у историка двойственное впечатление. До сравнительно недавнего времени, когда еще не были рассекречены и введены в научный оборот многие архивные документы, хасанские события рассматривались и позиционировались лишь как блестящая победа советских войск и проявленные при этом мужество и героизм воинов. Все это действительно было и не может быть оспорено. Однако было и другое: исключительно тяжелые для советской стороны условия ведения боев, обусловленные некачественной подготовкой театра военных действий. Последнее, в свою очередь, явилось следствием нескольких причин субъективного и объективного характера. К первым относятся действия командования КДФ, которое, зная, что этот район находится в эпицентре военной напряженности, не предприняло своевременных мер по подготовке его в оперативном отношении, выдвижению необходимых сил на угрожаемое направление, не обеспечило должного состояния инженерных коммуникаций. Объективные причины были связаны со стилем военно-политического руководства страной, особенностью которого была жесткая централизация, подавлявшая инициативу снизу. Серьезные недостатки в боевой подготовке РККА, выявившиеся в период хасанских событий, были списаны политическим руководством СССР на личный злой умысел и негодность в военном и политическом отношении командующего КДФ В. К. Блюхера. На заседании Главного военного совета РККА ему в вину было поставлено необеспечение мер по своевременному укреплению хасанского участка границы и пресечению попыток дать отпор провокаторам[349]. Тем самым хасанские события положили начало недоброй традиции несвоевременного принятия мер и последующего поиска виновных в военных неудачах, что практически с точностью повторилось позже в ходе войны с Финляндией и в начальный период Великой Отечественной войны. Что касается Хасана, полученный там боевой опыт позволил все-таки ликвидировать некоторые недостатки, к примеру, были скорректированы методика боевой и оперативной подготовки войск и штабов, инструкции по применению танков, авиации и артиллерии.
3 мая 1946 г. в Токио начал работу Международный военный трибунал для Дальнего Востока. Дела японских военных преступников слушались по 55 пунктам обвинения, из них 2 касались непосредственно хасанских событий. Пункт № 25 обвинял в развязывании в июле – августе 1938 г. агрессивной войны против СССР в районе озера Хасан. Пункт № 52 – в убийстве неустановленного количества советских военнослужащих при нападении без объявления войны на СССР в районе озера Хасан летом 1938 г. Слушания по этим пунктам начались осенью 1947 г. и продолжались до конца года. Свидетелями обвинения выступали бывшие хасанские пограничники.
На процессе не могла не всплыть проблема спорной линии государственной границы. После вытеснения японцев в ходе боев 6–9 августа за линию, обозначенную на карте Хуньчуньского протокола в интерпретации советской стороны, военные действия прекратились 11 августа. В это время советские войска занимали не только советскую часть высоты Заозерная, но и всю «несоветскую» высоту Безымянная. Однако СССР пошел на определенные уступки, признав спорным участок границы в районе конфликта и согласившись создать смешанную комиссию по редемаркации границы. Это фактически поставило под сомнение справедливость позиции СССР в целом в течение всего периода, предшествовавшего конфликту, и в его ходе.