– Мы искали кладку сауроков, – сообщил Вол’джин. – Разведчики сообщили, что в тех пещерах были найдены следы древней магии. Гаррош хотел, чтобы мы все проверили.
– И что вы выяснили?
Вол’джин сделал глубокий вдох и только после этого ответил:
– Что сауроки были созданы… неестественным путем. Кровавая Бритва рассказал, что Гаррош узнал о какой-то связи между сауроками и могу. Это было правдой.
Перед присутствующими развернулось следующее видение. На этот раз Вол’джин, Кровавая Бритва и несколько других представителей Орды, с которыми Го’эл не был знаком, находились в темной сырой пещере. В стоячей воде, доходившей до щиколоток, медленно истекал кровью труп огромного саурока. Повсюду были яйца, и это означало лишь одно: Вол’джин нашел кладку. Тролль низко зарычал, а потом проговорил глубоким, срывающимся от ярости голосом:
– Эти «могу» творят здесь темную магию. Сауроки не сами родились, их создали. Вылепили из плоти и крови. – Вол’джин покачал головой, не пытаясь скрыть отвращение. – Это самая темная из темных магий!
Он развернулся к Кровавой Бритве, подняв свое оружие и явно намереваясь уничтожить яйца, как только поступит такой приказ. Но на лице орка появилась жестокая ухмылка.
– Да! – воскликнул Кровавая Бритва. – Сила изменять плоть, создавать воинов. Именно это и нужно вождю!
Го’эл отвлекся от видения и окинул взглядом присяжных и присутствующих. Как и всегда, небожители сохраняли спокойствие, чего нельзя было сказать об остальных. Чудовищное признание орка вызвало у сидящих на трибунах разнообразные эмоции – кого-то, кажется, затошнило, кто-то пришел в ярость, а иные испытывали и то, и другое.
– Гаррош хочет быть богом?! – в ярости прокричал Вол’джин. – Творить монстров? Не для того создавалась Орда!
«Вот оно», – подумал Го’эл. Пусть фразу и слышали лишь несколько союзников Вол’джина, она уже успела разнестись по миру. Именно эта мысль и вдохновляла Го’эла, когда он помогал Вол’джину отвоевать Острова Эха. Именно эта мысль позволила лидеру троллей выжить, бросить все силы на восстановление и защитить Орду, которую он считал своей семьей. И именно благодаря этому Вариан остановил Гарроша, намеревавшегося использовать энергию ша, а затем отказаться от мысли о захвате Оргриммара.
Не для того создавалась Орда.
Истина, которая навсегда останется неизменной.
Гаррош же хотел презреть все ценности.
Ужасная сцена, между тем, продолжилась.
Кровавая Бритва подошел ближе, и Вол’джин окинул его злобным взглядом. Ноздри орка затрепетали, а на лице появилось такое выражение, словно он учуял отвратительный запах.
– Он знал, что ты предатель! – зарычал Кровавая Бритва. Го’эл, хоть и представлял, что будет дальше, поразился тому, как быстро двигался крупный, закованный в броню орк. Нож мелькнул молниеносной вспышкой, и из перерезанного горла хлынула кровь. Вол’джин упал на землю.
Толпа вскрикнула от ужаса. На этом видение кончилось.
– Заззарик Фрилл, не могли бы вы еще раз зачитать обвинения под номерами два, три, четыре, пять и семь? – обратилась Тиранда к секретарю суда.
Гоблин откашлялся, покопался в нескольких свитках, а затем начал читать:
– Убийства.
Тиранда остановила его жестом руки, и тот умолк, глядя на нее сквозь стекла очков.
– Убийства, – повторила Тиранда, выставив указательный палец вверх. – Гаррош отдал бойцу Кор’крона приказ перерезать Вол’джину горло, если тот не одобрит варварский план. Пожалуйста, продолжайте.
– Хм… – Насильственное изгнание народов, – гоблин снова взглянул на Тиранду, ожидая дальнейших указаний.
Тиранда добавила еще один палец, продолжая считать.
– Гаррош вынудил троллей, значимых и уважаемых представителей Орды, уйти жить в трущобы.
– Похищения.
Третье обвинение.
– Гаррош отправил Вол’джина в поход с Кровавой Бритвой, на верную смерть.
– Обращение в рабство.
– Здесь можно вспомнить предполагаемые планы Гарроша относительно народа Пандарии. Да и мутанты-сауроки вряд ли стали бы добровольно участвовать в его экспериментах.
– При всем уважении, я протестую, – вмешался Бейн. – Гаррош не имеет никакого отношения к произошедшему с сауроками.
– Я согласен с защитником, – сказал Тажань Чжу.
– Не имеет, однако из видения становится ясно, что он планировал проводить эксперименты, – возразила Тиранда, и Тажань Чжу был вынужден кивнуть.
– Давайте сойдемся на формулировке «стремление обратить в рабство», – сказал пандарен.
– Пытки.
– Мы знаем, что Гаррош планировал повторить те же манипуляции, что привели к созданию сауроков. Деформация. Отклонения. Подчинение и насилие. Создание неких существ лишь для того, чтобы удовлетворить каприз вождя, – Тиранда указала на Вол’джина. – В показаниях одного свидетеля мы нашли доказательства половины злодеяний, в которых обвиняется Гаррош Адский Крик. Половины! Есть и другие. Те, кто расскажет об убийствах, пытках и прочих ужасах, о которых только что нам поведал Вол’джин. Он…
– Фа-шуа, – пророкотал Бейн, – если сторона обвинения больше не имеет вопросов и теперь намерена только произносить речи, могу я приступить к своим обязанностям?
Это высказывание было сродни пощечине. Тиранда зарделась, ее кожа приобрела темно-лиловый оттенок.
– Чжу-шао Шелест Ветра, у вас есть еще вопросы к свидетелю? – вежливо спросил Тажань Чжу.
– Фа-шуа, если позволите, я бы хотела продемонстрировать еще одно видение. Оно… представляет невероятную важность. Из непосредственных участников последовавших событий в живых остался только один.
– Хорошо, продолжайте.
Тиранда вернула самообладание и спокойно кивнула Хроми.
Сперва Го’эл удивился. Обвинительница демонстрировала ту же сцену, в которой Гаррош оскорбляет Вол’джина, а затем отходит, чтобы побеседовать с Рак’гором. Однако на этот раз все присутствующие могли услышать, что именно бывший вождь сказал своему телохранителю из армии Кор’крона.
– Не сомневаюсь, что ты сможешь подтвердить мои опасения, – тихо произнес Гаррош. – Посмотри на реакцию тролля. Если он не будет противиться, пусть живет. Если начнет возмущаться, значит, он предатель. Тогда перережь ему глотку.
Видение остановилось. Тиранда вышла вперед, и остановилась прямо перед огромной призрачной фигурой Гарроша, на лице которого застыла злобная и самодовольная ухмылка. Затем жрица перевела взгляд на подсудимого во плоти.
Нанешний Гаррош, в отличие от почти карикатурного, злорадствующего Адского Крика из прошлого, казался безэмоциональным. Его взгляд, тем не менее, был направлен на Тиранду, а не на застывшее видение. Жрица выпрямилась и высоко подняла голову. В своем праведном гневе она была прекрасна и внушала ужас. Безжалостная богиня справедливости, которой чуждо сострадание и сопереживание. Ее грудь вздымалась от учащенного дыхания, а на длинной тонкой шее бился пульс. Го’эл напрягся в ожидании. Что же она сделает? Произнесет проникновенную речь? Придет в ярость? Заговорит о том, как низко пал сын Адского Крика и как это отвратительно? Стоит лишь начать обвинять Гаррроша, и многие ее поддержат. На трибунах в любой момент могли начаться беспорядки.
И наконец Тиранда заговорила:
– Итак, теперь мы все знаем.
Ее голос был тих, но в полной тишине присутствующие слышали каждое слово. Она остановила взгляд на Гарроше. Затем с легкой улыбкой, которая выражала отвращение гораздо ярче, чем любые пламенные речи, Тиранда повернулась к нему спиной.
– Вопросов больше нет.
16
В голове Бейна метались лихорадочные, спутанные мысли. Он отчаянно пытался придумать хоть что-то, что смогло бы исправить нанесенный Тирандой вред.
Вол’джин был другом Бейна. Таурен всегда питал к нему уважение, а смерть Кэрна их лишь сблизила. Бейн не хотел допрашивать Вол’джина, ставить под сомнение его видение событий или пытаться дискредитировать в глазах присяжных. И все же именно Вол’джин и вынудил его выступить в роли защитника Гарроша.
– Вождь Вол’джин, ты тролль, который всегда придерживается принципов чести. Это известно и Орде, и Альянсу. Никто не сомневается, что на твою жизнь действительно было совершено покушение, а твое племя изгнали в не самый благополучный район Оргриммара.
Вол’джин внимательно слушал.
– Теперь обязанности вождя Орды легли на твои плечи, – продолжил Бейн. – Тебе уже пришлось принять ряд очень сложных решений. Могу ли я спросить, как ты планируешь поступать с предателями?
– При всем уважении, я протестую! – Тиранда поднялась со своего места. – Фа-шуа, как вы уже сказали, способность свидетеля управлять Ордой не имеет отношения к вопросам, которые решаются в суде!
– Фа-шуа, – вмешался Бейн, – речь идет не о способностях свидетеля. Я всего лишь хочу уточнить его намерения.
Тажань Чжу склонил голову.
– Чжу-шао, полагаю, это имеет прямое отношение к делу?
– Да.
– Надеюсь, вы говорите правду. В таком случае выражаю согласие с защитником.
– Мне еще не приходилось сталкиваться с предательством, – ответил Вол’джин и добавил: – Пока.
Дружелюбное выражение его лица сменилось настороженным.
– Надеюсь, и не придется, – сказал Бейн. – Тем не менее, ты хотел покарать Гарроша смертью за тот вред, который он нанес Орде.
– Хотел.
– Стало быть, ты станешь наказывать таким образом любого, кто, на твой взгляд, предаст идеалы Орды?
В храме воцарилась напряженная атмосфера. Впервые с самого начала суда негодование было направлено не на Гарроша. Бейн ощущал смену обстановки так остро, что шерсть на его загривке встала дыбом, но отступать не собирался.
– Да. С учетом того…
– Вождь, просто ответь на вопрос. Пожалуйста.
Вол’джин окинул Бейна внимательным взглядом, а затем отрезал:
– Да.
Бейн развернулся, радуясь, что больше не придется смотреть на старого друга, и кивнул Кайрозу. Дракон, до этого сидевший тихо, с мрачным выражением, буквально подскочил к Видению времени. Очевидно, ему не терпелось пустить свои способности в ход.