А ведь дела шли так хорошо! Но потом все ополчились на Гарроша. Ноздри орлиного носа Талена затрепетали. Даже предводитель его народа, Лор’темар Терон, отказался помогать вождю. Все они слабаки! И вот теперь судьбу Гарроша решает горстка каких-то говорящих медведей и сверкающих… духов, или кто они там. Просто безумие!
Тален оглянулся и с любовью осмотрел свои покои. Он подозревал, что очень скоро придется отсюда уехать. Терон был слишком занят свержением законного вождя, и архимаг казался мелкой сошкой. Но однажды, когда судьба Гарроша решится, лидер син’дорай, без сомнения, вспомнит тот маленький инцидент с Терамором, и эльфы вроде Талена Созвучие Песни, по-настоящему верные Орде (подумать только), быстро станут неугодными при дворе. Кто знает, возможно, Терон вообще решит примкнуть к Альянсу. Тогда, вероятно, не обойтись и без публичных казней.
Тален задумчиво провел рукой по длинной шее. Он бы предпочел сохранить голову.
Какие грустные мысли! Быть может, стоит пропустить стаканчик в таверне Луносвета? Это уж точно поможет ему заснуть. Тален собрался было закрыть окна, но вдруг заметил двух огромных черных волков, направлявшихся к бирже, и замер. Сперва он подумал, что одетые в плащи орки, их наездники, были просто искателями приключений, которые хотели выставить на аукцион свою добычу. Но путники проехали сперва биржу, затем банк и остановились прямо под его окном. Теперь Тален разглядел, что это орчихи. Одна из них, сняв капюшон, настороженно оглядывалась по сторонам. Лицо второй разглядеть было нельзя.
Внутри Талена тревога боролась с любопытством, его главным проклятьем. Наконец он грустно подумал: «Будь что будет, храбрость до конца».
– Приветствую вас, будь вы друзьями или недругами, – начал он звонким голосом. – Пока я не знаю, чего от вас ждать. Возможно, вы явились меня арестовать или же вы – те, кто спасли меня из заточения в Тераморе и теперь пришли по моему приглашению.
Наездница в капюшоне вскинула голову так, чтобы ее лицо мог разглядеть только Тален. Это была серокожая орчиха, державшаяся с достоинством.
– Ни то, ни другое, но все же друзья. Мы пришли просить у тебя помощи в срочном деле, которое принесет славу, – сообщила Зела, предводительница клана Драконьей Пасти с яростной ухмылкой.
– Так-так, – начал Тален, – я думал, ты…
– Я жива, здорова и рада, что ты тоже не пострадал, – перебила Зела и добавила кое-что, от чего сердце эльфа забилось чаще: – Стало быть, однажды кто-то спас тебя из заточения. Думаю, ты из тех, кто предпочитает отдавать долги.
18
Тиранда взглянула на Го’эла, сидевшего на месте свидетеля, а затем тихо рассмеялась, покачав головой. Тажань Чжу нахмурился.
– Чжу-шао, может быть, вам требуется перерыв?
– Нет, фа-шуа, прошу прощения у суда. Я просто пыталась понять, как лучше представить Го’эла.
– Пусть он представится сам, – предложил Тажань Чжу.
Тиранда приподняла бровь и выразительно посмотрела на свидетеля.
Тот обратился напрямую к небожителям:
– Меня зовут Го’эл. Я сын Дуротана и Драки, муж Аггралан, дочери Риял, отец Дурана и глава Служителей Земли.
– Можете ли вы рассказать поподробнее о Служителях Земли и о том, что они сделали для Азерота? – попросила Тиранда.
– В ряды Служителей Земли входят шаманы, представители всех народов, – начал Го’эл. – Мы не принимаем участие в войнах, только заботимся о нашем мире. В данный момент мы пытаемся исцелить стихии, подвергшиеся разрушительному воздействию Катаклизма.
– Однако после того, как случился Катаклизм, вы сделали гораздо больше других шаманов, – сказала Тиранда. – Вы помогли уничтожить саму его причину – Смертокрыла, охваченного безумием Аспекта черных драконов.
– Помощь общему делу – честь для меня.
– И это не все ваши подвиги, шаман мира Го’эл. Однако сейчас мне хотелось бы попросить вас рассказать суду о том периоде, когда вы носили иное имя и другой титул. Кем вы были до того, как посвятили себя спасению Азерота?
– При всем уважении, я протестую, – с явной неохотой вмешался Бейн.
– Фа-шуа, я всего лишь пытаюсь пролить свет на личность свидетеля, – возразила Тиранда. – Го’эл, без сомнения, удивительный представитель своего народа.
– Не буду спорить, продолжайте. Го’эл, вы можете ответить на вопрос.
– Когда-то я был известен под именем Тралл и выполнял обязанности вождя Орды.
– Тралл. Какое интересное имя, – задумчиво произнесла Тиранда и легкой походкой прошлась по арене. Внезапная вспышка веселья прошла, и теперь она полностью владела собой. – Не могли бы вы рассказать, как получили его?
– Это слово означает «раб», – пояснил Го’эл. – Мои родители были убиты, а я попал в руки человека, Эделаса Блэкмура, который дал мне это имя и воспитывал, чтобы сделать гладиатором. Позже я узнал, что на самом деле он хотел поставить меня во главе восстания орков против Альянса и воспользоваться мной.
– Разумеется, вы не подчинились, – сказала Тиранда. – Что вы сделали?
– Я сбежал от Блэкмура и занялся освобождением орков из лагерей для военнопленных.
– Когда это было?
– За несколько лет до вторжения Легиона.
Тиранда кивнула.
– Вы создали армию, объединив освобожденных орков, верно?
– Да.
– И как вы распорядились этой армией?
– Повел ее на крепость Дарнхольд, откуда происходило управление всеми лагерями. Я победил Блэкмура и освободил свой народ. Затем мы переплыли через океан и попали на Калимдор, где я основал город Оргриммар, назвав землю вокруг него Дуротаром.
– Оргриммар в честь Оргрима Молота Рока, а Дуротар в честь Дуротана, вашего отца. Земля и столица орков, – пояснила Тиранда.
– Да, новый дом для моего народа, – ответил Го’эл.
– Только для орков?
– Нет. Мне удалось объединиться с сильными и отважными союзниками: троллями Черного Копья во главе с Сен’джином, а затем и его сыном Вол’джином; тауренами, которых я всегда считал сердцем Орды, и их вождем Кэрном Кровавое Копыто, моим названым братом. Позже к Орде присоединились Отрекшиеся, син’дорай, часть народа гоблинов, а теперь и пандарены, которые разделяют наши идеалы.
– Некоторые считают, что решение объединить разные народы лишь ослабило Орду.
Го’эл посмотрел на Гарроша, который, как и всегда, сидел рядом с Бейном. Тот не отвел взгляд.
– Я думаю, что Орда стала только сильнее.
– Когда и почему вы сложили с себя полномочия вождя?
– Через некоторое время после победы над Королем-личом, – ответил Го’эл, – и сразу после того, как на Азероте случился Катаклизм. Я отбыл в Награнд, где учился шаманизму и пытался выяснить, что беспокоит элементалей. В мое отсутствие Орде нужен был лидер. Позже, отточив свое мастерство, я присоединился к тем, кто пытался успокоить стихии и спасти наш мир.
– Вы назначили Гарроша Адского Крика вождем, так?
– Да. – Хоть Го’эл и стиснул зубы, его голос оставался спокойным.
– Чем вы руководствовались?
– Гаррош хорошо проявил себя в Нордсколе и сражался с честью. Он был молод, храбр и стал воплощением надежды и победы в глазах раздавленного войной и сломленного Плетью народа.
– Не посещали ли вас дурные предчувствия?
– Посещали, но не больше, чем по поводу всех, чьи кандидатуры я рассматривал. Так, к примеру, я думал, выдержат ли бремя власти старшие представители Орды. Или не начнутся ли беспорядки, если я решу назначить вождем не орка. Идеальных кандидатов не было. А Гаррош, как мне тогда казалось, вполне собой владел. Кроме того, ему в помощь можно было назначить множество советников.
Тиранда кивнула Хроми.
– Разрешите представить суду и присяжным видение, которое проиллюстрирует только что описанные размышления.
В центре арены появилась сцена, которую Го’эл хорошо помнил.
– А ты скоро вернешься?
Го’эл удивленно моргнул – неуверенность в голосе Гарроша из видения обескураживала. Он и забыл, как сильно тот когда-то стыдился себя и своего наследия.
– Я… не знаю, – услышал Го’эл собственный ответ. – Обучение займет какое-то время. Надеюсь, что не задержусь надолго, но, возможно, пройдут недели или даже месяцы, прежде чем я вернусь.
– Но… как же Орда? Нам нужен вождь!
– Все это я делаю именно ради Орды. Не беспокойся, Гаррош, я ее не брошу. Мой долг зовет меня. Я ухожу, чтобы служить Орде. Как и все мы. Даже вождю приходится принимать такие решения… Особенно вождю. И я знаю, что ты сам верно служишь Орде.
– Это так, вождь. Именно ты объяснил, что мне нужно гордиться своим отцом, который совершал подвиги во имя своего народа и во имя Орды. Я слишком долго оставался в стороне. Но, несмотря ни на что, я видел достаточно и точно знаю, что, как и отец, готов за нее умереть.
Го’эл заметил, что многие из присутствующих в храме удивились искренности, с которой Гаррош выражал свои мысли. Слишком долго они видели в нем лишь разрушителя Терамора. Го’эл задумался, насколько мудро поступала Тиранда, показывая это, ведь наверняка видение может пробудить жалость к Гаррошу.
– Ты видел смерть и пережил встречу с ней, – продолжил Тралл. – Ты уничтожил множество ее приспешников. Ты сделал для новой Орды больше, чем многие из тех, кто был с нами с самого начала. Помни, я бы никогда, даже временно не назначил вождем того, кто не смог бы о ней позаботиться.
– Ты… ты хочешь, чтобы я стал вождем? – На юном лице Гарроша появилось искреннее удивление.
– Нет. Но я прошу тебя стать лидером Орды до моего возвращения.
Гаррош отчаянно пытался подобрать нужные слова.
– Я знаю толк в сражениях, это правда. Тактика, управление войсками – все это мне известно. Позволь служить на поле боя. Укажи на врага, которого нужно сразить, и ты увидишь, с какой радостью я принесу Орде славу. Но я ничего не знаю о политике и не умею… управлять. Я предпочел бы меч бесконечным свиткам!
– Понимаю, – ответил Тралл. – Но у тебя будут мудрые советники. Я попрошу Эйтригга и Кэрна, которые все эти годы делились со мной мудростью, направлять и тебя. Искусством политики можно овладеть. Но можно ли научиться любить Орду так, как любишь ее ты? – Он покачал головой. – Мне кажется, сейчас это чувство гораздо важнее политической дальновидности. И уж в любви к Орде, Гаррош Адский Крик, тебе нет равных.