м фронте, о наших войсках, действовавших во Франции и в Македонии, а также и потери всей русской армии после сентября 1917 г.
Кроме того, обзор, сделанный доктором В.Г. Аврамовым, не может претендовать на исчерпывающую полноту по причине неаккуратных донесений о потерях в период крупных сражений и частью вследствие утери некоторых материалов при отступлении и демобилизации армии. Неполнота за счет последней причины, по мнению самого доктора В.Г. Аврамова, равна примерно 10 %[113].
Однако, несмотря на неполноту труда доктора В.Г. Аврамова, нельзя не признать за ним значение первенствующего источника для изучения потерь русской армии ранеными и больными.
Итоги, полученные доктором В.Г. Аврамовым, выражаются в следующих числах:
Оставляя до дальнейшего рассмотрение вопроса о числе убитых и без вести пропавших, мы остановим здесь наше внимание лишь на общем итоге раненых, который достигает у д-ра В.Г. Аврамова 3 813 827. Сделав еще указанную самим доктором В.Г. Аврамовым 10 % надбавку, мы получим в круглых цифрах величину в 4 200 000.
Если вычесть из этой цифры 2 875 000 эвакуированных во внутренние военные округа, мы получим число в 1 325 000, которое должно соответствовать итогу раненых, пользованных в санитарных учреждениях театра военных действий, то есть войскового, армейского и фронтового тылов. По отношению к общему числу всех раненых это составит 32 %, что при принятых у нас порядках нельзя считать преувеличенным.
Таким образом, мы считаем возможным принять за общий итог всех раненых цифру, вытекающую из исследования доктора В.Г. Аврамова в 4 200 000, считая ее величиной, ближе всех, из до сих пор напечатанных цифр, подходящей к действительности[114].
Исследование доктора Аврамова позволяет бросить взгляд и на распределение потерь по родам войск, причем мы по-прежнему ограничимся использованием только данных, касающихся раненых, оставляя в стороне цифры доктора Аврамова для убитых и без вести пропавших.
Согласно данным доктора В.Г. Аврамова, общее количество раненых между родами войск распределяется так:
Процентное распределение общего итога раненых между различными родами войск (по данным доктора В.Г. Аврамова)
Пехота — 94,1%
Кавалерия — 1,7%
Артиллерия — 1,1%
Инженерные войска — 0,3%
Пограничная стража — 2,6%
Прочие части — 0,2%
Итого:100%
Пехота являлась самым многочисленным родом войск, в особенности в русской армии, и потому-то львиная доля потерь выпадает на нее вполне естественно. Но подавляющие размеры этой доли объясняются также тем, что пехота по самому роду своей работы несет и наиболее интенсивные потери.
Исследования доктора В.Г. Аврамова дают также некоторые указания о процентном соотношении офицерских и солдатских потерь ранеными в различных родах войск русской армии.
Процент офицерских и солдатских потерь ранеными в различных родах войск (по данным В.Г. Аврамова)
Офицеры:
Пехота — 56,5%
Кавалерия — 41,2%
Артиллерия — 26,3%
Инженерные войска — 10,6%
Пограничная стража — 54,1%
Прочие части — 2,9%
Общее среднее — 48,8%
Нижние чины:
Пехота — 36,9%
Кавалерия — 18,3%
Артиллерия — 7,4%
Инженерные войска — 5,5%
Пограничная стража — 45,9%
Прочие части — 0,7%
Общее среднее — 32,9%
Приведенная таблица показывает, насколько тяжелее были в русской армии потери в офицерском составе по сравнению с нижними чинами; в пехоте процент раненых офицеров превосходил таковой же солдат в 1,5 раза; в кавалерии в 2,3 раза; в артиллерии — в 3,6 раза; в инженерных войсках в 1,9 раза; в общем же для всей армии офицеры в полтора раза больше подвергались ранению, нежели солдаты.
Для того чтобы получить представление о тяжести кровавых потерь, понесенных в минувшую войну русской армией, мы сравним данные доктора В.Г. Аврамова с общим процентом потерь родов войск во французской армии; для однородности сравнения мы приведем только данные доктора В.Г. Аврамова, относящиеся к потерям нижних чинов (то есть подавляющей массы армии).
Это сравнение обнаруживает, насколько кровавее была война для русской армии вследствие необходимости восполнить недостаток в технике лишними потоками крови: русская пехота более чем в полтора раза, а русская кавалерия в два с половиной раза несет более потерь, нежели соответствующие рода войск французской армии; русская же артиллерия лишь немногим превосходит в этом отношении французов, а наши инженерные войска даже уступают им.
Во всяком случае из этой таблицы нужно удержать одно общее заключение, важное для наших дальнейших выводов: кровавые потери русской армии должны быть не только абсолютно, но и относительно тяжелее кровавых потерь французской армии.
Мы видели выше, что первичный подсчет Отчетно-статистического отдела, сделанный в 1920 г.[115], дал следующие цифры: 546 253 убитых и умерших от ран при 2 830 262 раненых.
В 1925 г. советское Центральное статистическое управление (Отдел военной статистики) напечатало другие цифры[116]:643 614 убитых и умерших от ран при 2 754 202 раненых.
Это приводит к следующим взаимоотношениям:
В первом случае — 1 убитый или умерший от ран приходится на 5,18 раненых.
Во втором случае — 1 убитый или умерший от ран на 4,28 раненых.
Оба эти взаимоотношения явно противоречат действительности.
Подробное изучение потерь, понесенных французской армией в минувшую войну[117], показало, что — 1 убитый или умерший от ран приходится на 2,39 раненых.
Согласно немецким исследованиям[118] в германской армии: 1 убитый или умерший от ран приходится на 2,35 раненых.
Таким образом, мы видим, что выводы для французской и германской армий почти совершенно тождественны. Это объясняется тем, что смертоносность оружия представляет собой, при очень большом числе случаев, постоянную величину.
Нет никаких оснований предполагать, что в русской армии процент убитых среди общего числа пораженных меньше, чем во французской или германской. Вместе с этим процент умерших от ран должен быть несомненно большим, чем в поименованных выше двух армиях. Санитарная помощь, а в особенности транспортировка раненых были хуже, хотя бы из несравненно более трудных условий, вытекающих из нашего малодорожья. Поэтому можно с полной уверенностью утверждать, что если мы примем за основание выводы, полученные из статистического исследования потерь во французской армии, мы придем к числам меньшим, чем действительные величины. Тем не менее подобное изучение позволит нам подойти гораздо ближе к истинным числам, нежели данные, опубликованные в советских изданиях. Неоднократно цитируемая работа доктора J. Toubert позволяет установить, что из каждых 72 раненых умирало: в течение первых 12 часов после ранения — трое; из остальных скончавшихся двое умирало в санитарных учреждениях театра войны и один в лечебных заведениях глубокого тыла.
Зная хорошо условия, в которых работали наши перевязочные пункты и передовые санитарные отряды, мы можем с уверенностью сказать, что подавляющее число раненых, скончавшихся в первые двенадцать часов после ранения, должно было попасть у нас в категорию умерших при части. Между тем доктор В.Г. Аврамов определяет численность этой категории всего в 24 713. Если применить то взаимоотношение, которое определилось для французской армии, то численность раненых, умерших в первые 12 часов после ранения, должна исчисляться при 4 200 000 раненых не менее как в 175 000. Отсюда мы видим, что от учета доктора В.Г. Аврамова ускользнуло не менее 150 000, которые попали у него в рубрику «без вести пропавших». Это мнение еще раз подтверждает то, что общий итог, исчисленный доктором В.Г. Аврамовым даже с указанной им надбавкой в 10 %, ни в коем случае не является преувеличенным; принимая за общую исходную цифру 4 200 000 раненых, мы можем быть уверенными, что все выведенные нами числа окажутся менее истинных.
Вышеприведенная справка из работы доктора J. Toubert указывала, что из 69 раненых, оставшихся в живых через двенадцать часов после ранения — умирали трое. Предполагал, что все они скончались в санитарных учреждениях, мы получим процент смертности раненых в лечебных заведениях равным 4,4 %.
Не лишено интереса привести здесь для сравнения следующую справку о смертности раненых в лечебных заведениях в наши минувшие войны:
В войну 1854–1856 гг.{23} она равнялась 19,5%
в войну 1877–1878 гг.{24} она равнялась 12%
в войну 1904–1905 гг. она равнялась 4,2%
Мы видим отсюда, что предполагаемый нами процент весьма близок к такому же проценту в Русско-японскую войну. При этом нужно иметь в виду, что процент смертности в минувшую войну естественно было бы считать несколько большим, чем в Русско-японскую войну, ибо в ту войну среди раненых преобладали пораженные ружейным огнем, причем японская пуля, вследствие своей малокалиберности, была особенно «гуманной».
Изучение 103 194 регистрационных карточек[119] на раненых, пользованных в лазаретах Петроградского городского комитета Всероссийского союза городов, показывает, что смертность от ран равнялась только 1,4 %. Но нельзя не согласиться с В.И. Бинштоком, считающим, что эта цифра мало убедительна, потому что в Петроград попадали раненые, способные вынести далекое путешествие и уже находившиеся на пути к выздоровлению