19 апреля(день 55)
Утро, солнце. Хотелось написать «не стреляют», но — нет. Стреляют. Бах. Бах. Бах.
Заявление: «В случае применения Россией оружия массового поражения Великобритания оставляет за собой право в одностороннем порядке, не консультируясь с другими странами НАТО, нанести ответный удар по Российской Федерации».
Новый Черчилль явился?
К тому, что написал вчера, должен добавить. Да, земля стоит праведниками. Европейцы и американцы приезжают к нам помогать, спасая честь своих земляков. Вчера ракетой разнесло американскую благотворительную кухню. Швед продал яхту, купил для нас несколько машин «скорой помощи» и сам сел за руль. Кое-кто из добровольцев воюет, пусть их и мало.
Мы об этом знаем. Я об этом знаю.
И Господь все видит.
Чем, однако, кончился поиск праведников в Содоме, хорошо известно.
Выступил Дмитрий Быков, сказал нечто невнятное в пользу Украины. Похудел, подурнел.
Жалко его. Домой ему не вернуться, там уже не Дворянское гнездо и даже не Чевенгур, а Зомбиленд. Такие как Быков были исчезающим меньшинством, а уж сегодня… Плохо (для них) то, что либеральную оппозицию в Мордоре растоптали без боя и сопротивления. Ни Перекопа, ни Белого дома.
Что бы там ни случилось со мной, я живу в своей стране на своей земле. Дмитрий Быков с его эстетством, странными взглядами на литературу и порой неплохими стихами — перекати-поле, роллинг стоун.
Любой «западник» в Мордоре — Чаадаев. До того как попадет в Гулаг.
Сейчас бывшие мордорские «либералы» ничего не решают даже в области идеологии и пропаганды. Для нас и для Запада они чужие, для орков — лютые враги.
Проповедовать там следует только с автоматом.
Время поливки цветов, не моих, а у соседей в разбитой квартире. Выживут лишь некоторые, но после морозов при выбитых окнах и это хорошо.
На улицу выходить не очень хочется. Не из страха, я тут полный фаталист (если уж в дом попало!), но в последние дни город буквально расстреливают. Неуютно.
Подсознательно все ждешь, что придет наконец на помощь Красная армия (Белая армия, кавалерия, джедаи), хотя реальная обстановка в общем-то понятна. Мариуполь держался до конца.
Еще в самом начале войны я писал, что не буду обсуждать действия нашей армии. Не стану и сейчас, но на душе тяжело. И по-прежнему очень боюсь предательства, это самое страшное.
Если постараться и начать размышлять трезво (трудно!), то проявляется очевидный факт. Пуйло не решился официально объявить войну, хотя почва вроде бы уже была подготовлена. Причина очевидна, война — это мобилизация. В орде всегда плохие солдаты, поэтому берут числом. Но тут существует некий порог.
Поглядим.
Не могу забыть холод в соседской квартире, там куда холоднее, чем на улице и даже в подъезде. Холод брошенного опустевшего жилья.
По-прежнему много слухов. Якобы готовится поход талибов на Ферганскую долину.
Чар-яр!
В реальности же все противники Мордора ведут себя тихо и трусливо, хотя момент сейчас очень даже подходящий. Но надеяться можно только на себя.
Как-то не задумывался, кто читает мои записи — и как на них реагирует. Мнение орков меня вообще не интересует, это не люди, а зомби. А вот жирные, заплывшие салом европейцы…. Гневаются. Ругаются, забыв о всякой политкорректности. Очень забавно. Орков и все с ними связанное, я ненавижу, этих могу только презирать. Они генетически ущербны, трусы в четвертом поколении. Немногие настоящие люди на виду, они вместе с нами, с оружием или без — но с нами. Эти жирные заботятся о беженцах? Трусы заботятся о трусах, своя своих познаша.
Может, вы, герои, против меня санкции введете? Приезжайте для начала в Харьков, амебы.
В какой стране несчастные беженцы вынуждены переплачивать за интернет? В Бельгии, уважаемые, в Бельгии. Или это не Европа? «Денюжки, как я люблю вас, мои денюжки!..»
Я необъективен к толстеньким улыбчивым человечкам? Когда их самолеты прикроют небо над моим домом, тогда стану объективен.
А теперь скажите, что Украине вы ничем не обязаны. И что вы за мир.
Пойте песенки!
20 апреля(день 56)
Огромная 18-этажка на Северной Салтовке пуста. Живет там лишь один старик, уходить отказывается. У него в квартире — канарейки, бросить не может.
Харьков держится.
Вчера вновь были жертвы, обстреливали ХТЗ, Салтовку, центр. Были попадания в магазины, в гаражи, жилые дома.
Хмурое серое утро. Пока тихо.
Надо сходить в магазин, надеюсь успеть до обстрела.
Подумал…. Пожалуй, больше ничего не стану писать о Европе и европейцах. Все, что мог, высказал. Будем считать, что за нашей западной границей плещется…. субстанция.
Все. Их нет.
Картинка? Ну, пусть будет картинка…
За время войны в области погибло 560 некомбатантов.
У нас пока тихо, но на Новых домах — сирены. Слух (пока еще слух), что разбомбили продовольственный магазин «Класс», есть пострадавшие. И «Макдональдс» разнесли.
Между тем жизнь продолжается. Соседи, давно уже уехавшие в светлую даль, прислали гонцов за какими-то вещами. Пришлось обеспечивать их легитимность, дабы не приняли за мародеров.
Весь день шел дождь. Очень мрачно.
Дмитрий Быков как появился, так и не унимается. Выступил, потребовав «растить внутреннего человека». В свою очередь я не стану требовать от Дмитрия Львовича подвигов (возраст, инфаркт), но такое разводить не надо. Почитал бы стихи лучше, особенно из ранних.
Может, и Акунин чего напишет? Правнук Фандорина наводит ракету на «Москву»?
Знакомый на Салтовке. Разговор по телефону.
— Как там у вас?
— Как обычно. За окном что-то горит. Взрывы, все грохочет.
Да, Сталинград.
Именно сейчас обращаешь внимание на глубокую ущербность социальных сетей. Почти вся публика вызывает искреннее отвращение, все сорта мерзости в одном флаконе. И еще — деньги. Собственно, многие, если не все социальные сети создавались для гешефтов. Нормальные люди в «этом» просто тонут. Что делать? Окончательно прервать общение, ничего не читать, никуда не смотреть. Вообще война показала, что можно обойтись без очень многого, прежде всего без общения с десятками прежних знакомых. Как в компьютерной игре — задавил — и забыл.
А сколько осталось? В Харькове не так много, но и немало, есть с кем обменяться впечатлениями. Во Львове… Во Львове у меня знакомых больше нет. Никаких.
А дальше на запад что-то булькает и плещется. Неинтересно.
Я очень вовремя бросил издаваться за деньги. Теперь могу лишь посмеяться над метаниями «коммерческих авторов». Вот уж, купите бублики, гоните рублики. Нет, спасибо, не мое, в приказчики и трактирные половые не нанимался. А книги можно и нужно писать для собственного удовольствия.
Скоро традиционное задвигание засова. Но пасаран!
На конец пасхальной недели, с завтрашнего дня, обещают массированные обстрелы и бомбардировки центра города. Опубликовали инструкции на предмет белой простыни и ближайшего кладбища. Впрочем, некоторые кладбища посещать запрещено, слишком близко к фронту. Лучший способ помочь беде — отбросить ублюдков от города, но вот этого, похоже, сделать пока нельзя. Значит, снова будут гибнуть люди.
Между тем, пришедшие в себя беглецы во Львове и прочих «ташкентах» уже уверенно чем-то торгуют в сети. И как я должен к ним относиться?
Как я был прав, не желая никуда заглядывать и ничего в сети не читать! Мой дневник для чего-то перепечатывают на израильской страничке. Посмотрел, а там сразу «ZZZ». Да-а, впечатляет. Нет, пусть хоть удавятся — но без меня.
Социальные сети — мерзость и наполнены мерзостью. Прочь!
Слухи. Над Украиной неслышно и безвидно кружит B-2 Spirit. Угу, а на блокпостах устанавливают аппараты системы П. Гарина.
21 апреля(день 57)
Утро. Солнце за окном.
Скайп.
— Как дела?
— Воздушная тревога.
А чего я ждал, интересно?
Впрочем, кому война, кому мать родна. Мэр всерьез обсуждает с какими-то буржуинами архитектуру восстановленного после войны Харькова. Выбирал стиль на букву «х», явно какое-то непотребство. Это он всерьез — или нас подбодрить думает?
Литва отказалась от русского газа. Думали, думали — придумали.
Растет омерзение по отношению к социальным сетям. Мне говорят: это инструмент, а люди — наполнение. Но придуман этот инструмент тоже людьми!
Странное дело! В реальности приходится не так мало общаться, и все, включая продавцов в магазинах, нормальные и часто симпатичные. А в «сети» — булькающая субстанция. Тупые, мерзкие… Да, инструмент, так проще писать, скажем, этот дневник. Но, пожалуй, подумаю, как уйти из этой ямы.
Нет, люди вовсе не плохи. Но тут, в «сети» какой-то отрицательный отбор.
А еще — деньги. Купите! Купите! Купите! Это на благотворительность, у нас штаны порвались!
Ловили мародера. Наглый оказался.
На улице прохладно, свитер в самый раз. Лупит артиллерия, вроде бы наша. Народ говорит: ПВО, но совсем не обязательно.
В магазинах очереди — Пасха близко.
Привычное зрелище — солдатики с автоматами в продовольственных — заставило задуматься. Что-то это напоминает… Точно, Че Гевара, работы по партизанской войне. Он советовал не делать запасы продовольствия, а покупать все нужное в магазинах.
Возвращаюсь из магазина. Прямо у подъезда на асфальте — свежий осколок, с пылу с жару. Так и живем.
А еще подумалось, что наша «тонкая красная линия» — и есть Украина. А сзади что-то булькает.
…Новости — ерунда, пишут, что Харьков сегодня не обстреливают. А осколок, извините, откуда?