Сон пришёл сразу. Густой, как деготь. Без видений. Просто провал.
Не знаю, сколько прошло времени — час, два, может, больше. Ночь была тёмная, хоть глаз выколи. И вот среди этой тьмы, в тишине, я почувствовал — что-то не так. Не шум, не шаги — нет. Будто какая-то перемена в воздухе. Словно что-то появилось рядом с избой.
Сначала подумал — ветер. Но окна закрыты. Потом — кошка. Но здесь кошек не водится. Потом я услышал это.
Деревянный скрип. Едва уловимый, тонкий. Так скрипит дверь, когда ее осторожно приоткрывают. И приоткрывают чуть-чуть, чтоб не впустить свет с улицы.
А затем я услышал медленные приближающиеся шаги. И почувствовал мерзкий рыбный запах.
Глава 7
Я вскочил и схватил саблю — хорошо, что она лежала рядом со мной. Жаль, что в ножнах — это я сделал неправильно, в будущем стану класть ее вытащенной, блестящий металл и увидеть без света проще. Если, конечно, переживу эту ночь.
Черная фигура кинулась к мне, но я успел ударить в темноту навстречу. Лезвие скользнуло по металлу, высекло искры, а затем глубоко вонзилось в плоть.
Убийца закричал. Крик был больше похож на крик животного, а не человека. Потом он захрипел, повалился на пол и затих. Я почувствовал капли крови на лице. Не своей, чужой.
И еще — запах. Странный, густой запах рыбы, будто я на кухне, где начинают готовить рыбные блюда. Откуда он здесь? Что за чертовщина?
Я запалил лучину, увидел незваного гостя и вздрогнул.
Он был совсем маленький, ростом с ребенка. Но не ребенок — лицо сморщенное, как у древнего старика. Кожа — странная, не то сильно загорелая, не то коричневая от природы. Волосы собраны на затылке в пучок и смазаны жиром. Лоб узкий, скулы выпирают, а главное — зубы. Передние надпилены наискось, будто волчьи.
Да уж.
Рядом с телом — большой татарский нож. Такие я уже видел. В общем, понятно откуда и зачем появился гость, заливший кровью пол моей избы. Явно он хотел не пожелать мне спокойной ночи.
Что мне делать теперь?
Он пришёл убивать. Точно знал, куда идти. Кто-то послал его. Кто-то знал, где я сплю. Значит, в городе есть враг.
А может, таких убийц тут несколько? И они охотятся не только за мной?
Я выскочил на улицу с окровавленной саблей в руке. Ночь черная, ветер дул с Иртыша, в небе ни луны, ни звезды. Только уголь в костре неподалеку да слабые огоньки на караульных вышках давали признаки жизни.
Я закричал, что было силы:
— Тревога! Убийца в избе! Чужой! Тревога!
Секунду была тишина. А потом раздался тревожный крик с вышки:
— Стан тревожат! В дозор! На ноги всех!
И началось. Заскрипели двери, забегали и заговорили люди. Начало лязгать оружие. Где-то вскрикнула женщина. Кто-то затопал по настилу к сторожевым воротам. Вскоре глухо, но зычно отозвался колокол, и тревога докатилась до каждого угла Сибира.
Я стоял, всё ещё держа саблю. Кровь убийцы высохла на щеке. Кто-то выбежал из соседнего дома с ружьем наперевес. Потом ещё двое. Один из них — десятник из сотни Мещеряка.
— Где? Что?
— У меня в избе, — сказал я. — Влез в избу, но я его убил. Человек какой-то, явно не из города и не татарин, хотя с татарским ножом. Маленький, коричневый, с зубами точёными, как у людоеда. Он один был… или нет, не знаю.
Тут прибежал Ермак. За ним — Матвей Мещеряк, потом остальные сотники и прочие руководители. Ермак выглядел впечатляюще — в кольчуге поверх рубахи, почему-то без сабли, но с топором за поясом. Казаки принесли факелы.
— Он внутри? — спросил Ермак.
— Внутри. На полу. Напрасно я дверь не закрыл на засов.
— Да, зря, — кивнул Ермак.- Пошли смотреть.
Мы вошли в избу. Колеблющийся свет факелов выхватил из темноты лежащее тело. Все молчали. Мещеряк выругался.
— Что это? — протянул один из сотников. — Не татарин точно. Это вообще человек?
Ермак взял нож, с которым пришел убийца.
— А вот нож татарский. Берите его, и в острог. Утром будем разбираться. Какой запах от него…
Казаки подняли тело и понесли. Следом вышли мы.
— Поднять всех, — произнес Ермак. — Обойти все улицы, проверить дома, сараи, ямы. Всё. В городе могут быть еще такие.
На улицах начали зажигаться костры. Казаки разбились по группам, пошли по дворам, по всем углам. Открывались избы, высыпали встревоженные люди. Кто-то держал детей на руках, кто-то выходил с факелом, кто-то — с саблей или с топором. Но смотреть патрулям избы и постройки никто не мешал.
— Ты не ранен? — спросил Ермак.
— По счастью, нет. Услышал, что кто-то идет, и сразу за саблю. Рубанул в темноту, и попал. Как я проснулся, не знаю.
— Скорее всего, Кучум хотел, чтоб он у нас не было самострелов, — произнес Ермак. — Иначе не объяснить, почему он полез прямиком к тебе.
— Знал, куда идти, — согласился с ним Мещеряк. — Как же он сюда попал…
— Надо усилить караулы, — добавил он. — Добавить людей на охрану ворот и двойной пост у колодцев. Обязательно попробуют еще пролезть.
Ермак молча кивнул. Потом повернулся к начальнику разведки Лиходееву
— Завтра на кругу решим. Скажешь свои соображения, откуда это создание появилось.
— Может, оно само зародилось, как василиск, из мусора, — сказал кто-то и засмеялся.
— Не время для шуток, — одернул его Ермак. — Костры не гасить до утра.
Потом он повернулся ко мне.
— Бери свои пожитки и иди в острог. Там есть свободная изба, теперь жить в ней будешь. В остроге безопасней.
Затем Ермак ушел, а я вернулся в избу собирать вещи.
Их у меня было немного, унес за один раз. В остроге казак-охранник подвел меня к избе недалеко от стены. Она оказалась почти точной копией прежней. Внутри была задвижка, так что я относительно спокойно расстелил шкуру и заснул. Но вытащенную из ножен саблю положил рядом. Она слегка поблескивала в темноте.
Утром в остроге созвали круг, и я был на него приглашен. Внутренний двор залило светом, свежий ветерок гнал над стенами дым от костров. Мы собрались в большой избе — в той самой, в которой меня только что принимали в отряд.
В центре сидел Ермак, рядом с ним — Матвей, дальше, по кругу, остальные сотники и руководители отряда. Здесь был и староста Тихон Родионович.
— Итак, — начал атаман, — враг незаметно проник в город. Хотел зарезать человека, который делает для нас оружие. Значит, били по уму, а не по силе. У кого какие соображения?
Все молчали. Никто ничего пока что толком сказать не мог.
— Прохор, начни ты, — обратился Ермак к начальнику разведки Прохору Лиходееву.
Тот вздохнул.
— Мы знаем, что Кучум засылает к нам убийц, хочет твоей смерти, Ермак Тимофеевич, и смерти других. Но пока что убийцы к нам не попадали. Из тех, кто не любит Кучума, но живет в его землях, никто не говорил нам, что у него появились такие создания, как это. Но у нас и нет людей, кто был бы совсем близок с ним.
— Ясно, — проговорил Ермак. — А ты, Лука, что думаешь? Как этот человек или кто это попал сюда?
Командир охраны Лука Щетинистый немного закашлялся.
— Не знаю, Ермак Тимофеевич. Через стену он перебраться не мог. Мои ребята на стене стоят днем и ночью. Даже если один отвлечется, остальные увидят. Перелезть, конечно, можно, но не мигом. Это надо крюк забросить — а он еще и стучать будет, забраться по веревке, потом убрать крюк… Тайно невозможно это никак.
— То есть, не знаешь? — строго спросил Ермак.
— Думаю, Ермак Тимофеевич. Всю ночь не спал, думал. Караулы усилил, ребятам сказал, чтоб в оба глаза глядели. Но пока соображений нет. Убийца этот — не здешний. Вонючий, как тухлая рыба. Может, из тех, что по северным болотам шастают. Или вообще не человек.
— Может, колдовство? — спросил сотник Гаврила Ильин. — Отвели глаза охране и проникли. У Кучума, говорят, есть колдуны.
— Вряд ли, — помотал головой Ермак. — Охранников на воротах и на стенах много, одному отведешь, другие увидят. Колдовство случается, но тут я в него не верю. Надо искать другие причины. Тайные ходы из города проверяли?
— Первым делом, — ответил Лиходеев. — Все закрыто. Мои на разведку сегодня не выходили. Я решил дать им передохнуть.
— Мы можем поставить какие-нибудь веревки с колокольчиками, еще что-нибудь? — спросил Ермак.
— Нет, — помотал головой Лука, — толку не будет. Поставить, конечно, может, дело нехитрое, но тот, кто смог избежать глаз охраны, придумает, как обойти все веревки. Только хуже сделаем. Понадеемся на них, и перестанем смотреть по сторонам. Такая вот человеческая природа.
— На кухне надо будет усилить охрану, — сказал Ермак. — Не хватало того, чтоб нас отравили. А это самое простое. Вылил яд в котел — и все, половины отряда нет, и у татар праздник.
— Уже сделано, — сказал Лука.
— А подкоп? — спросил сотник Черкас Александров.
— Так-то возможно, — кивнул Прохор Лиходеев, — но скорее всего, нет. Копать его очень долго, и мы бы заметили. Территорию постоянно обходим. И мы, и охрана. Да и местные запросто заметили бы и сказали нам. Кучума они не особо любят. Из леса копать — это кошмар сколько работы. Не один месяц. Ну и сейчас город ведь обходили, ничего не заметили. Поэтому скорее всего иначе как-то. Непонятно, почему наняли этого. Неужели у Кучума своих головорезов не нашлось.
Сотник Савва Болдырев поднял руку.
— Хочу сказать.
— Говори, — кивнул Ермак.
— Шаман остяков, наш, который в Сибире, знает, что это за создание. Он ко мне утром подходил, я показал ему тело, и тот все объяснил. Шаман умный!
— И кто же это?
— Я думаю, что проще его самого позвать. Пусть скажет, и на вопросы ответит. Он тут, за воротами острога, ждет, что мы скажем. А когда будем обсуждать, что с этим делать, он уйдет.
— Правильно. Пусть приходит.
Матвей выглянул за дверь, дал указания, и через минуту к нам пришел шаман Юрпас. Похожий на того, к кому меня водили после того, как я здесь появился, но все-таки другой. Более доброжелательный с виду, что ли. Его старое, морщинистое лицо было невозмутимо спокойным. Существует ли что-то, что может вывести шамана из себя?