Но достаточно ли против того, что сидело в болоте? Айне говорила про духа-хранителя. Скорее всего, это змея. Может, огромная гадюка, может, что-то неведомое. В Сибири по идее не водятся большие змеи. Но мир любит преподносить сюрпризы. В моей памяти, которая родом из двадцать первого века, всплывали заметки про реликтовых тварей. Очень интересно! Но читать — одно, а идти к ним с примитивной огненной трубой и саблей — другое.
Айне я с собой не возьму. Это я сказал ей сразу, и спорить она не стала. Пусть ждет на границе болота, стережет лодку. Так даже лучше — одному проще, ни за кого отвечать не надо.
Даша пошевелилась и прижалась ко мне. Тепло ее тела успокаивало. Неприятно, конечно, что соврал. Но правду говорить нельзя — Даше может не понравиться, что я помогаю остячке. Да еще такой молодой и красивой. Ревность — штука суровая.
На рассвете я поднялся осторожно, чтобы не разбудить, вышел во двор. Росистая трава охладила босые ноги. Умылся из бочки, оделся, пошел в кузницы.
Новые печи сушились как надо. Глина схватилась, трещин не видно. Дня через три-четыре, а то и меньше, можно было растапливать. В старых кузнях уже стучали молоты — ковалось оружие и наконечники для стрел и болтов к арбалетам. После взрыва порохового склада это стало нашим главным делом.
Никифор, новый молодой помощник кузнеца Макара, отошел от горна.
— Максим, глянь, что я сделал.
Он показал наконечник для болта. Длинный и граненый, четыре кромки расходились в стороны. Необычной формы. Нужен такой или нет, неизвестно, но если человеку интересно, пусть пробует. Железа у нас достаточно.
— Такой и кольчугу продырявит, и щит пробьет.
— Хорошо, — сказал я. — Попробуем, испытаем. Много таких не надо, слишком время на них уходит, но пригодятся для чего-нибудь точно.
— Здорово! — расцвел он в улыбке.
На улице я встретил Дементия Лаптя, нашего главного плотника.
— Максим, поговорить бы.
Мы отошли, он оглянулся, понизил голос:
— Видел, что ты готовил. Эти доски для трясины, кожаную одежду, трубу с огнем. На какое болото ты собрался? И зачем?
Я помолчал. Врать Лаптю не хотелось — человек он очень хороший, мне помогал с первого дня. Но и правду говорить не стоит.
— Тайна, Дементий. Приказ атамана
Он кивнул, соглашаясь.
— Понял. Молчу, как рыба. Но ты это… поосторожней. Места тут бывают гиблые.
— Спасибо, так и сделаю.
К полудню я закончил дела и вернулся домой. Даша сварила похлебку из мяса и репы, добавила в нее каких-то трав. Пахло сытно.
— Даша, мне надо будет уйти на несколько дней, — сказал я.
В ее глазах промелькнула тревога.
— Куда? Зачем?
— Остяки просили помощи. На одном болоте у них золотой идол, священный. Надо достать.
— Не знаю, о каком болоте ты говоришь, но не думаю, что это безопасно…
— Знаю. Но я обещал. Они нам помогали — теперь наша очередь.
Даша поставила горшок, села напротив.
— А почему именно ты? Пусть сами идут за своим золотым истуканом!
— Боятся. Говорят, злые духи. А я в духов не верю.
Она смотрела долго. Чувствовала, что чего-то не договариваю, но сказать особо было нечего…
— Один пойдешь?
— Да. Так надо. Никто не должен знать, куда я иду, и зачем. Я постараюсь все сделать побыстрее.
— Смотри. Вернулся бы живым. И целым
Я притянул ее к себе.
— Вернусь. Обещаю.
Остаток дня ушел на последние приготовления. Еще раз посмотрел огнемет — вроде все хорошо. Немного подточил саблю и нож, хотя вроде и так острые. Проверил пистолет — он готов стрелять и спасать мне жизнь.
К закату попрощался с Дашей. Она стояла в дверях и смотрела вслед, пока я не скрылся за поворотом.
У пристани было тихо. Вечерний туман поднимался от воды, скрывал противоположный берег. Я спустился к заводи. Айне ждала в своей черной лодке.
— Все хорошо? — тихо спросила она.
— Да, конечно.
Мы уложили мои вещи на дно лодки и укрыли шкурой. Я отобрал у Айне весло. Не женское это дело, грести.
— Плыть будем ночью, — произнесла шаманка. — А днем прятаться. Татарские разъезды начали появляться. Да и вообще лишние глаза не нужны.
Я кивнул. Лодка бесшумно скользила по темной воде. Кашлык остался позади, схороненный туманом. Впереди была неизвестность — несколько дней пути до болота, куда не совались много лет. Там ждал золотой идол и тот, кто его стерег. О нем остяки, как я понимаю, говорили тихо.
Ночь сгущалась. Звезды дрожали в черной воде. Где-то ухнула сова, и Айне что-то прошептала на своем языке — молитву или заклинание. Мы плыли в темноту, к тому, что ждало нас на Змеином болоте.
Двигались всю ночь. Черная вода Иртыша несла нас по течению, грести приходилось немного.
Часто слышались громкие всплески. Над водой тянуло странными звуками — скрипами, вздохами, даже стонами от боли. Я положил саблю к себе поближе.
— Что это? — спросил я шепотом.
Айне пожала плечами.
— Духи.
Сказала просто, как о чем-то вполне обыкновенном.
— Уж лучше духи, чем татары — буркнул я.
Но хотелось бы обойтись и без одних, и без других.
Девушка тихо усмехнулась, но ничего не сказала.
Часом позже Айне попросила остановить лодку. Она достала из мешка кусок вяленого мяса и горсть зерна, прошептала что-то на своем языке и бросила в воду. По реке пошли легкие круги.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Угощаю речных повелителей, чтобы путь был легкий.
Я, конечно, мог бы сказать про суеверия, но промолчал. Спорить с чужой верой глупо. Тем более здесь, где не поймешь, где реальность, а где выдумка. Одно безумно похоже на другое. Не отличишь, не угадаешь.
На востоке посерело, потом небо взяло розовый оттенок. Айне сказала править к берегу под нависшие ветки. Мы вытащили лодку, замаскировали ветками.
— Ждать ночи будем здесь, — сказала она. — Днем плыть небезопасно. Надо отдохнуть.
Она расстелила оленьи шкуры — себе и мне. Встала лицом к востоку, где показался край солнца, вынула маленький кожаный мешочек, из него достала щепотку измельченной травы и бросила вверх.
— Можно спать. Духи присмотрят за нами.
Я улегся на свою шкуру, положив рядом саблю и пистолет. Усталость накрыла сразу.
Через какое-то время почувствовал, как Айне легла рядом, потом придвинулась еще ближе и обняла меня. Первым порывом было отодвинуться, но затем я передумал. Это обидит Айне.
Сон пришел резко, как падение в темную воду. И он был слишком яркий для сна.
…Я стоял на поляне в светлом лесу. Пахло травой, слышались трели птиц. Айне была рядом, смеялась и кружилась. Белая рубаха трепетала на ветру, в волосах — цветы.
— Я же говорила, будет сюрприз, — смеялась она.
— Какой? — спросил я. Мой голос звучал будто издалека
— Такой, что тебе понравится.
Она подошла, пальцами тронула мой ворот, а затем начала снимать с меня рубашку. Я начал сопротивляться.
— У меня есть женщина. — сказал я.
— Это просто сон, глупый. А сны принадлежат мне. Не сопротивляйся.
Мысли начали путаться, земля под ногами стала мягкой и заставила на себя опуститься. Айне сняла с меня рубашку, затем разделась сама.
Я в очередной раз удивился тому, насколько этот сон ярок и реален.
Я вынырнул из сна так же резко, как заснул. Уже приближался вечер. Долгий, однако, был сон! Я лежал одетый на своей шкуре. Айне сидела неподалеку, смотрела на воду, на ее лице играла полуулыбка.
— Выспался? — спросила она.
— Да, — ответил я.
«Извини, Даша, — подумал я, — это был сон. Всего лишь сон. Ах ты, зараза, Айне. Умеешь добиваться своего. Хотя и странными методами».
— Скоро отправимся дальше, — произнесла Айне. — До болота путь еще долог.
…Когда стемнело, мы спустили лодку. Воздух был холодным, влажным. Я греб молча, стараясь гнать из головы остатки сна. Получалось не очень.
Айне сидела, как ни в чем не бывало. Иногда я ловил ее взгляд — внимательный, оценивающий, и в то же время насмешливой. Победой, что ли, наслаждается. Соблазнила все-таки, пусть даже и в шаманском сне.
Река сужалась. Берега тонули в тростнике, в воздухе стоял дух тины и гнили.
— Скоро развилка, — сказала Айне — Там уйдем в протоку. Она ведет к болоту.
Я кивнул. Через час из темноты выглянуло нечто, и сначала я принял его за корягу. А нет, это столб с вырезанным лицом. Пустые глазницы смотрели прямо на нас.
— Страж границы, — сказала Айне — Предупреждение. Дальше земли духов. Люди сюда ходить не должны.
Она снова бросила в воду немного еды и что-то прошептала.
Ход стал узким и кривым. Деревья сомкнулись над головой черным тоннелем. Айне зажгла факел. С ним стало совсем мрачно. К тому же опять послышались далекие стоны, шорохи и всплески по воде невидимых существ.
— Далеко еще? — спросил я.
— К утру будем. Болото начнется за следующим поворотом.
— Понятно, — вздохнул я. Очень уж мне не нравилось здесь. Ничего не видно, а берега близко. Добраться до нас тут может кто угодно.
Почувствовался запах болотной гнили. Сначала слабый, но крепчающий с каждой минутой. Впереди ждало Змеиное болото со своими тайнами и чудовищами. И идол, за которым я согласился идти.
«Надеюсь, он того стоит», — мрачно думал я, пытаясь рассмотреть что-то в темноте.
Протока становилась уже. Деревья по берегам стояли так близко, что корявые ветви тянулись к воде, будто хотели ухватить нашу лодку. Корни торчали из тины, как скрюченные пальцы утопленников. Над водой висел запах болота.
— Почти приплыли, — прошептала Айне.
За очередным поворотом протока распахнулась, и я понял — да, приплыли. Перед нами лежало Змеиное болото.
В лунном свете оно походило на море мертвой воды. Черная пленка, ряска, редкие растения. Кочки торчали, как горбы спящих зверей. Белесые стволы без коры высовывались из трясины, словно кости. Одни были сломаны, другие вывернуты дугами, будто их крутило изнутри.