Офицер Л.-гв. Егерского полка Г.В. Карцев приводит пример, когда простая случайность сделала ему в глазах Михаила Павловича репутацию ревностного службиста: «Однажды весной я стоял в карауле на Сенатской гауптвахте. Утро было прелестное, не спалось, и я вышел погулять на платформу. Погуляв и ничего не подозревая, я пошел пить чай, в свое время сменился и благополучно отвел караул. На другой день полковой командир благодарил меня за мою исправность: великий князь гулял около Исаакиевского собора, видел меня исправным и велел сказать „Спасибо"».[105]
Глава 10«Парады и юбилейные торжества»
Зрелищный парад для поддержания мира важнее, чем заваленное вражескими трупами поле битвы.
Военные парады при Николае I занимали важное место и в жизни гвардии, и в жизни всего Петербурга, привлекая внимание народа своей воинственной красотой. Особенно зрелищно выглядели парады, в которых участвовал весь Гвардейский корпус. Отборные, прославленные героические полки, отмеченные наградами за подвиги во славу России, осененные священными знаменами и штандартами, состоявшие из рослых, сильных, смелых, красивых людей в ярких мундирах, демонстрировали идеальный порядок и совершенство построений, и вместе с тем — преданность вере, царю и Отечеству, готовность отстоять русскую землю от любого врага, внешнего и внутреннего. Огромные черные прямоугольники пехотных батальонов, блестящие кирасы, белые лосины и черные ботфорты кирасир, яркие формы конногренадер, драгун, гусар, улан, казаков, грозный вид артиллерийских орудий, могучее русское «ура», музыка военных оркестров, присутствие государя со свитой и августейшим семейством никого не оставляли равнодушным.
Тремя главными ежегодными парадами были Рождественский на Дворцовой площади, майский на Марсовом поле и летний в лагере под Красным Селом, чаще всего по окончании маневров. Все они собирали огромную массу зрителей. Кроме того, в каждом полку устраивался свой парад в день полкового праздника. В залах Зимнего дворца проходили парады знаменных взводов всех гвардейских полков, 6 января — по случаю окропления знамен и штандартов святой водой, и 25 декабря — в память изгнания неприятеля из России в 1812 году. В декабре от каждого полка участвовал взвод, составленный из кавалеров, имевших медали на 1812 год, а затем, по мере их убыли, из участников более поздних войн. Кроме этих ежегодных, были парады по особым случаям.
Например, 14 июля 1826 года на Исаакиевской площади был отслужен благодарственный молебен по случаю избавления России от готовящегося бедствия от заговора декабристов. После молебна гвардия прошла парадным маршем. Часть гвардии — по одному батальону от полка — в это время находилась вместе с государем в Москве, куда выступила еще в марте случаю коронационных торжеств, и вернулась только в ноябре.
Император Николай I в дни коронации. Худ. Д. Доу. 1826 г.
Едва вступив на престол, Николай I тут же приказал срочно открыть Военную галерею. Художник Джордж Доу, приглашенный в Петербург покойным Александром, ускорил работу над портретами генералов — героев войны 1812 года. Место для галереи во дворце, которое при Александре даже не было определено, при Николае сразу же нашлось. По проекту Карла Росси было перестроено несколько кабинетов около Большого тронного зала и Большой дворцовой церкви, и это символически сблизило самодержавие и православие. Николай Павлович, не успевший по молодости лет принять участие в сражениях против Наполеона и не претендовавший ни на какую роль в победе, считал галерею делом государственной важности. Она должна была стать не только памятью о славных подвигах русских войск, освободивших Россию и Европу от наполеоновского нашествия, но и символом могущества императорской власти и верности русского народа своему государю.
Рядовой и барабанщик Л.-гв. Гренадерского полка в 1828–1833 гг.
Галерея была открыта 25 декабря 1826 года, в 14-ю годовщину изгнания французов из России. Впервые этот день стал праздником. А ровно через год, в 15-ю годовщину, состоялось торжественное освящение галереи в присутствии членов царской семьи, офицеров и солдат гвардии, имевших медали 1812 года и медали за взятие Парижа. Повеление о выдаче героям давно заслуженной парижской медали было отдано Николаем I еще 19 марта. (При Александре эта медаль, изготовленная еще в Париже, не выдавалась, чтобы не обидеть французов). В углах у главного входа в галерею по указанию государя были поставлены старые боевые знамена под надписями мест сражений, в которых они участвовали. Все нижние чины были допущены в галерею и прошли перед изображениями генералов, водивших их в битвы.
Своеобразным живым памятником стала учрежденная Николаем I в 1827 году Рота дворцовых гренадер, состоявшая из выслуживших полный срок гвардейских солдат, ветеранов наполеоновских войн. Советские историки со слов декабристов пытались извратить причину ее создания, писали, что Николай I с ужасом узнавал в арестованных заговорщиках тех офицеров, кто незадолго до восстания нес караулы в его дворце и вполне мог бы его убить. Это его так напугало, что создал для своей личной охраны роту из самых надежных, проверенных солдат. Якобы именно поэтому все офицеры роты были выходцами из нижних чинов.
Гербовый зал Зимнего дворца. Худ. А.И. Ладюрнер. 1834 г.
На самом деле дворец и государя по-прежнему охраняли караулы от разных гвардейских полков, состоявшие из сильных, здоровых солдат молодых и средних лет, во главе с офицерами-дворянами. А дворцовые гренадеры, почтенные старики с наградами и массой нашивок за безупречную службу, несли только почетный караул, осуществляли присмотр и полицейский надзор за дворцом. Даже подчинены они были не военному, а Придворному министерству. Их обмундирование было богато украшено золотыми галунами, головы ветеранов венчали высокие медвежьи шапки наподобие шапок наполеоновской гвардии. Присвоение деталей униформы поверженного противника было старинной военной традицией, хорошо известной Николаю I. Эти головные уборы должны были напоминать о том, какого грозного и сильного врага одолела Россия в войне. Кроме службы во дворце гренадеры стали украшением каждого большого парада в Петербурге, выстраиваясь вокруг царского места и вдоль дороги к нему. По мере естественной убыли ветеранов 1812 года рота пополнялась отставными солдатами, прошедшими более поздние войны.
Флейтщик Л.-гв. Семеновского и обер-офицер Л.-гв. Измайловского полков в 1833–1834 гг.
Гвардейские батальоны и дивизионы отряжались для торжественного построения и прохождения церемониальным маршем при закладке и при открытии монументов воинской славы, сопровождения взятых трофеев и ключей от завоеванных крепостей, для встречи послов и иностранных августейших особ, празднования зачислений в полки, совершеннолетий и бракосочетаний членов императорской фамилии. Особое место занимали торжества по случаю юбилея того или иного полка. История Л.-гв. Конного полка дает описание юбилейного парада 29 сентября 1830 года по случаю 100-летия двух полков — Конного и Измайловского: «Парад этот происходил на Дворцовой площади, под личным командованием его императорского величества государя императора. Конная гвардия в конном строю стояла развернутым фронтом со стороны Салтыковского подъезда, спиною к набережной и фронтом к Адмиралтейству. Пройдя церемониальным маршем мимо его величества государя императора, оба полка разместились в густой колонне на большом дворе внутри дворца, где происходило молебствие. По возвращении полка в казармы, нижние чины, переодевшись в колеты, рейтузы и фуражки, пошли в берейторскую школу, где для полка приготовлен был обеденный стол. К вечеру того же дня передний фасад казарменного строения был иллюминирован. В воспоминание празднования юбилея Конной гвардии государь император повелеть соизволил назначить в полку, сверх штатного положения, еще один вахмистрский оклад, и поместить на него одного человека, из числа самых отличнейших рядовых (назначен был 6 эскадрона рядовой Шпаченко). Сверх сей награды, все начальники получили высочайшее благоволение, полковник Цынский назначен флигель-адъютантом, а прочим нижним чинам всемилостивейше пожаловано по 2 рубля, по 2 фунта говядины и по 2 чарки вина».[106]
В этих сдержанных словах полкового историографа ротмистра И.В. Анненкова, содержатся факты, совершенно естественные и обычные для своего времени и поучительные для далеких потомков. Император лично командует парадом, что для всех чинов, от полковых командиров до рядовых, было огромной честью. После парада нижние чины, оставив в казармах оружие, амуницию и тяжелые каски, идут в «полуформе» на приготовленный для них праздничный обед. Как и всегда, за удачный парад государь жалует солдат денежными наградами, мясными и винными порциями, да еще и назначает лучшему рядовому оклад вахмистра.
6 октября 1831 года на Марсовом поле, которое называлось также и Царицыным лугом, состоялся грандиозный парад по случаю победы в Польской кампании. В это время русские войска, победившие поляков, еще находились в польских губерниях, а в параде участвовали вторые батальоны гвардейских полков, остававшиеся в Петербурге, и некоторые сводные армейские части.
Трубачи Л.-гв. Конного полка. Литография Л. Белоусова. После 1829 г.
В 1837 году художник Григорий Чернецов увековечил это событие в своей знаменитой картине «Парад на Царицыном лугу в Петербурге в 1831 году». Войска застыли в строю в ожидании команд, на площадь въезжает карета императрицы, а навстречу ей в сопровождении многочисленной свиты скачет император. В Зимний дворец это произведение взяли не сразу, и вознаграждение, полученное Чернецовым, было весьма скромное. Очевидно, картину не сразу оценили по достоинству. Гвардейские батальоны тонкой линией протянулась на заднем плане. Ближайшими войсками, которые можно разглядеть, были пестрые ленты сводных эскадронов армейских гусар и улан. А весь передний план заним