У меня не нашлось ответа.
Он откинул в сторону ткань и стал водить по острию камнем, рождая нежный успокаивающий звук. Одна из бутылей была открыта, и я уловила слабый аромат гвоздичного масла. Я зевнула, наблюдая за действиями Кира в слабом свете.
— Спи, трофей. А я посижу немного и подумаю над своими ошибками, и какой урок из них можно извлечь.
Я вытянулась на кровати, не имея сил забраться под одеяла. Даже с помутневшим взглядом я видела тревогу на лице Кира.
— Он не умер.
Рука Кира замерла.
— Он жив?
— Озар сказал, что жив. По крайней мере, до того как мы пошли на кухни.
Я закрыла глаза и погрузилась в дрёму.
Успокаивающий звук стал раздаваться в другую сторону.
— Вот как. Завтра все покажет. Я пошлю гонца или съезжу сам. А теперь спи.
Я попыталась сопротивляться, но темнота сомкнулась надо мной.
Я закидываю ногу, но лошадь шарахается и кидается в сторону.
Я теряю равновесие и резко падаю на землю.
Копье пролетает над моей головой.
«Смерть!..»
Лидер так и не заканчивает своё предложение. Кир пробивает его защиту и вонзает меч в грудь молниеносным колющим движением. С ожесточённой быстротой Кир атакует второго врага.
Я вжимаюсь в стену, стараясь сидеть тише воды и ниже травы. Раздаётся Лишь лязг оружия, учащённое дыхание да скрип сапог при смене позиции.
«Проснись. Открой глаза».
Четыре оставшихся головореза переключают своё внимание без слов. У Преста теперь один противник. Двое теснят Кира. Рэйф тоже сражается против одного.
Прест ударяет своего врага щитом и таранит его достаточно сильно, чтобы тот потерял равновесие, и всаживает меч под ребра. Я жду, что Прест поможет Киру. Но он остаётся стоять на месте, осматривая улицу, с оружием наготове.
Киру не нужна помощь. Он предугадывает ходы своих противников и без труда блокирует удары. Нападающие тяжело дышат и медленно двигаются. Один из них делает ошибку, отстранившись, когда его напарник перемещается вперёд, и Кир не колеблется. Но соперник ждёт этого выпада, и через секунду Кир падает на мостовую с кровоточащей раной в груди.
«Проснись, трофей».
Я кричу и опускаюсь на колени. Я протягиваю руки, но кровь все льётся и льётся.
«Со мной все хорошо. Все хорошо. Проснись».
Кир поворачивает голову, глаза расширены, взгляд стекленеет. Я кричу, заливаюсь слезами, но никто не приходит на помощь. Везде только скорбь и смерть…
Глава 8
Я проснулась с криком, вся в холодном поту. Сердце бешено колотилось.
Кир прижал меня к себе. Как только зрение прояснилось, я смогла различить палатку и Маркуса, стоящего недалеко от края кровати, с маленькой лампой в руке. Вспыхнуло пламя, слабое и немощное, и по стенам шатра заплясали тени. Я развернулась и нащупала грудь Кира, чтобы проверить рану. Я должна остановить кровотечение. Богиня, пожалуйста, я должна…
Кир не разжал рук, но дал необходимое пространство. Мои руки безумно зашарили по его груди, упругой коже, старым и исцелённым шрамам. Проверив, я подняла взор.
— Была кровь, так много крови. Я не смогла её остановить.
— Это был ночной кошмар. Всего лишь ночной кошмар.
Сильные руки Кира обхватили меня, и я позволила себе это объятие. Я почувствовала, как Кир махнул Маркусу возвращаться в постель, и напряглась, как только свет отступил.
— Маркус, — тихо произнёс Кир. — Оставь лампу.
Свет остался, а Маркус ушёл. Мы сидели, обнявшись, пока не выровнялось дыхание и сердцебиение. Наконец я слегка отодвинулась, отбросила дрожащей рукой волосы с потного лба и хрипло рассмеялась.
— Прости. Глупо с моей стороны.
Кир уложил меня под меха, отказываясь отпускать.
— Совсем не глупо. Ночные кошмары весьма реальны.
Я положила голову на его плечо, ощущая тяжесть и усталость.
— Когда я была маленькой, Анна всегда была рядом, если мне снились страшные сны. Она обнимала меня, целовала в лобик и сидела рядом, пока я не засыпала.
Кир тихо засмеялся.
— Постарайся заснуть.
Он нежно поцеловал меня в лоб.
Успокоившись, я закрыла глаза.
Через какое-то время я проснулась, лёжа в темноте. Света хватало, чтобы увидеть, что Кир лежит рядом со мной на спине — чуть шевельнёшь пальцем и прикоснёшься. Я закрыла глаза и стала слушать его дыхание, упивалась чистейшим успокоением. Кошмар был так реален, так ужасен. Мне хотелось верить, что мои страхи связаны с вопросом мира между нашими народами, но я беспокоилась об одном мужчине.
Кир пробормотал что-то во сне и слегка сместился. Я открыла глаза и стала изучать его лицо, пытаясь прикинуть возраст. Он не юнец, но остальное сказать сложно. Старше Ксиманда, но моложе Уоррена. Я зевнула, позволяя векам налиться тяжестью. Забота об изувеченных и больных пациентах не учит радости делить тепло под одним одеялом. Пока что это моя единственная обязанность как трофея.
— ГДЕ ЕГО СИМВОЛ?!
Я подскочила, придерживая одеяла, а Кир наполовину выскочил из кровати с мечом в руке. С улицы доносилось множество голосов и ворчание, как будто кто-то переносил тяжёлый груз.
— МАРКУС! — раздался рёв. — ГДЕ ЭТОТ ДУРАК ВОЕНАЧАЛЬНИК?
Палатка тряслась до самого основания.
Не отпуская меч, Кир рухнул на кровать с перекошенным лицом.
— Должно быть, Симус узнал вести у Жодена.
— ТИШИНА!
Я снова подпрыгнула, теперь уже от ора Маркуса; его голос ничем не уступал по громогласности басу Симуса.
— Я не спал всю ночь и утро, а тут ты ещё вопишь!
Я покраснела и посмотрела на Кира.
— Сожалею о прошлой ночи.
Он повернул голову и хулигански улыбнулся.
— А я нет, ведь большую часть ночи ты провела в моих объятиях.
Моё лицо лишь сильнее залилось краской.
— Пропусти меня в шатёр и принеси символ, да проклянут его снега, — снова проревел Симус. — Я должен озвучить несколько истин.
Кир встал и крикнул в ответ:
— Ты много лет его не использовал, зачем теперь он тебе понадобился?
Кир схватил тунику и опоясал меч.
— Эй-эй! Осторожней, я раненый воин, а не дохлый олень!
В палатку попятился мужчина, неся на койке Симуса. Он лежал на животе, держась за бока. Его несли четверо мужчин, но казалось, они только мешали друг другу.
— Сюда, — направил Симус. — Опустите меня сюда.
Койка была брошена, и прежде чем Симус успел бы озвучить новую жалобу, носильщиков как ветром сдуло. Симус зарычал, поскольку лежал наполовину внутри, а наполовину снаружи; откинутый полог закрывал его поясницу.
— У тебя прошлым вечером все мозги в меч утекли?! — исподлобья посмотрел он на Кира.
Маркус появился с другого входа и с грохотом водрузил на стол кружки и кувшин с каваджем.
— Как я понимаю теперь ты захочешь поесть, после того как распугал табуны своими криками?
— Мне понадобятся силы, чтобы вбить разум в одну голову. — Симус принял вид оскорблённого достоинства. Я вцепилась в одеяло и взъерошила волосы, стараясь истерично не рассмеяться.
Ворча и кудахча как старая курица, Маркус повернулся уйти.
— Тело не сможет получить отдых, если всю ночь будут кричать и плакать, — озвучил он напоследок и вышел из палатки.
Кир налил каваджа и передал кружку Симусу.
— У меня было веское основание…
— Распороть брюхо одному из них? В тронном зале? — Симус закатил глаза. — И дай угадаю, ты ещё оскорбил их слабую пародию на короля?
Я нахмурилась, и Симус впился в меня взглядом.
— Я озвучиваю истины, трофей, и уж извини, что я не боюсь твоего клиночка.
— Как твоя нога, Симус? — многозначительно спросил Кир, вручая мне полную кружку.
Симус пропустил вопрос мимо ушей.
— И что же тебя толкнуло так поступить, о великий военачальник Равнин? За что ты бросался камнями в озабоченных эхатов?
Я нахмурила брови. Что такое «эхат»?
— Мужчина оскорбил военный трофей. Он назвал её шлюхой, — ответил Кир, используя в конце слово ксиан.
— Как? — Маркус принёс еду. — Что это такое?
Я сделала большой глоток каваджа, пока Кир объяснял значение слова. Почему у них нет подобного понятия? Что это означает для их людей? Они могу возлежать с кем пожелают? Это казалось таким варварским.
— Они продают своё тело? — Маркусу поплохело, и он отошёл от стола, бормоча, что ему нужно искупаться.
Симус ничего не ответил, просто глотнул каваджа.
Кир вздохнул и сел на ближайший к Симусу угол кровати.
— Я знал, что совершил ошибку даже в ту секунду, когда доставал меч.
Симус хранил молчание.
— Как я могу просить, чтобы мои воины изменили свой образ жизни, когда я сам не смог измениться в тот миг? — Кир провёл рукой по волосам.
— Об изменениях легко говорить, но сложно исполнить. — Голос Симуса затих, взгляд стал серьёзным. — Конечно, ты скажешь правду.
Маркус вошёл с двумя вёдрами и исчез в уборной.
— Ты скажешь, что сожалеешь о его смерти, но все должны извлечь урок из этого инцидента.
— Он не мёртв, — вмешалась я. — По последним известиям он был все ещё жив.
— Он жив? — переспросил Симус, скользя взглядом к Киру. — Теряешь хватку?
Крик возмущения заполнил палатку. Я вцепилась в одеяло, Кир схватил меч, Симус сжал два кинжала, которые появились из ниоткуда. Я покосилась на вход в уборную и увидела, что Маркус стоит в комнате, размахивая моим женским бельём в кулаке и тряся им в воздухе.
— Откуда это?!..
Я вскочила с кровати и потянулась за бельём, но этот коренастый воин в шрамах увернулся.
— Это моё! — Я предприняла ещё одну попытку, бегая вокруг кровати. Симус взорвался хохотом, а Кир отошёл в сторону.
Маркус снова отпрыгнул.
— Военный трофей не смеет ничего принимать, кроме как из рук военачальника! — Его лицо стало ярко-красным, а рубцы страшно побелели.
— Отдай! — Я сделала ещё один выпад и на этот раз исхитрилась вырвать ткань из рук. Раскрасневшись и задыхаясь, я спрятала белье за спиной и столкнулась с Маркусом нос к носу. — Не твоё дело…