На это дело, к нам из основного лагеря подошла одна рота немецких танков, которой хватило за глаза и за уши. Кроме нее, была задействована рота мотопехоты на трофейных БТРах, а также водители, механики и артиллеристы. Начало операции назначили на восемнадцать ноль ноль. По уточненным данным разведки немцев было не больше трех десятков человек и пара десятков наших пленных.
К этому времени, другие подразделения заняли свои позиции на всех без исключения дорогах, в удобных местах для засад. Артиллерия отряда развернулась на огневых, готовая в любой момент поддержать своим огнем.
План был прост, как телячье мычание, — одновременно войти на склад и МТС через ворота, перебить охрану и захватить столько оружия и боеприпасов, сколько сможем увезти. Остальное по возможности уничтожить. Учитывая наши силы, мы просто вынеслись на танках в расположение МТС и прилегающего к ней пункта сбора, на базе которой немцы и устроили перевалочный склад трофеев.
Когда к воротам МТС уже почти подошел танковый взвод, часовые что-то заподозрили. Один из них кинулся к «максиму», но наш снайпер сработал вовремя.
— Alarm! — Заполошный крик второго прервался еще одним выстрелом.
Но первое замешательство немцев не должно было продлиться долго, и надо действовать, пока они не опомнились. Внезапный снайперский огонь немцы восприняли довольно спокойно, к обстреливаемому нами посту, практически мгновенно и без паники устремились всего с десяток человек — видимо, дежурное отделение. Но один из пулеметчиков снайперских экипажей, сумевший раньше не один раз доказать свою всокую квалификацию, успешно решил эту главную на данный момент задачу. Немцы, отвлекшись на внезапный и непонятный пулеметный обстрел, не успели отреагировать на неожиданно возникшую с другого направления более серьезную опасность.
Оставшиеся немногочисленные немцы попытались открыть огонь, но не все. Наши пленные работающие на МТС, увидев танки сначала оцепенели, а потом, когда началась перестрелка, накинулись на двух своих конвоиров. Около десятка, увидев танки просто подняли руки, а остальных, не сделавших этого просто перестреляли.
— Наши всех того… — мотнул головой Якубовский.
— Ну и хорошо! Ты вот что, Иван Игнатьевич, давай, пройдись вместе с кем-то по территории, посмотри, что где лежит, а я пока прикину, как нам все это богачество вывозить. Тут, если по-хорошему — дивизию стрелковую вооружить можно! А заодно определюсь что из техники мы заберем.
— Разрешите выполнять? — в присутствии подчиненных, будущий маршал старался общаться со мной по уставу.
Захваченных немцев тем временем согнали в сарай, в котором до этого немцы держали наших. Закончив разбираться с плененной охраной, пошел лично осматривать трофейные закрома и тут мне очень помогли наши из числа работающих тут. Вытащив из командирской сумки блокнот и двухцветную «тактику», начали работать. Они, уже успевшие изучить все тут складированное, сходу мне показывали исправную технику, и пояснили дефекты неисправной, подробно, по каждой машине. В итоге получилось отобрать целых одиннадцать КВ, восемнадцать тридцатьчетверок и почти три десятка БТ разных моделей и Т-26. К этому прибавилось сорок пять различных гусеничных тягачей — двадцать два Комсомольца, одиннадцать Коминтернов и двенадцать Ворошиловцев.
Внезапно у одного из помещений МТС раздалась громкая ругань, на которую все мы непроизвольно повернулись.
К нам приближался, толкая впереди себя двух пошатывающихся, сильно измазанных в земле и крови немцев, один из наших красноармейцев с трофейным пулеметом наперевес. Он был небольшого роста, как говорят «метр с кепкой», но его воинственный вид был так смешон, что первым не выдержал и расхохотался Якубовский. Через пару мгновений уже смеялись абсолютно все, сбрасывая накопившееся во время боя напряжение.
— Ну, боец молодец! — отсмеявшись, заметил рядом стоящий со мной Иван. — Пленнх привести в порядок и… ё… а кто у нас тут немецкий знает?
— Да… Как-то мы про это забыли совсем. А где остальные?
— Я знаю. В детстве рядом с немецкими колонистами жил под Одессой, а после, конечно, как все, и в школе, и в училище учил, — неожиданно ответил «метр с кепкой», смущаясь.
— Ну, тогда тебе и карты в руки. Фамилия боец?
— Красноармеец Зельдович!
Отойдя от красноармейца и пленных немцев на десяток шагов, капитан Якубовский задал совсем не праздный вопрос.
— И что мы с ними делать будем? — кивнул он на пленных немцев.
— Допросим и в расход… — увидев вскинутые брови капитана, я неудержался, — или ты хочешь придерживаться положений Женевской конвенции?
От продолжения этой нелегкой темы нас отвлекла артиллерия. Точнее, нам надо было определиться что мы берем, а что уничтожаем. Ее имелась с избытком — немцы стащили сюда со всей округи брошенные и уцелевшие орудия. Только разных артиллерийских систем было под полторы сотни. Имея возможность выбирать, мы отбирали для себя самое лучшее и подходящее для наших последующих планов. Самым нелегким было воевать со своей жабой, которая хотела забрать абсолютно все, но это было не реально. Даже будь у меня достаточное количество тягачей для них, то где мне взять на их всех расчеты и водителей?
«Комсомольцы» могли без проблем тянуть легкие «сорокопятки» или полковые минометы с передками. Набралось одиннадцать 76-ти миллиметровых орудий Ф-22 и девять УСВ. Мощные и универсальные орудия, которые можно успешно применять как противотанковые. Ф-22 слегка мощнее, но пока и УСВ может с успехом бороться с немецкими танками. Хотя тоже пришлось поломать голову, делая выбор между Ф-22 и УСВ, последняя была новей и легче. Что вроде как решало дело в ее пользу. Выход подсказал один из командиров — более легкие УСВ пока временно будут на гужевой тяге, хотя как по мне это анохронизм.
Затем мы решали что брать с собой из крупнокалиберной артиллерии. Тут основной выбор был между М-30 и А-19. Последняя дальнобойней, причем почти в два раза, так как у нее и ствол считай в два раза длинней, зато М-30 почти в три раза легче, что для меня критично. Именно это и натолкнуло меня на оригинальное решение — средний тягач тянул сразу две М-30, только первой прицепленной пушке надо было поднять ствол почти на максимальный угол возвышения. Передки, снаряды и расчеты тянули обычные полуторки. Это и стало основным доводом в пользу М-30, может стрелять почти на 12 километров, в большенстве случаев этого вполне хватит. Да и потом будет проще решить вопрос с ее транспортировкой. Мой Колька Тихонов таинственно мне намекнул, что знает как увеличить скорость тихоходных тракторов без особых извращений. Таким образом удалось забрать по максимуму обе артсистемы.
Удачное решение с транспортировкой УСВ и М-30, дало возможность взять с собой и 152 миллиметровые гаубицы, их тут тоже был неплохой выбор, так что нашел девять МЛ-20, но с собой взял восемь. В итоге из тяжелой артиллерии забрал 8 МЛ-20 и 16 М-30 и 9 А-19. Буду надеяться на то, что может еще что по дороге попадется. Жаль оставлять тут собранные орудия, но утащить все я не могу, а заявится второй раз, будет уже проблематично, да и транспорт для них под большим таким вопросом. Попадется по дороге подходящее орудие с транспортом возьму, а не будет транспорта уничтожу. Все оставшиеся орудия и танки дед Павел заминировал имевшимися тут снарядами, было их не так много, но ему для этих целей их хватило с избытком. Орудия подрывали просто — загоняли в ствол деревяшку, потом заряжали и длинным шнуром из укрытия производили выстрел, после чего орудие годилось только в переплавку. На танках устанавливали пару тяжелых фугасов в моторном отделении, привязывали к взрывателю гранату и также подрывали. Теперь немцы не смогут использовать все эти танки и орудия против нас. Не знаю сколько точно, но думаю пару тысяч орудий они точно получили в исправном состоянии и потом использовали против нас, вот мы и попортили им эту халяву. Вот найденные тут тяжелые минометы забрал все, сорок один 120 миллиметровый миномет, весит намного меньше орудия, а калибр солидный, всем им дело найду.
Патроны, приученные с детства, к порядку и дисциплине, немцы разместили под специально сооруженными навесами, хотя как по мне, что им, в жесть запаянным, сделается? Я принялся считать ящики с винтовочными патронами и дошел до сорок третьего, когда на меня выскочил один из командиров назначенный разобраться со стрелковкой. Трехлинеек тут в штабелях было, как бы не на стрелковую дивизию. Но мне нужно было что-то автоматическое кроме пулеметов.
А вот с этим нам повезло гораздо меньше — нашли всего с полсотни «СВТ» и одну «АВС» со здоровенным таким набалдашником дульного тормоза на стволе. Да вдобавок примерно половина из них была повреждена. Автоматов же не было вовсе, скорее всего их «доблестные» солдаты вермахта придержали для себя. Сорок три «ручника» порадовали меня значительно больше чем почти вдвое больше «максимов», хотя кто-то и говорил про острую нехватку магазинов и ЗИПов к ДП.
Когда мы уже прояснили для себя вопрос с пулеметами, на территории захваченного нами пункта народу прибавилось — наконец подтянулись из леса наши безоружные — оруженцы и бывшие пленные. Первым делом они подходили к свомм командирам, каждй из которых стоял у определенного им штабеля и получали оружие. Даже отсюда мне с Яубовским было видно, как приободрялись люди, менялась их осанка, пластика движений, становились звонче и громче их голоса. Был и еще один момент, радовавший лично меня, — чем больше людей получали в руки винтовки, тем большую проблему для немцев мы представляли.
«Хомячизм в теминальной стадии» — вот что это такое, такое определение пришло мне в голову после внимательного взгляда на длиннющую колонну тяжело груженных машин и телег, уходящих в лес. На каждую транспортную единицу накидали столько, что вроде бы небольшие телеги лошадки еле тащат, и приходится бойцам помогать, подталкивая и просто впрягаясь наравне с бедными коняшками. Что-то мы, конечно, на складе оставили, но основную массу «товара» в