оздей не оказалось ни у кого вообще. Так англичанам достались назад совершенно боеготовые батареи, которые впоследствии еоренным образом изменили ход битвы. Вот так товарищи командиры… Мелочей на войне не бывает — все важно!
— Да… Интересно девки пляшут!
— Именно поэтому вам стоитпритереться друг к другу, тогда вам будет легче воевать. Возможно, что кто-то из вас, после моего ухода примет командование на себя, — тут я обернулсяв сторону Якубовского, — это в принципе будет наилучший вариант, так как я надеюсь, что за то время что мы будем вместе воевать, вы и самипоймете слабые и сильные стороны новой тактики. Сейчас, мы по количеству личного состава вплотную приблизились к штату полка, вот и будем его формировать. Его состав будет состоять из двух мотострелковых батальонов, танкового батальона, самоходного артдивизиона,гаубичного дивизиона, противотанкового полка, сокращенно ПТАП, минометного, саперного и разведбатальона. Плюс необходимые подразделения обеспечения — ремрота, санмедрота, рота ПВО и другие необходимые подразделения для обеспечения боевых действий.
— Да… Дела… — протяжно произнес кто-то из командиров у меня за спиной.
— Как вы уже успели увидеть, техники у нас уже хватает для этого, а недостающее мы заберем у немцев… — тут раздалось саркастическое хмыканье сразу нескольких командиров. — И не надо иронизировать товарищи! Мы уже захватили из проходящих немецких колон, необходимое нам для формирования, количество бронетранспортеров и грузовиков разного тоннажа. Немцы пока не перевелись, днем с огнем их пока искать не надо, так что проблем в будущем с захватом их техники у нас не будет.
Мне никто не возражал. И я этих командиров понимал… Тут было и нежелание пробиваться к своим в одиночку, и то что, в составе подразделения легче пройти проверку, и профессиональная гордость, и в конце концов шанс на карьеру. Если в тылу врага кто-то сформировал не маленький отрядик для выхода из окружения, а полк, и у этого кого-то достаточно техники, и своей и трофейной, и он при этом активно действует и имеет заранее разработанный план действий, то кончно он имеет все шансы на успех, и тогда лучше быть к нему поближе.
Из всех присутствующих только пара-тройка примкнувших командиров видели как я действую. Якубовкий, комбат десантников и другие космандиры, которые были с нами еще до рейда и так знали чего я из себя представляю. Основную бузу поднимали как правило, вышедшие на нас командиры имеющие более высокое звание и должность. Особенно если они были в форме и с документами.
Практически всех примкнувших к моему отряду командиров, я изучил и составил о них мнение.
Хоть немного но узнал, кто и как действовал в реальной обстановке, и если это было достаточно грамотно, то я прикидывал на что можно поставить такого товарища. Именно таким макаром,я выбрал одного майора-сапера, он пойдет на саперный батальон и еще был подходящий капитан- минометчик.
Все найденные минометы мы уже установили в те же трофейные бронетранспортеры, предварительно оборудовав из специальной песчанной подушкой. Если этого не зделать, то через некоторое количество встрелов днище выгнет и техника выйдет из строя. Сейчас формировали расчеты, проблема была только с нехваткой водителей.
Что бы решить эту проблему, специально под эти цели сформировали учебную автороту и отобранную для этого зеленую молодежь сейчас усиленно тренировали. Использовали для этого любую возможность, и на дневке, и на марше. Почти два десятка самых убитых полуторок отдали им для обучения езде, и за несколько дней хотя бы начальные навыки езды они уже получили. Было забавно наблюдать, как старшина-инструктор загнав одну из учебных машин с абсолютно лысой, да еще и одинарной задней резиной на травяной склон, учил молодежь трогаться с места.
На другой «учебке» работала только задняя передача — на ней учили ездить задом. Пару машин ставили на домкраты, вывешивая задний мост и на них курсанты нарабатывали навык переключения передач. И несмотря на это, все водители из пленных и окруженцев сразу шли нарасхват, впрочем как и специалисты с другими ВУСами.
Артиллеристы и танкисты, минометчики и саперы, их оперативно выявляли и тут же включали в формируемые расчеты и экипажи, причем с учетом того, с чем конкретно они имели дело раньше.
Чем переучивать противотанкиста на гаубичника или на минометчика, то проще еще при формировании подразделения учитывать с чем именно красноармеец имел дело раньше.
Закончив совещание, я и Якубовский разошлись каждый по своим делам, а товарищи командиры остались обсуждать услышенное от меня на совещании.
— Товарищ майор, — Обратился к майору-танкисту один из командиров пехотинцев. — Вы знаете капитана Волкова чуть дольше нас, каково ваше мнение о нем?
— Не на много и дольше знаю, всего на пару-тройку дней дольше вас, а так… — Кондратьев на секунду задумался, подбирая более объективную формулировку, — он очень жесткий, целеустремленный и до крайности жестокий человек.
— Почему вы так решили, товарищ майор?
— Мне тут рассказали о том, как он однажды, еще перед рейдом, казнил немецкого летчика и танкистов. Мое мнение, это просто махровое средневековье! Один его приказ об уничтожении немецких санитарных колонн чего стоит.
— То есть как уничтожение санитарных колонн? — Чуть ли не хором удивились политработники, присутствующие на совещании.
— А вот так, согласно этого приказа, при встрече с немецкой санитарной колонной ее надлежит полностью уничтожить, в живых оставлять только одного человека, желательно или офицера или врача и сообщать ему, что так будет до тех пор, пока немецкие войска уничтожают наши госпиталя и раненых. Как он сказал: кровь за кровь. Насколько я знаю, уже уничтожено четыре колонны и останавливаться на этом он не собирается.
— А его профессиональные качества?
— Вы имеете в виду его подготовку как военного?
— Да майор, именно это я и имел ввиду. — Стряхивая пепел с самокрутки ответил политрук.
— Насколько я знаю, начал он с неполной ротой экспериментальной техники, вы наверно ее видели, она всегда отдельно стоит под усиленной охраной только из его людей и смог за пару недель сколотить значительный отряд, прибирая к своим рукам оставленные нами танки, орудия и машины. У немцев отбил и забрал в качестве трофеев большое количество бронетранспортеров и машин. По словам примкнувших к нему ранее бойцов уничтожил в общей сложности не меньше танкового батальона и не меньше пары батальонов пехоты. Сейчас осуществил более чем удачную вылазку на аэродромы. Насколько я знаю уничтожено два аэродрома со всей техникой и персоналом. Ко всему этому захвачены исправные самолеты и важные пленные.
— А где же захваченные немецкие самолеты? Пару раз видел только один «кукурузник»!
— Вот на этих захваченных самолетах и переправили нашему командованию важных пленных. Могу только добавить, что очень осторожный и удачливый командир.
— А что за экспериментальная техника?
— Не знаю, документов не видел, но там новейший танк, смотрится красиво и грозно. Я бы даже сказал что устрашающе, еще есть модернизированный Т-34, самоходка, пара бронетранспортеров и грузовики, и тоже какие-то новые.
— А вы почему к нему примкнули, вы ведь старше его по званию и должности?
— Так уж получилось, у меня топливо для танков кончилось, вот и пришлось их оставить, а он шел следом и подобрал. Экипажей для них у него не было, а у меня танкисты без танков, вот и пришлось под него идти… Правда пока я не жалею об этом. Не знаю как, но он находит и топливо для них и снаряды. Да и не только это…
Командиры еще немного пообсуждали и самого капитана запаса Волкова и его действия. С одной стороны их сильно смущало его столь незначительное воинское звание, а с другой восхитили его организаторские способности и предприимчивость, да и то, что после выхода к нашим он покинет подразделение давало одному из них возможность занять его место. Сам сводный полк получался очень сильным и с мощным зенитным прикрытием, самоходные зенитки на базе немецких бронетранспортеров, как трофейные с 20-мм орудиями, так и с нашими 37-мм торчали то тут, то там. Кроме них было большое количество грузовиков с установленными в их кузовах на зенитных турелях крупнокалиберными пулеметами и счетверенными Максимами. Такое прикрытие гарантированно могло защитить от обычного налета противника. Тщательно взвесив все за и против все единодушно пришли к выводу остаться в отряде Волкова.
Вторая половина дня для большей части личного состава, расположенного сразу на нескольких полянах и проделанной танками просеке, началась с побудки, обеда и построения. После чего закипела бурная, но при этом хорошо замаскированная ветвями деревьев от внешних наблюдателей, деятельность.
Вокруг техники собирались небольшие группы людей из специалистов и помощников, занимавшихся их переборкой и необходимым ремонтом. В ремонтной мастерской самые опытные из ремонтников, стараясь не мешать друг другу, что-то резали, точили, варили и клепали под наблюдением их командира Николая Тихонова. Негромко, но явственно даже на фоне работы других машин слышалось татаканье работающего компрессора, заряжавшего баллоны сжатым воздухом.
Более тихой, но не менее напряженной работой занимались стрелки. Группами, усевшись в кружки вокруг специально отобранных инструкторов, они внимательно изучали особенности разнообразного стрелкового оружия. За этими занятиями внимательно следил комбат десантников. Он постоянно обходя поляны, внимательно за всем прилядывал. Все занимающиеся были освобождены от караула, а несущие караул должны были заниматься в другое время.
Артиллеристы тоже без дела не сидели. Одни из них неподалеку от дороги, где стояла на подготовленной позиции УСВ, под наблюдением лейтенанта тренировались в свертывании, развертывании, заряжании и разряжании орудия. При этом старшина ворчал себе под нос, но так, что его слышали все: ' И хто казав, що учбовы снарады нэ потрибны? Га? От молодь…' Лейтенант-артиллерист очень скурпулезно наблюдал за действиями каждого номера расчета, особенно наводчика, и после каждого учебного упражнения проводил его разбор с каждым из артиллеристов. Я только утвердительно кивнул и, ничего не говоря, двинулся дальше.