затем и с ногами. С обрубка тела, солдат уже ножом откочерижил член с мошонкой и уши, а затем выжег глаза.
От классической японской казни эта отличилась только тем, что эсесовцу оставили нос, язык и не стали прокалывать барабанные перепонки в ушах. Его положили на землю, а рядом аккуратно приложили все отрезанное и отрубленное, а также кусок дощатого забора с надписью на немецком — так будет со всеми карателями, кто будет истязать пленных, глумиться и убивать мирных жителей.
Шедшие через деревню бойцы видели и погибших жителей и расправу над их палачами и командиры сознавали, что после перенесенного плена и вида сожженных деревень, расстрелянных на дорогах санитарных колонн и мирных беженцев, пощады врагу не будет. Они и сами больше не будут сдаваться, но и немцев брать в плен не станут.
Уже отходя, я услышал произнесенное кем то из командиров — ну точно Малюта Скуратов, странно что он в армии, а не в НКВД. И это от местных, а от наших я слышал — Дракула. Пускай интеллигенты и либералы обзывают меня кровавым палачом и маньяком, Малютой Скуратовым и Дракулой, я твердо знал одно — террор можно победить только еще большим террором.
Глава 14
Час назад, основную часть отряда догнала группа выделенная для налета на райцентр, в котором проживала та иуда, которая сдала немцам наших раненных и сельчан, которые их приняли к себе. Командир этого отряда — комбат десантников, провел операцию блестяще. Воспользовавшись тем, что у него вся техника трофейная, он без боя, частью сил оцепил местечко. Ему удалось заморочить голову местному военному коменданту и построить на площади обе роты и всех пособников, затем погрузить в машины и привести в соженную деревню. Там, прямо у еще не остывших пепелищах всех просто расстрелял, а с той самой иудой поступил так же как с командиром эсесовцев. Так что результатом нашей акции возмездия я был доволен.
Задержка в сожженой деревне выбила нас из графика, так что пришлось корректировать наши планы. Если первоначально, планировался штурм и захват штаба 4-й танковой армии, то теперь хотел поступить иначе.
Разгромить крупный немецкий штаб и даже взять в плен кого-то из высокопоставленных офицеров это конечно, как говорят в нашем времени, классный рекламный ход и неплохие бонусы, но… сам факт пленения офицеров штаба, напару с его уничтожением автоматом отменит все подготовленные и разработанные планы! Плюс то, что для осуществления такой операции требуется затратить много времени и сил, а это мы себе сейчас позволить не можем.
Именно поэтому мной предполагается просто снести этот штаб, используя все мои орудия и минометы, включая танковые. Тяжелой артиллерией с расстояния в пять-восемь километров, когда эллипс рассеивания невелик и попасть можно в отдельно стоящее строение или капонир. Тогда и приближаться на первом этапе никому кроме разведки и корректировщиков нет необходимости — достаточно арткорректировщиков. Плюс у нас есть трофейный «Шторьх» с которого проведем качественную аэрофотовидеосъемку! Вот с нее и начнем… С тем количеством тяжелых стволов, там все выворотит крупнокалиберными чемоданами до самых глубоких подвалов и превратит в лунный ландшафт за четверть часа. А потом тотальная зачистка.
Согласно знаниям полученным в академии, штаб такого уровня должен быть не ближе суточного перехода от фронта, а это значит, не ближе сорока пяти-пятидесяти километров.
Охрану осуществляет скорее всего пехотный батальон усиленный не более чем дивизионом артиллерии из своей же дивизии, плюс рота средних танков — армия, то танковая… А при армии у немцев всегда крупный штаб люфтваффе, значит будет и зенитное прикрытие, скорее всего по дивизиону «ахт-ахтов» и «эрликонов». Да на ближайшем аэродроме забазируют эскадрилию истребителей… Так что есть над чем подумать.
Сам штаб будет расположен скорее всего в школе или местном доме культуры. Кроме того, первую линию охраны скорее всего несут секреты и подвижные егерские группы.
— Ваня, почему разведгруппы молчат? — обратился я к Якубовскому.
— Рискованно выходить в эфир — моментом пеленгуют и наводят свои ягдкоманды. Уже две группы чуть не потеряли, чудом ушли… правда с потерями.
— Что предлагаешь?
— Маркони уже определил откуда поступают команды немецким егерям, думаю уничтожить артиллерией.
— Нельзя, они сразу поймут что рядом находится крупная наша часть. Сложат два и два, и придут к выводу что это мы… Тут надо тоньше сработать…
— Втихую вырезать их группы?
— Ну просидят немцы пару-тройку часов на попе ровно, а дальше?
Тут к нам подошел наш радиобог и радиохулиган Маркони.
— Что нового?
— Особо ничего, я к вам с предложением…
— Каким?
— Конструктивным. Сейчас погодка подходящая для одного дела. Предлагаю под видом атмосферных помех заглушить часть передатчиков немецкого штаба, в первую очередь двух, через которые идет управление ядкомандами.
— Золотой ты мой!!! — Не сдержал своих чувств будущий маршал и обнял нашего Маркони.
Зная нашего радиоспеца не первый год, понимал что это не все, и оказался прав…
— Под эту сурдинку можно втихую вырезать егерей, желательно целыми брать их станции. Подчерк какждого радиста установлен, как и позывные с паролями, так что можно начинать радиоигру. После того конечно, как прекратяться атмосферные помехи…
— Тогда за дело! Как назовем радиоигру?
— «Березина».
Только благодаря идее Маркони, нашим разведчикам удалось вскрыть очень многое. Судя по всему штаб тут обосновался минимум три-четыре дня назад. Немцы заняли под него дом отдыха в бывшем монастыре, расположенном на красивейшем берегу лесного озера.
Сам штаб и довольно протяженный периметр охранялся солдатами вермахта, числом не менее батальона и ротой десантников люфтваффе, которых снова выдали каски и камуфлированные куртки. Сюда часто подъезжали легковые машины, почти всегда сопровождаемые автоматчиками на бронетранспортерах. Отовсюду тянулись подвешенные на временных мачтах телефонные провода. Неподалеку от штаба в нескольких подсобных помещениях размещалась караульная рота.
На западной стороне периметра, у самой дороги, находится склад ГСМ, обнесенный вкруг высокой сетью колючей проволоки. Так же по всему периметру стоят в добротных капонирах «ахт-ахты» и «эрликоны». Их позиции расположен так, что опустив стволы они могут отражать нападение сухопутнх сил. Кроме них присутствовала рядом с дежурной сменой караула рота «четверок», которая в любой момент може прийти на помощь. Несколько часов наблюдения за ними выявили, что в машинах часто не оставалось ни одного человека, а к вечеру, скорее всего, выставив возле танков караул, экипажи, захлопнув люки, уйдут спать в более удобное место. Возле многих домов стояли автомашины укрытые от наблюдения с воздуха.
Часа через два пришло новое сообщение от одной из групп. Она сообщала, что всего пять минут назад внутрь периметра охраны штаба вошло двенадцатьполугусеннечных тягачей с легкими гаубицами на прицепе и четырнадцать больших автомашин. Кузова всех машин были нагружены ящиками со снарядами. Колонна остановилась рядом с танковой ротой, у караулки. Вся техника и пушки после остановкибыли укрыты брезентами и другими маскировочными средствами, и гитлеровцы, выставив часовых, расположились в палатках, разбитых в яблочном саду бывшего монастыря.
Обстановка в целом и общем была ясна. Непонятным был только один вопрос — в связи с чем вызвано прибытие дополнительного артдивизиона? Судя по тому, что это были гаубицы, а не ПТО, то целями возможно должны были стать или пехота, или укрепления. Хотя, на расстоянии до десять километров, эту артсистему можно оспользовать и как контрбатарейное средство.
Со мной остался только Маркони, так что своими рассуждениями спалиться я не мог…
— Черт, сколько у них народу может быть? Человек четыреста-пятьсот или меньше?
— Не думаю, что меньше.
— С охраной, связистами и прочими тыловиками тысячи полторы, а то и побольше может быть. В нашей дивизии по штату почти триста девяносто человек только в управлении было, — заметил я.
— Что же, вполне может быть.
Ожидание разведданных выматывало хуже чем тяжелая физическая работа…
Во, наконец-то и начальник разведки появился.
— Итак, и чего мы имеем?
— Внешним наблюдением выявлено, что охранение как самого периметра, так и территории немцами усилено.
— Маркони, а что по твоей линии?
— Пока ничего…
— Внешние посты вот тут, тут, и еще вот тут с пулеметами, обложенными мешками с землей.
Патрули регулярно обходят расположение штаба по пяти маршрутам, в каждом по три человека и служебная собака. Отмечено наличие стационарных постов в виде ДЗОТов вот в этих местах.
У этого и этого помещений — парные часовые. Здесь и здесь расположены броневики в капонирах по самую башню, а дорога с этого направления прикрыта двумя танками Т-4 и таким же колличеством счетверенных «эрликонов». Что часть штабная, подтверждается наличием большого количества легковых и радиоавтомобилей, кроме того, нами засечены несколько десятков грузовых автомобилей и несколько автобусов, — закончил свой доклад командир роты разведки.
— Отлично, старший лейтенант. Ну что ж, сверим часы, и ровно через полчаса начинаете рвать им связь.
За несколько минут до начала нашей операции, со стороны озера, за лесочком на противоположном берегу вспыхнула ожесточенная стрельба из стрелкового оружия. Самое удивитедьное, что ни какой паники у штабистов не наблюдалось, скорее любопытство — очень многие вышли на улицу, и повернувшись в сторону боя, громко переговаривались, энерично размахивая руками. И никто из них не обратил должного внимания на подходившую колонну наших «штугов» и трофейных танков.
А что?, это нам пожалуй сильно на руку.
— Прикажите всем орудиям сменить боеприпас на шрапнель. Как только будут готовы — начинайте товарищ начарт!