– Надо бы тебе водички попить… Только утопить я тебя боюсь. Сейчас, погоди…
Микулка поднес птицу прямо к лицу и осторожно подул, стараясь вогнать свое дыхание в ее плотно сжатый клюв. Горлица встрепенулась, дернулась и тут же руки паренька рвануло вниз неожиданной тяжестью, он не удержался и повалился вперед, выронив свою ношу, ухнулся на колени и услышал негромкий, совсем человеческий стон, а окружающий воздух наполнился совершенно пьянящим, теплым, нежным ароматом густых девичьих волос, таким странным и неуместным в этом ужасном месте.
– Микулушка, ты ли это? – раздался в темноте еле слышный, но такой знакомый голос.
И тьма, и зловоние, и вязкая тишина темницы испуганно рванулись в сторону, освободили место этому голосу, теплу и пьянящему аромату.
– Дива… – только и смог прошептать паренек.
Не помня себя от радости встречи он поднял девушку на руки и отнес в самый чистый уголок выдолбленного в скале зала. Он нес ее на ослабевших от голода руках и не смотря на окружающий зловонный мрак чувствовал себя наисчастливейшим из смертных, идущим с драгоценной ношей по звездному мосту, отделяющим суету от Вечности.
– Дива, Дивушка… Милая моя… Как же ты так? Могла ведь загинуть запросто в этих горах. – шептал он, усаживая ее у стены.
– Я тебя искала… Все бы хорошо, да только в темницу нет никакого пути, только через отдушину. Не думала я, что она так длинна, узка и изгибиста. Знаешь ли, что горлицей обернуться не сложно, труднее удержаться в образе птицы? Если бы без чувств я осталась, то прямо в этой шели обернулась бы девицей, тогда уж смерти лютой не миновать бы мне. Три дня и три ночи пробиралась я через отдушину, еще бы немного и осталась там навсегда. Но Боги спасли… Только теперь поняла, что мне большего счастья не надо, кроме как быть рядом с тобой. Хоть тут, хоть в белокаменном тереме, хоть в шалаше, хоть в вирыи, всюду пойду за тобой и не указ мне гневные отцовы слова. Только бы чувствовать твои руки… Люб ты мне, молодой витязь!
– И ты мне люба, Дивушка… Больше света солнечного! Без солнца я тут столько, что одни Боги ведают, а скучал по тебе. Тут ты теперь, и ничего мне боле не надобно – ни света, ни солнца, только тепло твоего тела и аромат твоих волос. Но как могу я тебя тут держать? Злее отточенной стали ранит меня мысль, что ты разделишь в этой темнице мои страдания. Не допущу!
– Не кручинься, витязь! Для того я и летела сюда через леса, через быстрые реки, через горы высокие, чтоб сказать тебе верный способ отсюда вырваться.
– Это какой же способ? – удивился Микулка. – Тут кругом одни колдуны, им моя сила, что для волка сверчок, да и силы той у меня сейчас как у мухи осенней.
– Я проведала, что недалече в темницах заточен древний витязь из воинства Кия. Его силы достанет не только на то, чтобы стены свалить, он и горой потрясет аки веником, даже не сморщится. Сила его от Земли-матушки мало что ее перевесит. Вот бы его сыскать… Может слыхивал где его держат? Я бы отдохнула и горлицей в любую отдушину прошла.
– Хватит! – не на шутку испугался Микулка. – Уже находилась! Не хочу я тебя потерять. Да и не к чему теперь по отдушинам лазать. Тут твой витязь, к стене прикован, да вот толку с него как с козла молока, может только на пару капель поболее.
– Тут?! – радостно напряглась Дива. – Отведи меня к нему, дай с ним словом обмолвиться.
– Да что к нему вести! Сиди, вон как намаялась, горемычная… Эй, витязь! Да проснись же ты!
– Чего тебе? – вяло рыкнула тьма.
– Да с тобой тут девица хочет словом обмолвится. – насмешливо ответил Микулка.
– Девка?! – в зычном голосе послышалась куда большая заинтересованность, чем вначале. – Откель тут девка-то? И чего ей тут восхотелося?
Дива поняла, что беседа простой не будет.
– Ты выбраться отсюда хочешь? – зло спросила она. – Или уже приржавел к цепям?
– Выбраться? Разве льзя отсель выбраться? Кругом колдуны, драконов не счесть, нежить злобная коридоры охраняет…
– Погоди! – остановила его девушка. – Ты вообще пробовал хоть цепи рвануть?
– Зачем? – искренне удивился прикованный витязь. – Кругом ведь эти… Ну да, колдуны, драконы там всяческие, нежить тоже должна быть. Как же без нежити в колдовском логове-то?
– Там передохли все уж давно! – без тени усмешки сказала Дива. – А ты тут сидишь, сидишь, еще сто лет просидишь и не узнаешь, что путь свободен.
– Что ты мне брешешь? – со злобой в голосе вопросил древний вой. – Где это видано, чтоб нежить была, а потом сама собою издохла? Зачем тогда нужны были б витязи?
Девушка разочарованно вздохнула во тьме, понимая, что с этого края тянуть стоит едва ли. Воля и храбрость не были движущей силой этого воина. Можно, правда, попробовать с другого конца…
– Тогда бы, – лукаво ответила она, – витязи были нужны для продления рода!
– Девка… – раздалось из черного мрака. – Уж не от меня ль ты восхотела продлить род человеческий?
Микулке показалось, что он отчетливо видит слюну, стекающую у древнего витязя с уголка губ.
– А почему бы и не от тебя? – игриво воскликнула девушка и ткнула паренька локтем, чтоб не встревал в разговор. – Такого мужа не везде сыщешь, за таким как за каменной стеной…
– Не… – грустно выдохнул вой. – Я думал ты эээ… просто так восхотела, а ежели женой хочешь стать, так я того против. Не к чему мне жена.
– Нет так нет, – покорно согласилась она, – но уж взять меня без всяких обетов ты, видать, не откажешься?
– Без обетов? – голос из темноты заметно повеселел. – Конечно не откажусь! Иди сюда…
– Да как же ты меня ласкать будешь, коль у тебя руки прикованы?
– Ласкать? Ну да… Верно.
Из темноты раздался грохот, словно десятки булатных клиньев ударили в стену, пол слегка дрогнул и послышался звук падающих с потолка камней, а сквозь два изрядных пролома в стене хлынул поток дневного света.
– Цепи гнилые… – оповестил витязь. – А крючья и того хуже.
Он вошел в луч света… Огромный как гора, страшный, обросший и грязный, с короткими обрывками цепей на жадно вытянутых руках.
– Дивушка, беги через пролом! – крикнул Микулка, заматывая руку плащем и пробуя вытянуть покрытый инеем меч.
– Не пойду! – твердо ответила она. – Ты ведь голубем не обернешься, тебе дверь нужна или…
– Что? – не понял паренек.
– Или лодия летучая! – быстро выкрикнула девушка, обернулась горлицей и скрылась в проломе.
Грозный древний воин озадаченно остановился.
– Эээ… тута вроде бы девка была нунечку… – растереянно протянул он.
– Это тебе привиделось. – спокойно объяснил Микулка, засовывая меч в ножны.
– Да? – огромный воин разочаровано вздохнул и уселся на пол. – Приснилось, что ли? Девки мне и раньше снились, как без того, но чтоб так… Вон, стены все изломал, цепи сорвал. А ведь думал, что крепкие.
Паренек постарался сохранить спокойно-усталый тон.
– Может пойдем отсель? – предложил он. – Там на воле девок целая тьма. В любой, деревне, в городах их вообще не счесть.
– А колдуны? – подозрительно нахмурился древний исполин.
– А что колдуны? Ну, есть там парочка, что с того? Колдунов бояться, девок не иметь! Пойдем, говорю! С твоей силищей дверь сорвать – что плюнуть раз. А вот у меня не выходит.
– Это от того, что ты больно соплив еще. – серьезно объяснил богатырь. – Пожил бы с мое, тоже двери хрумкал бы как скорлупу на яйцах.
Он подошел к вделанной в стену железной плите и легонько толкнул, с потолка посыпались камни и мелкий сор, а из пролома в стене вывалился увесистый обломок скалы и ухнул в пол, подняв целую тучу пыли.
– Крепкая! – уважительно произнес витязь и толкнул плечом посильнее.
Дверь жалобно взвизгнула и выгнулась дугой, но засов выдержал. Тогда витязь злобно взрыкнул, отошел на два шага и шибанул в железный лист так, что по краям рассыпались целые снопы жарких искр, раздарся жуткий скрежет рвущегося железа и дверь влетела наружу, замутнив воздух клубами едкой каменной пыли. Микулка закашлялся и протер глаза, но лучше от этого видно не стало, облако было таким густым, что протяни руку – пальцев своих не узришь. По коридору загрохотали тяжелые сапоги закованных в латы стражников и паренек, обмотав руку плащем, выхватил меч, но пустить его в ход не мог, покуда не видел противника. В тот же миг свет из пролома померк, словно заслоненный чем-то огромным и оттуда раздался знакомый голосок, словно речка зазвенела по камушкам.
– Микула, вылезай сюда, я от другого причала лодию увела!
– Погоди! – крикнул он. – Не можем же мы этого великана тут на погибель оставить! Эй, витязь могучий, давай сюда!
Из коридора донесся неприятный хруст и грохот, а вот лязга металла не слышалось, поскольку не было у древнего великана меча. Даже секиры не было… Тяжко ему там! Микулка совсем уж было рванулся на помощь, но в этот миг в темницу влетела добрая дюжина битых и переломанных латников в мятых доспехах, а следом за ними, как грозный бог войны, выскочил древний воин в драной рубахе и с откровенным синяком под глазом.
– Ррразбушевалась нежить проклятая! – злобно рыкнул он в клубах оседающей пыли. – И ты тут еще орешь. Чего надобно?
– Пойдем с нами! Тут лодия летучая, им нас теперь не догнать.
– Ну уж нет! – поворачиваясь ответил богатырь. – Мало я на цепях провисел? Лучше уж загинуть теперь, чем этих тварей под солнцем оставить. Лети сам, я тут остаюсь!
Он снова взрыкнул и бросился на ворвавшихся по ступеням латников, начал крушить их как медведь свору собак, только кости хрустели и звучно скрипели мнущиеся латы. Однако, при всей своей силе богатырь двигался очень уж медленно и нежить начала одолевать его числом.
– Надо ему помочь! – решительно выкрикнул Микулка, уже приготовившись к лютой сече.
– Погоди! – остановила его девушка. – Ему просто сила мешает, не дает быстро двигаться. Если бы часть отнять, то остатков хватило бы и так на тьму народу, а обретенная быстрота его бы спасла. Есть одно заклинание, но просто так им силу не отнять, сила она всегда хозяина ищет, нужен для нее другой вой. Не устрашишься силу его принять?