Лицо короля Харвила.
Сорвил обхватил себя за плечи с яростью борца, борясь с рыданиями, которые пронзали его насквозь.
– Отец? – воскликнул он вполголоса.
– Сын… – прохрипели в ответ земляные губы.
Юноша почувствовал, что снова сгибается… как будто он был луком, натянутым потусторонними руками.
– Вода, – изображение кашлянуло, выпустив маленькое облачко пыли, – поднимается перед носом лодки…
Слова Эскелеса?
Сорвил поднял обезумевший кулак и обрушил его на лицо среди вырванной травы.
Он не спал, но и не бодрствовал.
Он был между этими состояниями и чего-то ждал.
– Значит, все это время? – слышал он собственный голос, задающий вопрос Эскелесу.
– Кланы были изгнаны перед Великой Ордалией, и слухи о ней накапливались… Как вода перед носом лодки…
– Собирались в Орду…
За свою жизнь Сорвил видел очень мало лодок – рыбацкие, конечно, и знаменитую речную галеру в Унтерпе. Он понимал значение описания колдуна.
Проблема заключалась в том, что Наследники выслеживали дичь к юго-западу от Великой Ордалии.
Так далеко от носа корабля.
Он выжидал своего часа в смятении. Его тело утратило инстинкт дыхания, так что он заставил себя втягивать воздух. Никогда еще солнце не поднималось так долго.
– При всем моем уважении, мой король… – сказал маг с бодрой усмешкой. – Будь добр, убери свои гребаные локти.
Эскелес был одним из тех людей, которые никогда не научатся обуздывать свой гнев просто потому, что проявляют его очень редко. Солнце еще не пробилось сквозь пустынный восточный горизонт, но небо над разбросанными повсюду спящими уже начинало светлеть. Часовые наблюдали за происходящим с хмурым любопытством, как и несколько лошадей. Харнилас тоже не спал, но Сорвил не настолько доверял своим знаниям шейского языка, чтобы идти прямо к нему.
– Военный отряд шранков, который мы уничтожили, – настаивал Сорвил. – Там не было выставлено часовых.
– Пожалуйста, мальчик, – сказал тучный мужчина, откатывая свое тело подальше от молодого короля. – Позволь мне вернуться к моим кошмарам.
– Он был один, Эскелес. Разве вы не видите?
Колдун поднял свое одутловатое лицо и подмигнул ему через плечо.
– Что ты такое говоришь?
– Мы находимся к юго-западу от Великой Ордалии… А что это за вода такая, которая скапливается за лодкой?
Какое-то мгновение маг смотрел на короля Сакарпа, моргая и почесывая бороду, а затем со стоном перевернулся на живот. Сорвил помог ему подняться на ноги, и они вместе пошли к Харниласу, который уже ухаживал за своим пони. Эскелес начал с извинений за Сорвила, на что у молодого короля не хватало терпения, особенно когда он едва понимал, о чем идет речь.
– Мы идем по следу армии! – воскликнул он.
Оба мужчины с тревогой посмотрели на него. Харнилас взглянул на Эскелеса, ожидая перевода, но тот лишь мельком взглянул в сторону капитана.
– Что заставило тебя сказать это? – спросил он Сорвила на одном дыхании.
– Эти шранки, те, что перебили лосей, их гонят.
– Откуда ты это знаешь?
– Мы знаем, что это не Орда, – ответил Сорвил, глубоко дыша, чтобы привести в порядок мысли, которые спутались за долгую ночь ужаса и раздумий. – Шранки, как вы сказали, даже сейчас бегут перед Великой Ордалией, клан натыкается на клан, собираясь в Ор…
– Ну и что?! – рявкнул Эскелес.
– Подумайте об этом, – сказал молодой человек. – Если бы вы были Консультом… Вы ведь наверняка знали бы про Орду, не так ли?
– Больше, чем кто-либо из живущих, – признался маг, и в его голосе прозвучала тревога. Для Сорвила слово «Консульт» пока еще не имело особого значения, если не считать страха, который оно вызывало в глазах айнритийцев. Но после инцидента со шпионом-оборотнем ему стало все труднее отмахиваться от этого, считая «Консульт» плодом безумия аспект-императора. Как и от многих других вещей.
– Значит, они должны знать не только о том, что Великая Ордалия будет атакована, но и о том, когда именно это произойдет…
– Очень может быть, – согласился Эскелес.
Сорвил подумал о своем отце, обо всех тех случаях, когда он слышал, как тот рассуждает со своими подданными, не говоря уже о своих близких. «Быть достойным королем, – как-то сказал ему Харвил, – значит руководить, а не командовать». И Сорвил понял, что все эти препирательства, все разговоры, которые он считал пустой тратой времени, «соревнованием языков», на самом деле были главным в царствовании.
– Смотрите, – сказал он. – Мы все знаем, что эта экспедиция – фарс, что Кайютас послал нас патрулировать тыловой фланг, который иначе никто бы не стал патрулировать, просто потому, что мы Наследники – сыновья его врагов. Мы прикрываем территорию, к которой в противном случае хозяин был бы слеп, территорию, которую мог бы использовать хитрый враг. Патрулируя этот воображаемый фланг, мы натыкаемся на военный отряд без выставленных часовых, достаточно рассеянный, чтобы найти передышку в тени. Другими словами, мы находим доказательство того, что для этого уголка Истиульских равнин, по крайней мере, не существует Великой Ордалии…
Он помедлил, чтобы дать колдуну закончить перевод, а потом продолжил:
– Потом мы находим убитых лосей, что, как вы говорите, шранки делают только во время Орды, – а мы знаем, что это не так…
Сорвил заколебался, переводя взгляд с одного своего слушателя на другого – с сурового старого ветерана на мага с квадратной бородой.
– Ты привлек наше внимание, мой король, – сказал Эскелес.
– У меня есть только догадки…
– И мы искренне изумлены.
Юноша посмотрел поверх копошащихся пони на широкую лосиную тропу, которая была лишь пятнами более темного серого цвета на фоне предрассветного пейзажа. Где-то… Там.
– Я думаю, – сказал он, неохотно поворачиваясь обратно к двум мужчинам, – что мы наткнулись на какую-то армию Консульта, которая… – Он сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха. – Которая превосходит Великую Ордалию и использует лосей и для того, чтобы прокормиться, и для того, чтобы скрыть свой след. Я предполагаю, что они собираются ждать, покуда Великая Ордалия не столкнется с Ордой…
Он сглотнул и кивнул, словно внезапно вспомнив о какой-то подростковой неуверенности, а потом вздрогнул от образа своего отца, говорящего пылью из грязи.
– Затем… затем они атакуют войско сзади… Но…
– Но что? – спросил Эскелес.
– Но я не уверен, как это может быть возможно. Шранки, они…
Эскелес и Харнилас обменялись встревоженными взглядами. Капитан поднял голову и пристально посмотрел на молодого короля, как обычно смотрят офицеры на смиренных подчиненных. Не прерывая зрительного контакта, он произнес: «Аэтум сщути сал мереттен», обращаясь к стоявшему рядом магу школы Завета. А затем продолжил на шейском языке, говоря достаточно медленно, чтобы Сорвил поспевал за ним:
– Так. И что бы ты сделал?
Молодой король Сакарпа пожал плечами.
– Поскакал бы во весь опор к аспект-императору.
Старый офицер улыбнулся и кивнул, хлопнув его по плечу, прежде чем крикнуть, чтобы лагерь был свернут.
– Значит, это возможно? – спросил Сорвил у Эскелеса, который остался стоять рядом и смотрел на него со странным, почти отеческим блеском в глазах. – Шранки могут делать то, что я думаю?
Маг вжал бороду в бочкообразную грудь и кивнул.
– В древние времена, еще до пришествия Не-Бога, Консульт связывал шранков сбруей, сковывал их в огромные толпы, которые древние норсирайцы называли рабскими легионами… – Он замолчал, моргая, как будто стараясь отогнать ненужные воспоминания. – Они будут гонять их так же, как мы гоняем рабов в Трех Морях, морить голодом, пока их голод не достигнет высшей точки. А затем, когда они доберутся до места, где шранки почувствуют запах человеческой крови на ветру, они разобьют цепи и позволят им бежать.
Что-то внутри короля Сакарпа обмякло от облегчения – что-то, связанное страхом и надеждой. Он почти шатался от усталости, как будто одна только тревога поддерживала его на протяжении всех бессонных вахт.
Маг поддержал его, положив руку ему на плечо.
– Мой король?
Сорвил покачал головой, отгоняя беспокойство колдуна, и окинул взглядом утреннюю равнину: Сакарп мог быть прямо за ним, а не на расстоянии нескольких недель пути, несмотря на все различия, которые создавал горизонт.
– Капитан… – сказал он, отвечая колдуну таким же, как у него, пристальным взглядом. – Что он тогда вам сказал?
– Что ты обладаешь даром великого короля, – ответил Эскелес, сжимая его плечо, как это делал его отец, когда гордился достижениями своего сына.
– Даром? – что-то внутри его хотело заплакать. Нет…
Даром было только то, что сказала ему грязь.
Глава 3Запад Трех Морей
Как смерть есть сумма всех зол, так и убийство есть сумма всех грехов.
Мир имеет свои собственные пути, настолько глубокие развилки, что даже боги не могут сместить их.
Ни одна погребальная урна не треснула так сильно, как Судьба.
Поздняя весна,
20-й год Новой Империи (4132 год Бивня),
где-то на юге от Гьельгата
То, что приходит после, определяется тем, что приходит раньше – в этом мире.
Дар Ятвер прошелся по освященной земле. Его кожа не сгорала на солнце благодаря смуглости, которую он приобрел своим семенем. Его ноги не покрылись волдырями благодаря мозолям, которые он приобрел в юности. Но он устал так же, как и другие люди, ибо, подобно им, был существом из плоти и крови. Он всегда уставал, когда должен был устать. И каждый его сон приводил его к совершенному мгновению пробуждения. Один раз он проснулся под звуки лютни и щедрость бродячих ряженых. В другой раз – около лисы, которая убежала, оставив гуся, которого она с трудом тащила.