Император взревел от ярости, вскидывая руки. Его пальцы оставили в воздухе медленно тающие огненные полосы. Со стороны могло показаться, будто верховный драконид разодрал саму плоть реальности.
— Найти!!! — не сдерживая гневного рычания, приказал владыка, окончательно теряя сходство с человеком. — Найти эту тварь!!! Найти!!!
Скалы гарпий. Одна из пещер в центральном ущелье.
Огонь костра медленно угасал, все ниже и ниже опускаясь к распадающимся углям. Одинокий язычок пламени изогнулся, до последнего пытаясь взмыть вверх, но все равно его втянуло в стремительно бледнеющий кусок серого пепла.
Женщина в темном кожаном плаще старалась укутаться, но ткани не хватало. Жалобно звякнули цепи на израненных ногах, и пленница всхлипнула от подступающего ужаса.
Солнце сюда не дотягивалось. Капающая с каменного потолка вода звучала так громко, что сжавшейся женщине казалось, будто рядом бьют в барабан. Но гораздо страшнее было то, что обитало в кромешной темноте.
Шорохи каменной крошки, раздавшиеся где-то далеко, теперь звучали все ближе, и каждый звук заставлял пленницу вздрагивать.
Вслед за шорохом пришло дыхание. Отвратительный смрад из пасти невидимого чудовища скользил по пещере, выедая и без того малое количество воздуха. Тварь приближалась медленно, будто подпитываясь от все увеличивающегося страха будущей жертвы.
К каплям с потолка присоединился новый звук — это падали на землю слюни монстра, уже предвкушающего сытный ужин. Вслед за этим до женщины докатилось угрожающее рычание.
Замерев, пленница молча взмолилась всем Богам, чтобы тварь ее не тронула. И хотя женщина понимала, что шансов у нее нет, что ей предстоит стать последней жертвой чудовища, но ничего не могла с собой поделать.
Под пленницей, зажмурившей глаза от страха, медленно растеклась лужа. Осознав этот простой факт, женщина всхлипнула, практически вживую увидев, как на нее бросается страшный зверь, таившийся в темноте.
Рычание раздалось снова и громче, а в лицо узницы пахнуло гнилым мясом из пасти. Монстр оказался напротив нее, она чувствовала горячее дыхание твари на своем лице. Но все, что могла — только сжаться сильнее, собравшись в дрожащий от ужаса комок.
Внезапно темноту рассекла яркая вспышка золотого света. Пленница дернулась от нее, чувствуя, как из глаз самопроизвольно хлынули слезы, а в груди впервые за долгое время проснулась надежда.
Она уже не слышала, как с шипением испарялась отсеченная этим клинком чистого света голова мантикоры. Не слышала и того, как гремели сапоги явившейся в пещеру женщины в металлической броне.
Пленница пришла в себя только в момент, когда холодная жестяная фляга уперлась в губы, и в пересохший рот хлынула самая вкусная жидкость, когда-либо испитая в жизни.
Вокруг было светло, и пришлось долго моргать, прежде чем слабое человеческое зрение адаптировалось к дневному свету. Узница обнаружила, что лежит на мягком плаще, подбитом мехом. Вокруг раскинулось какое-то ущелье, чьи стены поднимались так высоко, что пришлось бы запрокидывать голову, чтобы увидеть вершины.
Рядом горел, потрескивая хворостом, костер, подогревающий нечто вкусно пахнущее из котелка. Бывшая пленница всхлипнула, осознавая, что кошмар остался позади, и только теперь заметила группу искателей, расположившихся для отдыха.
Невероятно красивая блондинка в стальных доспехах стояла на одном колене и, держась за рукоять длинного меча, вонзенного в землю, беззвучно молилась — ее полные алые губы шевелились.
За воительницей сидел, скрестив ноги, безоружный мужчина с лицом, будто вытесанным из камня, и свисающим за ухо хохолком седых волос на голове. На нем лишь простые хлопковые штаны и безрукавка, на запястьях — кожаные наручи с металлическими вставками. Мужчина сидел, закрыв глаза, и чему-то улыбался.
Правее от спасенной полулёжа устроился молодой человек в короткой черной накидке, вышитый на воротнике узор казался ожившим пламенем. Прямой длинный посох в его руках с россыпью разноцветных камней в навершии выдавал в нем обученного мага.
Первой заметила пробуждение спасенной именно воительница. Закончив молитву, она поднялась на ноги, оказавшись совсем маленького роста, одним точным движением вогнала длинный меч в ножны на поясе и кивнула женщине.
— Хорошо, что ты пришла в себя, — приятным располагающим голосом произнесла она, оглядывая спасенную. — Теперь ты расскажешь нам, что именно сказал тебе дьявол, когда ты на него наткнулась у Альтары.
Глаза воительницы сузились, и пленница вздрогнула от прокатившейся по спине волны холода. Она сразу же ощутила, что эти искатели спокойно прирежут спасенную и отправятся дальше по своим делам.
— Ну так что, Ола? — открыл глаза безоружный мужчина. — Ты нам поможешь?
Глава 19
Деревня беров. Дьявол Дим.
В себя я пришел, когда меня окатили ледяной водой из ведра. Слабо дернувшись, я застонал от боли по всему телу. Сквозь сузившиеся от кровоподтеков щели глаз увидел мокрые доски.
Не сразу, но вскоре до меня дошло, что я ко всему прочему еще и привязан. Память постепенно восстанавливалась, подкидывая то одно воспоминание, то другое.
Аду я с собой не взял, приказав не вмешиваться, что бы ни происходило. Нарушить приказ она могла лишь лично, но к тому моменту, когда появилась возможность вмешаться, я уже плавал во тьме и ответить никак не мог.
Беры моему появлению обрадовались. Дружно вышли встречать с дубинами и копьями. Дальше смутно помню, как меня валяли по земле, били куда придется и рычали, грозясь сожрать живьем. На мое счастье, новый вожак решил отложить расправу.
И судя по тому, что меня только что разбудили, время народного лакомства «печеный в углях дьявол на палочке» наступило.
Нащупав разбухшим языком зубы, я убедился, что слева не хватает как минимум двух. Когда я их потерял, не помню, но вряд ли это случилось давно — раны еще кровоточили, и достаточно обильно. О том, чтобы зашить дырки никто, естественно, и не думал. До казни я доживу, а остальное берам и не так важно.
Глубоко дышать было больно, видимо, несколько ребер мне вынесли. Как и пальцы на ногах — на мокрых досках лежал я абсолютно голым, но холод сейчас был приятен — на левой ступне, перехваченной до посинения веревкой, мазало красным три обрубка вместо пальцев.
Гул в голове прозвучал, как набат, и я опустил ее обратно на дерево. Боль оглушала, перед глазами то белело, то темнело. Я даже не мог оценить, сколько времени лежу, и сколько прошло с момента, как меня начали бить.
Однако были, несмотря на раны, в этом положении и свои сомнительные плюсы. Райс привык к постоянной боли и следующему за ней унижению. Годы побоев от Кендалла, мстившего за смерть любимого щенка, сделали свое дело. Нищий пацан из доков обладал впечатляющим пофигизмом к боли и травмам. Будь я сейчас наедине с собой, обоссался бы от осознания перспектив и уже случившегося со мной.
Одно дело помогать сбежать девчонке от местного преступного воротилы, когда ты знаешь, что в случае провала, тебя просто пристрелят — быстро и безболезненно, а как будут избавляться от трупа, тебя уже волновать не будет. Однако вот такие пытки для Дмитрия — уже за гранью, это же дикость, вызывающая первобытный ужас в душе цивилизованного человека.
Так что, пожалуй, это первый раз, когда я искренне был благодарен Райсу — именно он сейчас не давал скатиться в истерику, спокойно и рассудительно собирая информацию о состоянии нашего общего тела.
Асмодей не лгал, мы все больше и сильнее плавимся, границы между нами стираются. Пока еще разделенные, но уже сейчас я четко ощущаю, что тот дьявол Дим, наше общее альтер эго, которым я всем вокруг представляюсь, начинает существовать на самом деле.
Так, старательно отвлекаясь на размышления, чтобы не думать о боли в каждой клетке тела, я продолжил осматриваться.
Итак, нас избили и покалечили. Бросили на помост и привязали к стоящему вертикально бревну. Если я правильно понимаю, новый лорд беров задумал устроить мне публичную казнь. Однако народ еще спит, значит, сколько-то времени у меня пока что есть.
Вокруг раскинулась деревня беров, и сейчас я мог ее немного изучить. Выплеснувший на меня воду медведь ушел в сторону, и моему взгляду открылась широкая поляна. Нормальных домов на ней не было, а вот землянок, расположенных в корнях могучих дубов, хватало с избытком.
Беры не стали городить ничего нового, и оказались гораздо ближе к своему звериному предку, чем те же ликаны. Землянки, мутировавшие из берлог, имелись в количестве никак не меньше тридцати, и если в каждой хотя бы по одному выводку, у нас возможны реальные проблемы.
И хотя ликанов больше, а все равно скопище медленно выбирающихся наружу медведей внушало серьезные опасения. К счастью, Дмитрия, выросшего в таежном городке, Райс задвинул поглубже. И хотя беры действительно представляют смертельную опасность, но для наследника они всего лишь привычные дикие. Да, он не видел их раньше, не взаимодействовал, но с детства о них слышал и знал. Для Райса что беры, что те же кашоны — реалии суровых будней.
Нащупав ядро, я с удовлетворением понял, что заряда хватит — полный запас был готов к использованию, и оставалось лишь решить, как потратить его с максимальной выгодой. Пусть я до сих пор не уверен, что отсутствующие пальцы вернутся, если перекинуться в дьявола, но, черт возьми, когда я только вселился в Райса, в теле заросли смертельные раны, и даже зубы восстановились. Да и помиравший Адам смог практически воскреснуть на обряде присоединения к домену.
Стараясь не делать резких движений и дышать через раз, попробовал повернуть голову в другом направлении. Беры оказались не дураками — позади помоста начиналась каменная насыпь, медленно поднимающаяся до скалы метров в шесть высотой. Поджечь я ничего не смогу, кроме помоста, где меня приковали.
Деревня продолжала просыпаться. На меня никто внимания не обращал, и правильно — дьявол пленен, местами качественно поломан, местами покалечен, и вреда уже не нанесет. Я сейчас даже на ногах стоять самостоятельно не смогу. И это хорошо — пусть и дальше считают, что им ничего не грозит.